Я едва не зарычала, а змейка довольно зашипела:

— Ладно, рас-с-скажу, что знаю, хотя знаю немного. На предыдущем отборе что-то пош-ш-шло не так.

— Что именно?! — не сдержалась я.

— Тиш-ш-ше, — поморщилась Орма. Арита не произнесла ни звука, хотя жадно внимала любому слову змейки, впрочем, как и я. — Наверняка те, кто зас-с-стал Повелителя в образе обычного человека, вернее, мага, видели его вживую, но, получив бес-с-смертие, он с-с-стараетс-с-ся лиш-ш-шний раз не показыватьс-с-ся жителям Эритана. Однако до предыдущего отбора он всегда являлс-с-ся народу раз в год на праздновании дня Окончания Войны. Недалеко от Нижнего замка выс-с-строен внуш-ш-шительный пос-с-стамент, и вс-с-сегда было много желающих зас-с-свидетельс-с-ствовать почтение Повелителю. Он выходил к народу в мас-с-е-еке, закрывающей половину лица, но хотя бы выходил… Ис-с-сцелял с-с-страждущих, которые прос-с-сили о помощи. Как извес-с-стно, Повелитель обладает любой возможной магией на Эритане, даже целителье-е-етвом. Но пос-с-следний отбор почему-то пос-с-ставил точку на этом нехитром ритуале — Повелитель перес-с-стал появляться на людях. Публичность оказалас-с-сь под запретом.

Я не смогла сдержать удивления:

— Что, за пятьдесят лет никто из жителей ни разу не видел его?!

— Увы, нет…

Очень интересно: почему?

— Вряд ли кто-то из знающих рас-с-скажет об этом, Яна. Подозреваю — с-с-случилос-с-сь что-то непредвиденное. Но мне не жаль Повелителя — из-за него погиб…

— Аквен, я помню, — кивнула я. — Бог Воды для тебя — все, и странно, если было бы иначе.

— Ты жалееш-ш-шь Рэнтора.

— Я хочу разобраться! — упрямо мотнула головой. — Ты можешь поклясться, что он — Повелитель Эритана?

Орма ответила не сразу:

— Повелитель уничтожил вс-с-сех богов Эритана, это не подлежит с-с-сомнению. Рэнтор это или не Рэнтор, я тебе не с-с-скажу, потому что не знаю… А подозревать могу так же, как и ты.

Увы, мы вернулись к тому, с чего начали. Что случилось на прошлом отборе пятьдесят лет назад? Повелитель Рэнтор или нет? Хоть жертвуй своим вопросом, который я заготовила для Кристалла Правды, и спрашивай у Рэнтора, кто он такой. Но нет, я не стану этого делать. И не потому, что возвращение меня волнует больше. Я просто боюсь услышать ответ…

Удивительно, но спала я как убитая, зато поутру чувствовала себя превосходно. Эл Сатор, как оказалось, приходил накануне, но не стал меня будить, обронив стандартную фразу, что сон лечит. По словам Ариты, поводил надо мной руками и остался доволен. Значит, официально я здорова, и второго этапа отбора мне не избежать.

О том, что он состоится в бальном зале после завтрака, сообщила моя любимая троица. Возбужденные, они расстарались, одевая меня и укладывая волосы в высокую прическу. Я пыталась сопротивляться, но девушки были непреклонны, заявив, что это требование эла Рэнтора — локоны претенденток не должны им мешать. Однако подробностей, для чего сие потребовалось, служанки не знали. Не нравилось мне это…

Спустившись на первый этаж, я отметила, что в кои-то веки пришла не последней. Бальный зал поражал — огромное квадратное помещение с обитыми золотистым шелком стенами и высоким потолком. Взгляд натолкнулся на Илину — принцесса воздуха нервно теребила в руках платочек. В серебристом платье она казалась бесцветной, и я порадовалась, что мой гардероб состоит из ярких синих нарядов. Мне всегда нравился этот цвет, хотя однообразие потихоньку начинало надоедать.

Илина затравленно посмотрела на меня и отвернулась. Я не понимала ее мотивов — то ли хочет родить и не выходить замуж за Повелителя, то ли мечтает стать первой леди Эритана. В ней не чувствовался характер — желания менялись постоянно и по непонятной причине.

Принцессы Королевства огня и Королевства земли появились двумя минутами позже, и вслед за ними в зал вошел Рэнтор. Бриста счастливо улыбалась, не иначе получила шанс поговорить с Распорядителем, а Дарина, более сдержанная, старалась не показывать свои чувства. Но обе однозначно поймали синеглазого в коридоре. Вот заразы!

Мы по привычке выстроились в линию, и Рэнтор, спрятав руки за спиной, громко произнес:

— Приветствую, ваши высочества, и поздравляю с тем, что первый этап вы прошли достойно. У каждой из вас обнаружен дар четвертого уровня, что не может не радовать. Сегодня состоится второе состязание, а вслед за ним и третье.

Ничего себе новости! Зачем такая спешка? Вечером встреча с Рэнтором, и я собиралась сбежать после второго этапа!

Оживившиеся принцессы недоуменно переглянулись, но взгляд Распорядителя остался невозмутимым. Он махнул рукой, и слуги вынесли в зал четыре… мольберта?!

Я не могла поверить своим глазам. Он хочет, чтобы мы что-то нарисовали? Вот уж не знаю, какими художественными способностями обладала элья Ларна, у меня же в школе была стабильная тройка по рисованию, да и та из жалости. Правда, в аттестате красуется другая оценка — в последний год, когда в расписании значилось рисование, один из одноклассников воспылал ко мне нежными чувствами, и мои работы стали выглядеть в разы лучше. Учительница, прекрасно знавшая, что автор неплохих рисунков — не я, закрыла на это глаза, влепила мне четверку и наверняка постаралась забыть Яну Степанову как страшный сон.

Ну вот, сейчас опять сяду в лужу…

Так, стоп! Это же хорошо! Слышала, что люди, обладающие талантом, но по некоторым обстоятельствам вынужденные его скрывать и изготавливать посредственные работы, очень страдают. А у меня никаких страданий! Сейчас как нарисую… сразу же исключат из отбора!

Под холстом не было ни кистей, ни красок, и мы с принцессами, удивленно переглянувшись, уставились на Распорядителя, ожидая пояснений.

Он усмехнулся.

— Вижу, вы в растерянности. И, полагаю, далеко не каждая из вас умеет рисовать. Не беспокойтесь, за вас это сделает стихия.

К нам подскочили слуги, с поклоном протягивая каждой серебряный поднос, на котором лежала небольшая палочка: сантиметров пятнадцать в длину, тонкая, как спица, и полупрозрачная, переливающаяся всеми цветами радуги. Мы повертели палочки в руках, все еще ничего не понимая.

— Это артефакты, принадлежащие Повелителю, — пояснил Рэнтор. — С их помощью и с поддержкой своего дара вы сможете нарисовать все, что угодно. Кисть Четырех Стихий чувствует, что вы хотите перенести на холст, и призовет вашу магию. Просто представьте то, что хотите нарисовать, и проведите по холсту.

— И что же мы должны нарисовать? — не выдержала я.

Рэнтор растянул губы, как мне показалось, в издевательской улыбке:

— Повелителя Эритана, разумеется.

— Так его же никто не видел!

Ой! Надеюсь, сведения моих подружек были верными…

Рэнтор хмыкнул.