На Алароне была его лучшая серая мантия. Его только что подстриженные волосы отблескивали рыжеватым в лучах гностических светильников. Отец сопровождал его. Мать по-прежнему жила в имении, поскольку отец подал в совет документы, позволившие помешать выселению. Документы доказывали, что финансирование со стороны Елены юридически являлось даром и потому не могло быть конфисковано. Это означало, что выселить Теслу Анборн нельзя. Впрочем, без денег Елены они все равно не смогут содержать имение, поэтому выпуск Аларона становился еще более важным.

Одетый в свой лучший саббатний наряд Рамон стоял рядом с Алароном, однако их одежды не могли сравниться с роскошной экипировкой «Чистых», щеголявших в отороченных золотом бархатных чулках и дублетах, с золотыми кольцами на пальцах и в отполированных до блеска кожаных сапогах. Женщины вздыхали при виде Малеворна, Сета и Фрэнсиса, которые важно проходили мимо, кивая выпускницам Арканума для девушек, целуя руки и рассыпаясь в любезностях, заставлявших выпускниц жеманно улыбаться и краснеть. Аларон смотрел на обращенные им вслед полные восхищения взгляды с омерзением. Затем он увидел Веберов и спрятался за колонной, однако сделал это недостаточно быстро. Джина, серьезного вида девушка, отошла от своего отца и зашагала к нему. Ее прямые светлые волосы были собраны в старомодный пучок; она выглядела так, словно намеревалась сразу превратиться из школьницы в мать семейства.

– Привет, Аларон, – протянула руку она.

На ней было шитое золотом зеленое бархатное платье с глубоким вырезом, который привлек внимание Аларона против его собственного желания.

– А, привет, – ответил юноша слабым голосом.

Он таращился на ее руку. Что?.. Ах да! Покраснев, он наклонился, так, впрочем, и не прикоснувшись к руке девушки.

Джина подбоченилась:

– Как прошли твои экзамены? Ты уверен в результатах? Мне лучше всего дались ясновидение и прорицание.

– М-м-м, хорошо. Да.

– Буона сэра, донна Вебер, – вмешался Рамон.

Джина вырвала свою руку из руки Аларона.

– Ой, привет! Ты все еще здесь? Как там твое имя, прости?

– Шайтан. Это часть моего королевства.

Девушка слегка поджала губы.

– Ой, смотрите, меня зовет отец. – Она указала на своего отца, говорившего что-то на ухо Ванну. – Присоединимся к ним, Аларон?

Она вновь предложила ему руку.

– М-м-м, я… Я только выпью. Рамон?

Раздраженно вздохнув, Джина зашагала прочь.

– Опять передумал, амичи?

– Она – занудная корова.

– Зато у нее красивые широкие бедра, – заметил Рамон. – Хорошо для деторождения.

Увидев, как Аларон залился краской, Рамон хохотнул, смутив стоявшие вокруг почтенные семейства.

– Ты омерзителен, – объявил Аларон. – Я буду по тебе скучать.

– Конечно. А как иначе? Жить вдвоем с донной Вебер будет совсем не весело. У нее абсолютно нет чувства юмора. Зато есть чем заполнить корсаж, – хихикнул он.

Разумеется, проходившие мимо «Чистые» не могли не начать обзываться.

– А, двое неудачников, – произнес Малеворн презрительно. – Удивлен, что вы вообще сюда явились. Ни один из вас не пройдет – особенно ты, мелкий силацийский слизняк, – сказал он Рамону.

Фрэнсис Доробон надменно посмотрел на них:

– Знаете, в моем королевстве живут тысячи римонских подонков. И доверять нельзя ни одному из них. Они все – воры и лжецы.

Рамон смерил Фрэнсиса взглядом:

– Тогда почему бы тебе не отправиться туда и не проверить, сколько ты протянешь прежде, чем получить стилет в спину, о Любимый Король?

– Реставрация моей семьи на явонском троне не за горами, – сказал Доробон напыщенно. – Священный поход вернет мне то, что мое по праву. Полагаю, став королем, я первым делом прикажу распять всех римонских бродяг.

Аларон шагнул к Фрэнсису, собираясь дать ему гневную отповедь, однако Малеворн загородил ему путь. Они глядели в глаза друг другу, почти соприкасаясь носами.

– Хочешь что-то сказать, Мерсер?

Перед глазами у Аларона пронеслись все те разы, когда Малеворн избивал его, и юношу наполнила злоба.

– Да, хочу. Ты – жалкий трус, который…

Малеворн плюнул ему в лицо. Аларон плюнул в ответ. Плевок ударился в щит в дюйме от лица Малеворна. Чистокровный небрежно отразил его, и слюна Аларона оказалась на его собственном лице.

– В глаз что-то попало, Мерсер? – ухмыльнулся он. – Не выставляй себя на посмешище – во всяком случае, пока что. Тебе точно не захочется, чтобы тебя вышвырнули до того, как начнется представление.

Он отвернулся.

Аларон схватил его за плечо.

– Руки прочь, ты, мелкий червь, – зарычал Малеворн и, схватив Аларона за запястье, больно его вывернул. – Никогда не прикасайся ко мне. Никогда.

Оттолкнув Аларона, он важно зашагал вместе со своими приятелями прочь.

Аларон поморщился, но хуже всего были ухмылки родителей других магов-выпускников при виде разыгравшейся сцены.

Ударил колокол, и герольд объявил о начале церемонии. Все отправились в главный зал, где губернатор выслушивал жалобы и ходатайства. В его отсутствие богато украшенный трон пустовал: королю приходилось довольствоваться более простым троном, стоявшим ниже. Вдоль стен тянулись колонны и арки, украшенные позолоченным орнаментом в виде листьев. Фреска на потолке изображала вознесение Коринея. Хрустальные люстры лучились гностическим светом. Гости сияли не меньше. На шеях у дам искрились ожерелья с бесценными морскими жемчужинами по центру. Они грациозно шли под руку со знатными магами. Повсюду слышались хвастливые разговоры влиятельных соперников.

Аларон попытался восстановить присутствие духа, представляя себя одним из них. В конце концов, у меня четверть магической крови. Это не так плохо. Я могу отличиться в священном походе… Он представлял себе аудиенцию у короля Нороса, который больше не был марионеткой, но обладал полной монаршей властью. Встаньте, лорд Аларон, Освободитель Королевства. Подойдите к трону своего благодарного короля!

Сейчас же, объявляя о начале церемонии, король больше напоминал надутого юношу.

– Лорды и леди Нороса, прошу великого магистра Беско начинать.

Беско! Аларон почувствовал, как его горло сжало, словно трахея вспомнила этого типа.

Великий магистр начал зачитывать написанную губернатором Вультом речь, напоминавшую о великих традициях норосских магов, о славных деяниях тех, кто закончил две элитные коллегии – Турм-Зауберин и Арканум Сент-Иветт. Перечислялись имена наиболее известных выпускников. Многие из них присутствовали в зале, причем все – чистокровные. Из генералов Мятежа не упоминался никто, кроме самого Вульта, хотя среди них тоже было немало выпускников, как не упоминалась и тетя Елена. В речи говорилось о «счастливых воспоминаниях» времен учебы в коллегии самого Вульта и выражалась благодарность выпускникам за их усилия. Губернатор желал им блестящего будущего на службе императору. Аларону речь казалась бесконечной.