Спустившись в метро, мы вошли в полупустой вагон. Я села.Роман, не вынимая руки из кармана, встал напротив меня.

— Сергей почему не приехал? — подняв голову, спросила я.

— А почему он, собственно, должен приехать?

— Как это — почему? Он к этому делу имеет непосредственноеотношение…

— Некогда ему. У него суеты выше крыши. Он утром ментоввызвал. Сказал, что ночью жена ушла на реку купаться и не вернулась. В общем,понагнали водолазов: тело ищут.

— Ну и что, нашли? — прищурилась я.

— Нет пока.

— А что там искать? Он ее недалеко от берега утопил, —язвительно произнесла я. — Я ведь все видела.

— Видела вот и заткнись, а то без глаз останешься.

— Так что же дальше?

— Менты говорят: может, она купаться-то не ходила? Но Сергейна своем стоит: купальник надела, полотенце взяла, попрощалась и ушла.

— Может течением унесло?

— Там течение слабое. Тело обязательно найдут. Можешь несомневаться.

Приехав на Павелецкий вокзал, мы подошли к автоматическимкамерам хранения. Отыскав нужную ячейку, я посмотрела на Романа и, стараясьпридать голосу твердость, произнесла:

— Мне нужны гарантии!

— Какие? — удивился он.

— Я хочу быть уверенной в том, что ты навсегда уберешься измоей жизни, экономист хренов!

— Сейчас я тебе такие гарантии дам, — усмехнулся Роман,ткнув пистолетом в бок. — Давай, не тяни резину. Еще полслова — и я стреляю безпредупреждения. Ты меня уже достала!

Смахнув слезы, я набрала код. Ячейка не открылась.

— Ты что здесь дурочку разыгрываешь? — разозлился Роман.

— Кажется, я забыла порядок цифр. Понимаешь, с памятью уменя плоховато. Слишком много времени прошло, а бумажка, на которой я цифрызаписывала, потерялась…

— Ну ты и тетеха! Может, ты в этот код что-то личноезаложила? — забеспокоился Роман. — Ну, например, многие дату рождениянакручивают…

— Нет. Я так никогда не делала. Я произвольно цифрынабирала. Представляешь, что будет, если я их не вспомню! Придется писатьзаявление на имя начальника камеры хранения. Он попросит описать вещи, лежащиев ячейке… Ты только подумай, что будет, если я сообщу, что там лежитпортфельчик с пятьюдесятью тысячами долларов! Да сюда сразу ментов позовут. Этоже не банк, а вокзал. Здесь деньги и ценности не хранят. Конечно, ячейку можнооткрыть и без начальника, но для этого понадобится автоген. Но мы же не можемприйти сюда с автогеном….

— Заткнись и открой кабинку, — прошептал Роман, поднимаяпистолет.

Как назло, в зале никого не было. Зажмурив глаза, яприготовилась к самому худшему. Раздался глухой щелчок. Пролетев в двухмиллиметрах от моей щеки, пуля, как картонку, пробила металлическую дверь.

— Ну, сука, теперь пощады не жди. — Схватив меня за волосы,Роман приставил дуло к исцарапанному лбу.

— Пусти, пожалуйста, пусти, — как во сне, произнесла я.

— Считаю до трех. Либо ты вспоминаешь код, либо я стреляю.Раз… два…

— Роман, миленький, подожди, мне надо сосредоточиться. Явспомню, я обязательно вспомню…

— Вспоминай! — взревел он.

На сей раз щелчок раздался откуда-то сбоку. Роман закатилглаза и с грохотом упал на пол. Онемев от ужаса, я повернула голову и увидела мордоворота.

— Т-ты! — заикаясь, спросила я.

— Я, — улыбаясь, кивнул мордоворот.

— Как ты сюда попал?

— Шел, шел и пришел, причем, как оказалось, вовремя.

Преодолев брезгливость, я подошла к лежавшему в луже кровиРоману и, разжав скрюченные пальцы, осторожно вытащила из его руки пистолет.

— На, возьми, а то мне его положить некуда…

Мордоворот быстрым движением сунул пистолет за пазуху, асвой положил в кобуру.

— Нужно уходить, Светка. Сюда в любой момент можеткто-нибудь прийти, — торопливо сказал он.

— Подожди немного, — прошептала я, метнувшись к ячейке.

В одно мгновение набрав отлично известный мне шифр, я рывкомоткрыла дверцу. В ячейке было пусто… Громко вскрикнув, я еще раз провериланомер на дверце. Вне всякого сомнения, это была та самая ячейка, куда яположила портфель. Кроме меня, шифра никто не знал… Захотелось заорать на весьвокзал, что меня обворовали. Чувствуя, как земля уходит из-под ног, я сталабегать по залу, дергая все дверцы подряд.

— Ты что? — схватил меня за плечи мордоворот.

— Меня обворовали, Олег! Кто-то украл портфель, в которомлежало ни много ни мало пятьдесят тысяч долларов.

Мордоворот на секунду изменился в лице, затем подтолкнулменя к лестнице и чуть ли не волоком потащил наверх.

— Где мои деньги?! — орала я, глотая слезы. — Твари, ониукрали мои деньги! Какого черта я так долго торчала в Феодосии?!

— В Феодосии ты встретила меня, — укоризненно произнесмордоворот, выводя меня на улицу.

Громко взвизгнув тормозами, у подъезда притормозилмилицейский УАЗик! Из него, как черти из табакерки, выскочили крепкие ребята савтоматами наперевес и резво побежали в глубь вокзала. Сжав мою руку мордоворотпрошептал:

— Надо делать ноги, Светка! Кто-то спустился вниз, увиделтруп и вызвал ментов. Сейчас начнется капитальный шмон, а я при себе имею целыйарсенал. Вещдоков столько, что не отмажешься.

Поймав такси, он втолкнул меня в салон и назвал незнакомыйадрес. Безучастно глядя в окно, я продолжала сокрушаться по поводу пропавшегопортфельчика.

— Послушай, сделай одолжение, — раздраженно толкнул меня вбок мордоворот.

— Какое? — откликнулась я.

— Заткнись ты со своим портфельчиком! Хрен с ним, с этимиденьгами…

— Тебе, может, и хрен, а мне совсем не хрен. Я из-за этихденег работу потеряла.

— Была бы приличная работа, — усмехнулся мордоворот.

— Ты мою работу не трожь! Работа у меня самая что ни на естьприличная. Это из-за денег я нажила, черт знает, сколько врагов!