— Давай поплаваем, — предложил Сергей, потянув Карину вглубину.

— Я боюсь, — испуганно пискнула она и все же, фырча, какпаровоз, поплюхала за мужем.

«Нашли время для купания!» — чертыхнулась я, напряженновглядываясь в темноту. Голоса постепенно отдалялись.

— Ай! — вдруг раздался приглушенный вскрик и, оборвавшись,затих.

Минут через пять на берег вышел Сергей, спокойно собралразбросанную одежду и, не оглядываясь, пошел к поселку.

— Карина! Карина, где ты? — обеспокоенно позвала я.

Карина не отвечала…

Стащив через голову сарафан, я, не раздумывая, прыгнула вхолодную воду. Безжизненное тело удалось найти метрах в тридцати от берега. Ксчастью, течение в этом месте оказалось не сильным…

Положив Карину на песок, я принялась делать искусственноедыхание.

— Ну же, дыши, дыши! — упрашивала я ее, понимая, что шансовна спасение почти не осталось.

Уловив слабый пульс, я накрыла Карину какой-то грязнойтряпкой, валявшейся на песке, и изо всех сил бросилась к шоссе. По понятнымпричинам бежать в поселок не имело смысла.

— Эй, стой, стой! — отчаянно замахала я руками, увидевраздолбанный «жигуль», двигавшийся в сторону города. Машина резко затормозила,слегка задев меня правым крылом. Не удержавшись на ногах, я отлетела к обочине,пребольно стукнувшись головой об асфальт.

— Ты что, дура, под колеса бросаешься, — выскочил на дорогупомятого вида мужик.

— Пожалуйста, помогите мне! — отчаянно закричала я, увлекаяего за собой.

— Да что случилось-то? — вытаращил глаза мужик, пытаясьудержать меня за руку.

— Там девушка, она умирает, ее надо отвезти в больницу!

Не задавая лишних вопросов, мужик бегом спустился к берегу,взвалил Карину на плечи и потащил к машине.

Ближайшая больница оказалась рядом. Карину отвезли вреанимационное отделение и подключили к искусственной вентиляции легких. Будетли она жить, никто не знал. Врачи, констатировав клиническую смерть, делали всевозможное, чтобы привести ее в чувство.

— Вы бы, девушка, шли домой, — участливо посоветовала мнепожилая нянечка, убиравшаяся в приемном покое, — а завтра узнаете, как тут вашаподруга. У нас доктора хорошие, и не таких вытаскивали. Давеча соколикапривезли: грудь, как решето, в трех местах прострелена. Кровищи было, ужас! Иничего, выжил. Бог даст, и у нее все обойдется…

Поблагодарив старушку, я поймала попутку и, сама не знаязачем, поехала в поселок. «Я люблю Карину… я люблю Карину…» — стучали в вискахслова Сергея. Почему же он ее убил? Почему?

На часах было два часа ночи. На даче горел свет. Заглянув вокно, я увидела Сергея. Как ни в чем не бывало, он сидел за столом и пил водку.Задохнувшись от возмущения, я хотела ворваться в комнату и…

— Иди сюда, — крикнул кому-то Сергей, пытаясь подцепитьвилкой маринованный огурец. Только сейчас я заметила, что стол был сервированна двоих.

— Иду, иду! — раздался мужской голос и в комнату зашел…Роман.

Зажав руками рот, я без сил опустилась на землю.

— Наконец-то я избавился от этой суки, — услышала я пьяныйголос Сергея. — Если бы ты только знал, как она меня достала! Она совала свойнос везде. Считала каждый доллар, проверяла, правильно ли я трачу деньги, какпровожу сделки. Она была моим компаньоном по бизнесу, моим спонсором. Больше уменя нет компаньонов. Теперь я сам себе и спонсор и компаньон в одном лице. Всеосталось позади. Эта сука могла в любой момент превратить мой бизнес в пыль,сделать меня банкротом, как кутенка вышвырнуть на улицу… Сколько же лет ятерпел эту тварь, страшно подумать! Терпел и боялся! После ее похорон, ееродители передадут мне все, что когда-то принадлежало их дочери. Мне даже неверится, что можно жить и не зависеть от нее. Я как будто заново родился! Сэтой ночи я богатый вдовец, преуспевающий бизнесмен, который имеет собственноедело в Штатах. У меня будет шикарная жизнь, шикарные девочки, даже моредевочек…

— Подонок! — взревела я и, в два прыжка преодолевпространство до крыльца, влетела в дом. Подскочив к столу, налила себе полнуюрюмку водки, выпила ее и, с грохотом отодвинув тяжелый стул из канадского дуба,села напротив Романа, закинув ногу на ногу.

Лица мужчин удивленно вытянулись.

— Привет, Рома! Ты так быстро укатил, что мне пришлосьслегка понервничать, пока я добиралась из Крыма в Москву. Я хотела тебяпредупредить, что все отменяется.

— Что отменяется? — опешил Роман.

— Карина должна жить. Все, отбой!

Мужчины переглянулись.

— Надо же, — продолжала я, — а я и не знала, что вы знакомы.Вы познакомились в Крыму или здесь, в Москве?

Проигнорировав мой вопрос, Роман, тяжело вздохнув, сказал:

— Света, ты приехала слишком поздно. Карины больше нет…

— Как нет?

— Вот так. Казнь свершилась…

— И кто же был палачом?

— Я, кто же еще? — опустил глаза Роман. — Очень жаль, что тыопоздала, но время вспять не повернешь. В общем, получилось так, что Сергейстал невольным свидетелем преступления. Короче, тут попахивает тюрьмой. Пойдупо статье не только я, но и ты.

— К чему ты это говоришь?

— К тому, что утром Сергей собирается идти в милицию.

Восхищению моему не было предела. Так сыграть, как игралиэти мерзавцы, мог бы не всякий актер. Полное отсутствие страха! Абсолютнаяуверенность в собственной безнаказанности.

Сергей встал и, потирая руки, как маятник, заходил покомнате.

— Света! Какое право ты имела встревать в мою личную жизнь?Тебе хорошо известно, что Карину я любил больше жизни! — в голосе его зазвучалоотчаяние. — Я засажу и тебя, и твоего дружка надолго, если не навсегда. Вылишили меня будущего, мои дети теперь никогда не родятся! Я даже непредполагал, что ты способна на такое! Дрянь!!!

Выслушав эту тираду, я усмехнулась и, показав глазами наРомана, спросила:

— Если мой дружочек такой хреновый, то какого черта тысидишь с ним за одним столом, пьешь водку и слушаешь музыку? Ведь убили твоюлюбимую женщину…

Сергей замялся: