– И куда их этот путь завел?.. – подавив зевок, поинтересовался Дега.

– Дальше некуда, – ответил Комбат, с неудовольствием на него покосившись. – Раз уж ЛОПСов, отказывающихся на государственную службу поступать, отстреливать начали. Раз людей лишили права развиваться, оставив им только поощряемую возможность плодиться.

«Крепко за нас взялись, за лобстеров-то, да? – вспомнил я, как говорил тогда, в деревне Моршанка Макс. – Простая и ясная, проверенная временем программа: кто не с нами, тот против нас… Тут уж не отсидишься в норке. Или на одну сторону, или на другую…»

– И Всаднику, и властям ЛОПСы необходимы, – пояснил Комбат. – Им – как единственное средство связи с пастухами. Парламентерами всей этой орды чужаков, с которыми они собрались дипломатические отношения налаживать… Всаднику – как те, кто от чужарей способен защитить. Только мы, ЛОПСы, можем поддерживать силу тех мест, где не властны законы нынешней реальности; мест, куда зверью не пробраться. Бомбоубежища своего рода, блиндажи, укрытия… Монастырь – одно из таких мест.

– Ну, Монастырь не только укрытие, – сказал я. – А еще, как я понимаю, и кузница кадров…

– Кузница – это ты верно сказал! – вдруг оживился Комбат. – Именно кузница! Куда помещаются… заготовки людей, с которых нужно еще, прокалив, сбить шелуху и шлак, чтоб в итоге получились… настоящие люди. Отвыкшие бояться, осознавшие свою силу. Ратники, вставшие на защиту человечества. Возвращающиеся во внешний мир учить тому, чему научены сами…

Дега аккуратно потушил недокуренную сигарету, спрятал ее в карман, выпрямился, заговорщицки подмигнул мне и вдруг внятно объявил Комбату:

– Мы согласны!

– На что? – не понял тот.

– Ну как… Ратниками становиться, конечно. А на что ж еще вы нас тут укатываете? Только давайте сразу начистоту, ладно? Безо всяких там… высших проявлений, психоэмоциональных фонов и прочей теоретической пурги. По-деловому давайте. Вы нас обучаете. Делаете так, чтобы мы стали круче самых крутых старшаков. У меня тем более талант есть, уж извини, Умник… А мы на вас работаем – честно, без дураков. Все задания, какие нам давать будете, выполним. И вопросов задавать больше не будем. Одна только муть лишняя от этих вопросов. Только у меня просьба есть…

– Какая?.. – оторопело проговорил Комбат.

– Можно нас, когда мы до ратников дорастем, внедрить не в какое-нибудь захолустье, а куда-нибудь… получше, попрестижнее? Например, в администрацию города? Или сразу округа? Думаете, не справимся? Ого, вы еще нас не знаете! Справимся! На нас, пацанов с Гагаринки, можно положиться… Примете, а?

Закончив, Дега победоносно скрестил руки на груди. Я только и мог, что хлопать глазами, совершенно не зная, как мне реагировать. А Комбат внезапно расхохотался:

– Я ж говорил: не созрели вы еще до таких разговоров! Ладно, иди… заготовка, учись. Стряхивай шелуху, глядишь, через пару месяцев стыдно станет за эту свою просьбу…

Дега, фыркнув, передернул плечами.

– Так примете, а? – не смущаясь, повторил он. – Зуб даю, мы вас не подведем!

Ну да, пристыдить его – это очень постараться надо. Я, по крайней мере, никогда своего кореша пристыженным не видел.

– А если вы по поводу Умника сомневаетесь, – не унимался Дега, – то зря. У него, правда, таланта нет, но я его обещаю лично подтянуть по всем пунктам. Моего уровня он, конечно, вряд ли достигнет, но в ратники сгодиться должен. Зуб даю!

Комбат утер глаза.

– Ты зубами-то погоди разбрасываться, пригодятся еще, – сказал он. – Умник твой тоже не лыком шит. – Он повернулся ко мне и сразу посерьезнел. – Ритуал вызова требует наличия пяти Живых Фигур – Мертвеца, Девы, Мудреца, Воина и Преступника. Другими словами, на острие лучей открывающего знака должны встать те, кому предначертана определенная жизненная стезя. Условия ритуала… Почему именно такие Фигуры, а не какие-нибудь другие, я объяснять не возьмусь, не знаю, откровенно говоря. Не моя специализация…

– Какой ритуал? – раскрыл рот Дега. – Какие мертвецы?

– Не лезь! – шикнул я на него. – Преступник – это Дикий, так?

– Ты его знал? – удивился Комбат.

– Кто ж Марка Дикого не знает! – встрял снова мой кореш. – А при чем он тут?

– Очкарик – Мудрец, это понятно, – продолжил я. – Доходяга, какой-то хворью доедаемый, – Мертвец. Девочка… то есть Дева… С такой гадостью на лице ясно, что девочкой до преклонных годов так и останется. А я, получается…

– Воин, – подтвердил Комбат. – Это и есть твоя жизненная стезя. Твое предназначение. Твой талант, если тебе так больше нравится. Который ты волен либо отринуть, либо принять. И развить. Здесь, в Монастыре, самое место для развития подобных талантов. Учителя у нас хорошие.

– А кто меня учить будет? – зачем-то спросил я, хотя и так знал кто.

– Ветка, само собой.

– Она тут всех махалову учит, – подсказал и Дега. – И еще обращению с оружием. Забыл, что ли?

– Отец Федор обучает своим специфическим премудростям, – добавил Комбат. – Тем самым, в которых твой товарищ так преуспел. Дьулстаан – основам медитативных практик, позволяющих высвобождать скрытые резервы организма.

– И летать научит? – ахнул Дега.

– Сомневаюсь. Ойуун Дьулстаан принадлежит к роду людей-мотыльков, довольно известному и уважаемому, между прочим, у него на родине. Кроме представителей его рода никто искусством левитации овладеть не сможет. Генетический код не тот…

– То есть… – я все не мог прийти в себя от неожиданного открытия, которое, честно признаться, мог бы сделать и немного раньше, – у меня есть это самое… предназначение?

– Ты только не начни воображать, будто ты – какой-нибудь исключительный. Избранный какой-нибудь… – предупредил Комбат. – Еще надумаешь себе, что я сюда прибыл специально, чтобы открыть тебе предначертанное и сообщить о мече в камне, ждущем тебя за железными горами и огненными реками. Предназначение… или талант… как угодно, есть у каждого. Ветка, например, тоже Воин. Другое дело, что кому-то посчастливится свой талант нащупать, а кто-то так и будет всю жизнь не своим делом заниматься…

– А у меня какое предназначение? – влез Дега. – Я – кто?

– Ты – микробиолог, – весело оскалился Комбат и с удовольствием глянул на вытянувшуюся физиономию моего кореша. – Что глупые вопросы-то задаешь? Тебе отец Федор давным-давно все по полочкам разложил. Да и без него ты, можно подумать, ни о чем подобном не догадывался. Ну… кажется, все. Больше у вас нет вопросов?

– Есть один, – признался Дега.

– Слушаю. И давайте, братцы, побыстрее. Заговорились мы с вами, а у меня дел невпроворот…

– У вас покурить еще есть чего? – осведомился мой кореш. – Или только «Кадетские»?

Как и обещал Семион Семионович, через два дня мое ребро полностью зажило. Вряд ли причиною столь скорого выздоровления послужили таблетки кальция (я их, противных, осилил сжевать только треть пузырька). Дело тут было целиком и полностью в чудесных руках монастырского целителя – это вне всяких сомнений. Вероятно, силы этих рук хватило еще и на то, чтобы неповрежденные кости дополнительно укрепить. Иначе как объяснить, что за неделю усиленных тренировок с Веткой, на которых я из кожи вон лез, стремясь преуспеть более прочих, я ничего себе не сломал?