Ясно одно: к началу XIV века на месте Москвы есть только ханский двор, капище, небольшая казна для хранения дани и гостевой дворец владимирских князей в Коломенском. Хотя это уже вряд ли Москва.

Все.

Делаем следующий шаг.

К концу первого – началу второго десятилетия XIV века казенный двор (казна) становится одним из центральных на Руси (условно) для сбора дани (Иван Калита и др.).

К этому времени вокруг него начинает разрастаться поселение мытарей и охранников (скорее всего, тот же ханский двор).

Ханский двор – это ханский двор. Это двор воеводы. В нашем случае воеводы – женщины (ханши). Двор воеводы – это военный стан. Укреппункт. Блокпост. Замо́к. Место для расположения силовой поддержки мытарей, сборщиков дани. Им все равно, кто здесь рядом. Земледельцы, стеклодувы, алеуты, рыбаки, охотники и др. Просто объекты сбора дани. Даже не здесь, а где-то в шаговой досягаемости.

Это у нас начало XIV века. Всякие там поселения сборщиков травы и пастухов коз нас не интересуют. Нас интересует появление города и Кремля.

Города никогда и нигде не появлялись на месте земледельческих деревень.

Смотрим далее. В расположении Московского Кремля не ищите никаких фортификационных предпосылок. С этой точки зрения блокпост (не форт, потому как защитных функций не нес совершенно) поставлен в очень неудачном месте. Не на слиянии рек, как города «персейного» типа, а по берегам маленькой реки, впадающей в большую.

Легенда нам говорит, что приехала слепая Тайдула на свой двор. Митрополит Алексий (духовник владимирского князя Дмитрия) ее вылечил. В награду получил кусок ханского двора (по правому берегу Неглинки). Построил Чудов монастырь (в честь чуда исцеления), состоящий из КАМЕННОЙ церкви и келий. Обнес его КАМЕННЫМ забором (стенкой).

Это было ПЕРВОЕ КАМЕННОЕ сооружение с КАМЕННЫМИ стенами в ЕВРОПЕ.

Это наша версия. Она основана на работах Фулканелли, на наших исследованиях алхимии, на работах Хумперта и Шенка и других исследованиях. Были единичные каменные сооружения в Залесской Руси, но без стен.

Ольгерд, когда пришел и увидел каменные стены, стоял три дня в растерянности и потом ушел.

Алексий строит первый каменный укрепрайон. Откуда технологии? Загадка. Сергий Радонежский (заметьте, духовное лицо без титула) строит второй укрепрайон.

Сестры Алексия начинают строить третий – первый женский монастырь (общежитский) на Руси.

Москва становится местом хранения казны под прикрытием серьезного оборонительного сооружения.

Однако до определенного времени (пока на казну нет претензий) она никому не нужна, хотя и служит несколько раз запасной базой для непокорного и много на себя берущего Дмитрия.

«Один из самых древних московских монастырей, Чудов, был основан св. Алексием, митрополитом Московским, в 1365 году в память о чудесном исцелении от слепоты Тайдулы (Тайболы), жены хана Золотой Орды Джанибека. Молитвами святителя Алексия Тайдула прозрела и в благодарность подарила Алексию двор ханских наместников, располагавшийся в Московском Кремле. На месте этого двора Алексий и основал монастырь. Начало ему положила каменная церковь во имя Чуда Архистратига Михаила, заложенная в сентябре 1365 года, – один из самых ранних каменных храмов в Москве (по другим данным, этот храм был деревянным, а первый каменный храм Чудова монастыря сооружен в 1404 году)»[58].

Хотя я все-таки сделаю свой вывод об этой легенде.

Не исцелял святитель Алексий слепую ханшу. Ох уж этот наш материалистический мир!!! Совсем перестали понимать аллегории!!! Если гигант, то длинный, если возвыситься, то подняться по ступенькам…

Он дал ей ПРОЗРЕНИЕ!!! Она увидела СВЕТ!!! Он ее ПРОСВЕТИЛ!!!

А за это чудо она ему отплатила монастырем…

Но теперь нас интересуют ворота и окрестности, под стенами белокаменного Кремля.

Начнем с цитаты из «Сказания о Мамаевом побоище».

«И, окончив молитву, поклонился преосвященному митрополиту Киприану, архиепископ же благословил его и отпустил в поход против поганых татар; и, перекрестив ему чело, осенил его Христовым знамением, и послал богосвященный собор свой с крестами, и со святыми иконами, и со священной водой во Фроловские ворота, и в Никольские, и в Константино-Еленинские, чтобы каждый воин вышел благословенным и святою водою окропленным».

Для справки:

«В 1379 году русское посольство в Константинополе добилось от нового патриарха Нила поставления игумена переславльского монастыря Пимена митрополитом Киевским Великой Руси. Киприан же, который в соборном акте характеризуется не иначе как „второй Роман“, был осужден, но оставлен митрополитом Литвы и Малой Руси, с тем условием, что по его смерти Пимен распространит свою власть и на западные епархии».

Таким образом, для поклонения Киприану Дмитрию Донскому надо было ехать в Полоцк, да и там он был не митрополитом Всея Руси, а митрополитом Литвы и Малой Руси.

Однако заслуга его в борьбе против Орды была.

«Вернувшись на Русь, Киприан благословил Андрея и Дмитрия Ольгердовичей на борьбу с Ордой. Андрей и Дмитрий Ольгердовичи с псковскими, полоцкими, друцкими, туровскими, брянскими полками, в союзе с двоюродным братом Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским и мужем своей сестры Елены Ольгердовны Владимиром Андреевичем Храбрым 8 сентября 1380 года участвовали в разгроме ордынских войск на Куликовом поле».

Но вернемся к воротам.

Вообще в Кремле пять проездных ворот, которые связывали его с посадом.

Первые упоминаемые в «Сказании» ворота – Фроловские.

Спасская (Фроловская) башня – одна из 20 башен Московского Кремля, выходящая на Красную площадь. Название башни происходит от вятской иконы «Спас Нерукотворный», над Спасскими воротами.

Первоначальное наименование башни – Фроловская – происходит от церкви Фрола и Лавра на Мясницкой улице, куда вела дорога из Кремля через эти ворота. Церковь не сохранилась до наших дней.

Впервые церковь эта упомянута под 1547 годом. В 1657 году вместо деревянной построена каменная пятиглавая церковь с шатровой колокольней. Церковь закрыта в 1932 году. Снесена в связи со строительством метро.

Это первая версия.

До 1658 года Спасская башня называлась Фроловской стрельницей, как предполагают, по церкви Фрола и Лавра, находившейся на посаде недалеко от башни. В 1658 году царским указом она была переименована в Спасскую – по образу Спаса Смоленского, написанного над воротами отводной стрельницы со стороны Красной площади, в память освобождения русскими войсками города Смоленска. Эта древняя фреска до сих пор сохраняется в белокаменной раме над воротами башни.