Молчанов охотно повторил своё эпическое повествование. Новый рассказ отличался от предыдущего лишь изменившимися (в сторону многократного увеличения) размерами камня.

– Опять не вышло, – всё с тем же бесстрастием изрёк агент страховой компании. – Спросим так: зачем тебе понадобилось бродить водиночку?

– «Промалчиваю» согласно условиям игры, – любезно улыбнулся Матвей.

С минуту Клаус беззвучно шевелил губами.

Дожидаясь вызревания этого беззвучия во что-нибудь слышимое, Молчанов с ужасом чувствовал, как по-подлому, исподволь берёт своё нешуточная усталость. Размякают мышцы, сами собой норовят склеиться горящие веки, голова бессильно обвисает на грудь… Зря поддался поганому немцу, зря сел – стоя было бы легче… Всё равно, держись, ты, падло лжебухгалтерское! Держись! Он-то, немец-то азиатский, держится, а ведь, поди, не многим меньше твоего вымотан. И ты держись. А то в два счёта тебя, мягенького, пораскрутит-расколет…

В последнем отчаянном рывке из засасывающей дремотной трясины Матвей впился зубами в многострадальные свои губы.

Помогло.

И Клаус (слава те, Господи!) закончил-таки баловаться молчанкой.

Клаус вдруг вздохнул и сообщил доверительно:

– Арестовали как-то интерполовцы хакера. Зачитали ему права – молчит. Предъявили обвинение – молчит. Провели пару очных ставок – не реагирует. Предъявили изоблечающие улики – ноль эмоций. Подключили к мыслеуловителю – снова ноль. Ввели все данные о его поведении в комп и запросили оптимальный вариант работы с подследственным – комп поморгал-поморгал индикаторами и выдал: «похороны». Двусмысленная хохмочка, правда?

– Ну, почему… – дёрнул плечами хакеробухгалтер, – по-моему вполне односмысленная. Как в той истории болезни: «Диагноз: труп».

– Вот именно, – согласился Кадыр-оглы. Он снова вздохнул, потом вдруг сказал, ткнув пальцем куда-то под свисающую с койки половину Матвеевой «посадочной площадки»: – Ну-ка, дай сюда. Шнелль, битте.

Проследив, куда направлен Клаусов перст, Молчанов увидел валяющийся на полу ноут-комп. Тот самый. Давеча принесённый из забортья и небрежно уроненный.

– Как это – «дай»? – растерянно протянул Матвей, переводя взгляд с ноута на Клауса и обратно. – Ты же мне его подарил!

– По-моему, «дай» и «отдай» не одно и то же, – резонно возразил агент страховой компании.

– Ах, не одно… – Молчановская рука вдруг стремительно нырнула в какие-то коечные подпостельные недра и так же стремительно вынырнула обратно, только уже не пустая.

– Будь другом, не рыпайся, – мягко, чуть ли даже не ласково попросил Матвей, щурясь на собеседника.

– И не подумаю, – покладисто сказал Клаус, любуясь уставленным ему в лицо дулом пистолета-деструктора. – Вот надарил я тебе подарков на свою голову… А позволь-ка спросить, что ты собираешься делать дальше?

– Именно над этим я и размышляю, – сумрачно буркнул экс-великий хакер.

– Что бы ты там ни надумал, считаю нужным предупредить: самым неумным будет нажать на спуск. Не потому, что возникнут проблемы с моими бренными останками – останки можно, к примеру, спустить в унитаз. И не потому, что снаружи дежурит Крэнг – ты его как-нибудь уболтаешь. Может, ты даже и всех остальных сможешь как-нибудь уболтать, включая моё земное начальство – например, убедишь их, что меня и не было никогда, что я им всем снился… Но знаешь, полицейские деструкторы имеют одну детальку: программируемый управляющий блок. Так сказать, противоугонное устройство. И ведь один тойфель знает, что там запрограммировано. Может, у твоего деструктора в рукояти потоанализатор. Вот как не признает он твой пот хозяйским, а ты вот как нажмёшь… А вместо выстрела – стопер-разряд… Не в того, в кого целятся, а в того, КТО целится… А?

Слушая все это, Матвей трудолюбиво придавал лицу выражение «дачтотыговоришьктобмогподумать». Вообще-то, изложенная Клаусом пикантная особенность полицейских деструкторов держится в строгой тайне, про неё даже среди самих бронелобых мало кто осведомлен… Но быть хакером – это кроме прочего означает и дознаваться про то, о чём тебе знать не положено.

Оттого-то еще по пути сюда, на Байсан, получив опасненький подарочек и еле потом сдыхавшись Новоэдемских ценителей поэзии, Матвей из комп-контакторной подсветки состряпал себе фонарик, укрылся под одеялом от Клаусовых подслушек-подглядок и затеял возню с дарёным пистолетом – исходя из того всем известного факта, что господь Бог бережет только тех, кто сам собственным бережением не манкирует. Экс-великий хакер в два счёта нашел программ-блок и вылущил из него сменный носитель информации (озаботившись при этом, чтоб все пистолетные индикаторы бесстыдно показывали несуществующую полную боеготовность). Позже, уже на Байсане, параллельно с изучением банка данных о всадниках, Матвей попытался прочесть записанное на деструкторном информ-носителе. Попытался, но не смог. И на всякий случай принял меры, чтоб и никто другой тоже не смог (в том числе даже сам автор). А лучевку отдал Дику нарочно так, чтоб Клаус отдачу видел. Ибо среди врагов самый безопасный тот, кто верит, что всё идёт по его вражьему замыслу.

Но теперь не время было тащиться от собственной предусмотрительности. Не время и не место. Теперь следовало играть – как можно правдоподобней и убедительней.

Очень правдоподобно поколебавшись, бухгалтер Рашн выцедил исключительно убедительное ругательство и швырнул дестр на колени Клаусу. Тяжелый пистолет наверняка эти самые колени чувствительно ушиб, но афганонемец виду не подал. Афганонемец мельком оглядел оружие, сунул его себе за комбинезонную пазуху и сказал:

– Умница. Теперь ноуткомп.

Не переставая изощряться в сочетании казалось бы несочетаемых слов, Матвей нагнулся, и через миг ноут повторил траекторию пистолета.

И снова Клаус не выказал ни малейшего недовольства. Он деловито повертел ноуткомп в руках, затем попробовал его активировать… Попытка не удалась.

– Та-ак… – пальцы агента «Ллойд Гэлэктик» чиркнули тут, придавили там, и корпус ноута раскрылся на шкатулочный манер.

– Та-ак… – повторил Клаус, переворачивая распахнутый комп над койкой.

На постель вывалились четыре донельзя грязных предмета, более всего схожие с крупной морковью, только что выдернутой из раскисшей грядки. То есть это Матвей, четыре месяца проживший на патриархально-аграрном Новом Эдеме, счёл означенные предметы схожими с морковкой. С чем схожими посчитал их Кадыр-оглы так и осталось тайной. Скорее всего, он узнал эти штуки с первого взгляда. А уж со второго – так вообще без сомнения.

Клаус брезгливо тронул ногтем острие одной из «морковок», до округлости облепленное смесью Байсанского песка и, очевидно, давленой синюхи…

– Отмыть не мог? – осведомился капитан «Каракала», взглядывая на Молчанова с той же брезгливостью. – Или это намеренная маскировка? Если будет досмотр, то чтоб побрезговали интересоваться – так?

Ответа не последовало, да афганонемец его и не дожидался: