– О, Ваше Высочество! – закричал он, схватился за сердце и поклонился мне. – О, Ваше Высочество! – Герцог перехватил сердце другой рукой и отвесил поклон Стичу. – О, сын мой, Онтарио!

Я разглядела, как побелели виски Его Светлости, и была чрезвычайно удивлена этим фактом. Но еще больше я удивилась, когда рыдающая тетушка Селеста показалась в дверях замка, издала дикий вопль, увидев нас, и бросилась мне на шею, обильно омывая меня слезами, чем напугала смиссу. Кошка моментально округлила спину и раздулась, став в несколько раз больше самой себя.

– Ну что вы, что вы, – бормотала я, одной рукой поглаживая тетушку по вздрагивающей спине, а другой – смиссу по такому же загривку, – ну вот же я, со мной все в порядке, посмотрите!

– Дитя мое, дитя мое… – рыдала тетя. – Я места себе не находила, я ужасно за вас переживала…

Она плакала так горько, что я впервые посмотрела на эту немолодую, некрасивую и не очень умную даму с другой точки зрения. Оказывается, несмотря на злые шутки и подколы, на невыносимый характер и непослушание, она действительно любила меня и искренне горевала обо мне!

– Я сейчас же прикажу подать ужин, – воскликнул Ананакс, все еще держась за грудь.

– Никакого ужина, – отрезал Кевинс. – По приказу короля Их Высочества немедленно направляются в Тессу. И вы тоже!

Его Светлость едва успел обменяться коротким взглядом с сыном, как за его спиной выросли королевские гвардейцы. Герцог понурил голову.

– Я поеду с тобой, отец, только переоденусь, – коротко сказал Онтарио и быстро взбежал по лестнице.

Продолжая обнимать тетю, овившуюся вокруг меня виноградной лозой, я лихорадочно соображала, как бы вернуть артефакт на место. Воля моего отца – закон. Но отец в Тессе, а здесь я – полновластная властительница по праву и крови. А значит, здесь закон – мое слово! Только для начала я стряхну с себя Бабайку…

– Вы едете со мной, тетушка, – грозно рявкнула я.

– Что? – переспросила она, щурясь от слез.

– Я не обойдусь без вашей помощи, дорогая Селеста, – более мягко произнесла я. – Поэтому сейчас же отправляйтесь к себе, соберите мои и свои вещи, и возвращайтесь сюда. Кевинс, – я повернулась к поверенному, – пока тетя не вернется, я никуда не поеду. В дороге понадобится уйма всего. Кроме того, мне нужно отдохнуть, поскольку сидеть я больше не могу, передайте спасибо седлу вашей лошади. Вначале я приму ванну и поужинаю.

Несколько мгновений мы меряли друг друга взглядами. Он – своим, похожим на кошачий, я – папенькиным за секунду до того, как король начинал в ярости крушить все вокруг.

– А как же я? – вмешался принц. – А моя свита?

Кевинс моргнул и потерял инициативу.

Подойдя к герцогу, я замахала на гвардейцев, как на назойливых мух.

– Идите прочь, ребята, прочь! Ваша Светлость, ужин перед дальней дорогой нам не помешает, так же, как и ванна. Вы же понимаете, что в лесу с ваннами беда?

Гвардейцы дружно скосили глаза на Кевинса, но все же отступили, ведь это я была наследной принцессой Кармодона, а не он.

– Ах, Ваше Высочество, вы так добры, – невесело усмехнулся герцог и повел меня в замок.

Я оглянулась на растерянного неверийского принца.

– Ваше Высочество, вы с нами? Давайте разбудим вашу свиту и прикажем им собираться, идет?

– Благодарю!

Он догнал нас в несколько шагов и пошел рядом.

А я предвкушала, какой переполох поднимется в замке, и как в этом переполохе будет трудно уследить за кем-то, например, за мной.

Онтарио встретил нас в дверях. Он казался готовым сейчас же вскочить в седло и продолжать путь. Пожалуй, стали в нем было не меньше, чем в Кевинсе, который с недовольной рожей тащился за нами.

– Мне нужны покои с купальней, – сказала я герцогу, – много горячей воды и никаких служанок! Не хочу, чтобы они видели, какой грязной может быть наследная принцесса.

– Вы абсолютно правы, Ваше Высочество, – кивнул Ананакс.

– И подальше от любопытных глаз, – приказала я, – кажется, в подобном крыле замка вы разместили неверийского мага?

– Вы правы, – снова кивнул герцог.

– Мне нужны покои там же, – заявила я.

– Но покои с купальней только одни, – растерянно сказал Ананакс. – Это покои мага!

– Ваше Высочество, – я повернулась к Стичу, – как вы думаете, ваш маг уступит мне свою купальню на время?

– Конечно, конечно, – поспешно закивал принц. – Я лично попрошу его об этом.

– Тогда идем, – улыбнулась я. – Скоро явится тетушка с чистым бельем и одеждой, мне не терпится искупаться.

Его Светлость, понимая, что ждать я не намерена, отправил сына будить неверийцев, радовать поваров известием о срочном незапланированном ужине и собирать свои и его вещи для поездки в столицу.

Дядюшка Кевинс не отставал, все так же буравя мою спину немигающим взглядом, словно боялся, что я растворюсь прямо в воздухе. За ним шли гвардейцы. Грохот каблуков в опустевших вечерних коридорах замка производил эффект разорвавшейся бомбы. Придворные дружно распахивали двери и выглядывали с испуганным видом. Спустя несколько минут замок гудел, как растревоженный улей. Встрепанная прислуга носилась по коридорам, сшибая друг друга, со двора раздавались ржание лошадей и крики конюших, выкатывающих экипажи неверийского кортежа.

Я вздохнула с облегчением, когда мы свернули в знакомый коридор. Здесь было тихо и пусто, но маг уже ждал нас, стоя в проеме двери. Облаченный в темно-фиолетовый халат, расшитый серебряными раками, он выглядел очень представительно, а на его худом, изборожденном морщинами лице сияла улыбка, полная счастья.

– Ваши Осочества, я рад лицезреть! – произнес он и низко поклонился.

Стич что-то сказал по-неверийски, и маг тут же вышел в коридор.

– Моя комната теперя ваша, – он снова поклонился мне. – Прошу.

Мы дружно ввалились в покои.

Первым делом нашла взглядом шкатулку. Я очень надеялась, что никому за прошедшее время не пришло в голову заглянуть внутрь.

Прибежавшие служанки принесли чистые полотенца, занялись купальней и вскоре сообщили, что вода набрана.

– Вот и прекрасно, – мрачно ответил Кевинс. – Ваше Высочество, мы подождем здесь.

– Вы с ума сошли? – возмутилась я. – Ждите в коридоре, если уж вам так хочется!

Он бросил на меня ненавидящий взгляд, но махнул рукой гвардейцам, уводя их за собой.

Я окинула взглядом оставшихся: герцога, мага и Его Высочество Стича.

Последний покраснел и поторопился покинуть комнату. Остальные двое последовали за ним.

С моей совести почти упал камень размером с норрофиндский утес, однако в последний момент маг, смешно извиняясь, вернулся, прихватил шкатулку и унес с собой.

Когда дверь за ними закрылась, я переглянулась со смиссой, устроившейся на