мертвы, мы не желаем в это верить! Но без их возвращения дальнейший мир между государствами не просто невозможен – он обернется войной!»

Дочитав, король поднес письмо к одной из свечей, горящих на разлапистом канделябре на столе, и принялся задумчиво следить, как темнеет и сворачивается бумага с гербовыми вензелями.

– Войны не хотелось бы… – заметила вдовствующая королева, накидывая петли на спицу.

– Совсем не хотелось бы, – согласился король и неожиданно стукнул кулаком по столу. – Когда Альви вернется, я выдам ее замуж в ту же секунду, как она ступит на дворцовый порог! И если Стича не будет с ней – ему же хуже, потому что в таком случае она выйдет замуж не за него, а за первого, кто попадется мне под ноги!

Миневра кинула на него внимательный взгляд, пожевала губами и положила вязание на колени.

– Сын мой, а ты не думал, что она решила сбежать, когда случайно узнала о твоем хитроумном плане выдать ее замуж за неверийца? – спросила она. – Может быть, стоило все-таки поговорить с ней, а не пытаться устроить свадьбу без ее ведома?

– Она не должна была ничего заподозрить! – рявкнул Отис. – Мама, я слишком хорошо знаю свою дочь. Поставить ее перед фактом – значит заведомо обречь затею со свадьбой на провал. Надежда была только на случайность, на то, что Стич ей понравится. Ананаксу я дал совершенно четкие указания на этот счет!

– А что, если Стич ей не понравился? – предположила вдовствующая королева.

– Тогда Альвине следовало держаться от него как можно дальше, а не пропадать вместе с ним, – поморщился Его Величество.

– На самом деле меня не волнует причина, по которой пропал принц, – вздохнула королева и снова взялась за вязание. – Меня волнует его обнаружение, ведь войны не хотелось бы!

– Очень не хотелось бы, – печально кивнул король и бросил на поднос остаток письма – догорать.

* * *

Найденная тропинка вела в направлении, указанном картой. Воспользовавшись ей, я скоро оказалась в самой гуще леса. Я бежала быстро, как могла, стараясь не споткнуться об узловатые корни деревьев, словно специально торчащие из земли. Кроме того, здесь ледниками в незапамятные времена были раскиданы огромные валуны, которые приходилось обходить, но мне не стоило останавливаться, чтобы передохнуть. Я понимала, что разбойники, проснувшись и обнаружив исчезновение пленницы, отправятся ее искать, правда, в противоположном направлении – в сторону Кармодона. Ведь логично было бы предположить, что в поисках помощи я поспешу именно туда.

Между верхушками деревьев уже проглядывала седая грива утеса, одного из первых на пути к горам, который мне следовало покорить. Как вдруг я услышала звук, невозможный в такой глуши, – восхищенный возглас. Представляя себя смиссой, бесшумной и ловкой, я прокралась в ту сторону. Не в силах противостоять собственному любопытству, тихонько раздвинула ветви густого кустарника, закрывающие обзор… И ощутила такую бурю эмоций, что едва не лишилась чувств, поскольку с вершины одного из валунов любовался лесными пейзажами никто иной как Онтарио Ананакс! Я разглядывала его, позабыв об всем. Не думая о том, что, возможно, вижу его в последний раз, любовалась горделивой осанкой, разворотом плеч, упрямой линией подбородка… Онтарио пришел за мной! Он понял тайное послание, он здесь, потому что мы думаем одинаково, и он – так же, как и я, – восхищен этими забытыми землями, этой суровой и величественной природой! Как я не понимала раньше – наши души поют в унисон? Почему я сопротивлялась этому, когда все так просто?

Не соображая, что делаю, я подалась к нему, но суровая реальность окатила холодом, будто воды горной реки. Ничего не просто! Нам никогда не быть вместе!

С болью в сердце отпрянула назад, но, увы, я не была смиссой, бесшумной и ловкой: под ногой хрустнула ветка.

Младший Ананакс резко обернулся, и наши взгляды встретились. В этот миг я еще могла сделать попытку скрыться… Но, словно бабочка в паутине, запуталась, поразившись выражению его лица.

Одним прыжком мужчина спрыгнул с камня, а я кинулась прочь. От себя и от него.

Но не тут-то было!

Ананакс преградил мне дорогу. Его пальцы впились в мои плечи, как клещи, и на мгновение он прижал меня к себе с такой силой, что я решила – он сломает мне ребра.

А затем Онтарио отступил на шаг и поклонился.

– Ваше Высочество, позвольте вас поприветствовать и поинтересоваться, что вы здесь делаете? Если убегаете, то вам нужно в другую сторону! – произнес он, распрямляясь, и я увидела уже знакомую ироничную улыбку на его пухлых губах.

– Уйдите с дороги! – приказала я. – Займитесь спасением Его Высочества Стича – разбойники, которые нас похитили, удерживают его в развалинах замка неподалеку отсюда.

– Ими уже занимаются, – усмехнулся Онтарио, – меня же больше интересуете вы. Куда вы направляетесь?

Я отвела взгляд. Вот она и наступила, минута откровенности.

– Туда, где меня не выдадут замуж против воли, – заговорила, не глядя на него. – Туда, где я буду вольна делать, что хочу и как хочу. Отправляйтесь в замок, молодой человек, это приказ!

– Вам так неприятен неверийский наследник? – последовал вопрос.

Я подняла глаза.

– Стич – хороший человек, но в роли мужа я его не представляю.

– А кого представляете? – прищурился Онтарио. – Такой мужчина вообще существует в природе?

Я начала терять терпение. Раз Онтарио был здесь, разбойников я могла больше не бояться, но с каждым сказанным словом надежда обрести свободу становилась все более призрачной.

– К чему этот разговор? – рявкнула я. – Уходите и не говорите никому, что видели меня!

Онтарио шагнул ближе, крепко взял меня за руку и произнес:

– Ваше Высочество, я не позволю вам бежать, прошу покорнейше простить! Думая о себе, вы забываете о людях, которые вас любят и за вас беспокоятся, и это не только ваши родные.

Попыталась вырваться из плена стальных пальцев, но поняв, что это безуспешно, процедила сквозь зубы:

– Отпустите!

В этот момент мне хотелось его убить!

– Отца ждет казнь, если я не верну вас в Самыйсокс, я не допущу этого, – нахмурился Онтарио, а затем подхватил меня, взвалил на плечо и понес в сторону, противоположную горам.

Такого я вынести не могла! Зашипев, как разъяренная смисса, я принялась осыпать его ударами по голове и плечам, брыкаться и царапаться. Но в ответ, вместо ярости, получила смех. Перехватив мои руки, Онтарио продолжал нести меня, как бревно, не обращая внимания на выходки. Лишь заметил:

– Из вас получится очень страстная супруга, принцесса!

От всего пережитого за последние несколько часов мои силы иссякли. Я знала, что продолжу бороться, но