друга в стальных объятиях, и я смогла проследить, где они заканчиваются.

Дракон лежал, засунув голову под поилку, куда свет не проникал. Поэтому я взялась за цепь и принялась перебирать звенья, поражаясь их толщине. А затем мои пальцы сомкнулись на обруче с шипами, расположенными внутри…

Остолбенев, я ощупывала острые конусы. Впиваясь в шеи драконов, они должны были причинять им невыносимую боль, принуждая к… покорности!

Опустившись на землю рядом с гладким вытянутым черепом, который был размером с мою карету, я закрыла лицо руками. Великая тайна Норрофинда полнилась болью и страданиями волшебных крылатых существ, повелителей неба. Будь рядом бабуля, она сообщила бы мне о том, что история любого государства полна боли и страдания, и не так уж и важно, какие именно существа страдают, ведь в конце концов пески времени затягивают всех, оставляя, как метко выразился Гари «только камни». Но бабушка осталась в Тессе, а мои пальцы все еще ощущали остроту шипов.

– Я не знаю, зовут ли тебя Валентайн или нет, – прошептала я, вытирая катившиеся по щекам слезы, – но мне бесконечно жаль, что так случилось и с тобой, и с твоим драконьим народом!

Шумел лес, ночные птицы пересвистывались с ветром, ворчала в развалинах замка река, но мне казалось, я слышу в ответ лишь гробовую тишину. Да и что мог сказать скелет существа, погибшего восемьсот лет назад?

Я встала, погладила костяные отростки на черепе и пошла прочь, не оглядываясь.

У окна в тюремную камеру мне захотелось задержаться и полюбоваться начинающимся рассветом. Норры наполнили эту землю болью, но она такого не заслуживала. Она заслуживала большего!

* * *

Его Светлость Ананакс любил ранние утра гораздо больше поздних вечеров. Ему нравились тишина и спокойствие сонных коридоров замка, первое робкое пение птиц, рассветные лучи, ласкавшие землю. Для того, чтобы в полной мере ощутить утреннюю прелесть, герцог часто прогуливался на открытой, всегда пустующей галерее. Слуги по ней не ходили – им было удобнее передвигаться по коридорам, свита боялась пронизывающего ветра, а стражники здесь не требовались.

Каково же было удивление Ананакса, когда, выйдя утром на галерею, он увидел неверийского мага с непроизносимым именем.

Раздосадованный тем, что свидание с рассветом отменяется, герцог хотел было незаметно удалиться, но маг кивнул ему.

– Доброе утро, – проглотив не выговариваемое имя, любезно поздоровался Его Светлость. – Как поживаете?

– Жить хорошо, – кивнул маг, – жить всегда хорошо, когда не плохо! Добр утр! Здеся красив вид! Очень красив… Эти поля с цветами… Как это будет по-кармодонски сказать?

– Цветники? Розарии?

– Розарии, ах, розарии! Как это прекрасно!

Любящий свою землю и свое хозяйство Ананакс расцвел от похвалы чужестранца.

– Иногда, когда ветер дует в сторону замка, запах роз долетает и сюда! – похвастался он. – Представляете?

Маг улыбнулся и сделал плавный жест ладонью. Жест был так затейлив, что Его Светлость невольно залюбовался движением.

Ветер неожиданно сменил направление, и спустя несколько минут до герцога донесся аромат роз.

– Вот так? – лукаво улыбаясь, спросил маг.

– Как вы это сделали? – изумился Ананакс, но сообразил и всплеснул руками. – Так это магия?

– Она, она, – кивнул пожилой волшебник. – Это заклинание очень просто. Раз – и готов!

На несколько минут оба замолчали, любуясь пейзажем и наслаждаясь запахами. А затем герцог с надеждой спросил:

– А вы не могли бы, уважаемый волшебник, применить магию для поиска Их Высочеств? Я, конечно, ничего не понимаю в магии, но вдруг это тоже очень простое заклинание? Нам бы всем оно сейчас очень пригодилось!

– О! – изумился маг. – А если Их Осочества не желать найтись, как же их найтить?

– Ну-у-у, я не знаю, – как мальчишка смутился Ананакс. – Какое-нибудь колдовство вроде третьего глаза или взгляда из-за угла… Понятия не имею, как они могут называться!

– Плюй-в-ухо!.. – неожиданно развеселился маг.

– Странное название для заклинания… – еще больше смутился герцог. – Боюсь даже подумать, для чего оно используется.

– Для всякого, для разного, – непонятно ответил невериец. – Как пойдет!

– Как пойдет… – грустно кивнул Его Светлость и пошел прочь с галереи – к своим каждодневным делам и надеждам.

* * *

После печального открытия я долго не могла уснуть, а когда уснула, проспала почти до полудня. Мне снились опустевшие драконарии, из которых призрачные души драконов рвались в небо, но не могли улететь. Кажется, я плакала во сне, а открыв глаза, поняла, что знаю причину падения Норрофинда. Драконов не косила неведомая болезнь. Они умирали от тоски по свободе! Норры не смогли понять этого вовремя и изменить отношение к тем, кому были обязаны многим. А, в результате, потеряли все.

– Альви, ты не заболела? – с волнением спросил Стич, когда я почти ничего не съела за завтраком.

– Со мной все в порядке, – отмахнулась я. – Просто надоело сидеть взаперти.

– У вас есть ваша гимнастика, – ехидно сообщил Лондо из-за угла. – Займитесь ею. Движение – жизнь!

Впервые я промолчала и послушалась, а именно, отошла к дальней стене камеры и принялась приседать и подпрыгивать.

Кажется, я, как и драконы, не переносила отсутствия свободы. Это следует исправить до того, как я начну чахнуть от тоски, а значит, побег состоится сегодня! Нужно все подготовить.

Повернувшись к Его Высочеству боком, я при очередном наклоне незаметно достала из сапога «Поцелуй правды» и переложила в карман охотничьей куртки. После чего набрала в пригоршню пыль из угла.

Когда зарядка была закончена, я прошла к окну мимо принца. Незаметное движение руки, и его плечи обсыпаны пылью, а я стою вся такая разгоряченная после гимнастики, подставляя лицо солнечному лучу и мысленно удаляясь в сторону Неверии.

– Я тут подумал насчет необходимости драконов при восстановлении Норрофинда, – сказал Стич. – Собственно, драконы нам не нужны. Они и норрам не понадобились бы, если бы… – Он замолчал, а потом пробормотал с досадой в голосе: – Да нет, это бред какой-то!..

– Что? – обернувшись, с интересом взглянула на неверийца. Слово «бред» всегда казалось мне ужасно привлекательным. – Что за бред? Говори!

– Понимаешь, – начал принц, – такая интересная штука выходит. Для перевозки грузов люди сначала использовали лошадей. Потом придумали повозки. Повозка ведь не лошадь? Но она едет? Едет! Груз везет? Везет. Вот бы нам такую повозку, которая могла бы везти груз по воздуху!

– Летучий корабль? – восхитилась я. – Было бы здорово! А кто его будет тащить? Драконов больше нет.

– А в этом и хитрость. Нужно, чтобы он сам себя тащил! – торжествующе воскликнул Стич и тут же поник: – Только я пока не придумал, как.

Я намеренно бросила взгляд на его плечо и запричитала:

– Ой-ой, Ваше Высочество, где же это вы так