Кармодоне, как бы я его не любила, ни в одном городе, даже в Тессе, нет таких грандиозных сооружений, как здесь.

– Драконов для их ремонта тоже нет, – разумно заметил Стич.

– Драконы сейчас и не нужны! – отрезала я. – Новые технологии строительства – вот что необходимо. Прошло восемьсот лет, Стич, восемьсот! Уж, наверное, за это время люди узнали о строительстве городов все.

– Может быть, ты и права, Альви, – вздохнул Стич. – Во всяком случае, я бы тоже мечтал увидеть Норрофинд своими глазами! В принципе, начать надо с одного объекта, чтобы посмотреть, как будет получаться. Хотя бы с этого! Смотри…

И он самым подробным образом расписал мне план по восстановлению замка. Начиная от сметы на изыскательскую экспедицию и заканчивая составом рабочей группы, включающей меня, несколько архитекторов, каменщиков, мага и еще кучу народа.

Я смотрела на Его Высочество, раскрыв рот. Вот это да! Тихий, неуклюжий юноша вдруг преобразился. Пока он говорил, его темные глаза горели самым настоящим боевым азартом. Принц то и дело откидывал с плеча длинные волосы, которые лезли на лицо, когда он оживленно жестикулировал, рисуя в воздухе разные схемы. Ему явно не хватало мела и доски или пера и бумаги. Должно быть, когда-нибудь из него выйдет хороший правитель. Внимательный к нуждам своего народа, рачительный хозяин, при котором государство войдет в новую эру расцвета…

Без меня!

Настроение испортилось. Да, идея заново отстроить Норрофинд пленяла, но я уже выбрала для себя путь одинокой и свободной скиталицы.

От нечего делать мы со Стичем до вечера строили планы восстановления древнего государства, спорили до хрипоты над расходами, причем я настаивала на их увеличении, а Его Высочество как лев бился за экономию, будто кармодонская казна уже принадлежала ему.

На ужин нам подали обещанное жаркое. Горные куропатки оказались жилистыми, но сытными, и их было много. Я так объелась, что всерьез засомневалась, удастся ли выбраться ночью в окно? Впрочем, сытость была на пользу, потому что тоже объевшийся Стич уснул быстро и с довольным выражением лица.

На сегодня я заготовила целый разведывательный план. Мне нужно было узнать, где в роще или окрестностях можно спрятаться и, если успею, обыскать багаж висельников на предмет полезных при побеге вещей.

Когда я вылезла в окно и оказалась под звездным небом Норрофинда, сожалела лишь о двух вещах. Первое, со мной не было Кошки. И второе, Онтарио Ананакс, если и видел эти же звезды, то с другого ракурса, и там, где он на них смотрел, они казались менее прекрасными.

Я сразу направилась туда, где горы виднелись ближе всего. Для этого мне пришлось пройти по «шахматной доске» драконария. Ступая по истертым каменным плитам, я с восторгом представляла, как по ним прохаживались, пуская дым из ноздрей, прекрасные чудовища, называемые драконами. Как они пили воду из желобов, склоняя головы на длинных шеях, как хлопали крыльями или сворачивались в клубок, ложась спать. Одно оставалось для меня загадкой – отчего они не улетали прочь? Неужели так привязывались к своим хозяевам?

Видимая близость Неверии оказалась обманчивой. Сквозь дикий лес пришлось бы прорубаться – хорошее место для укрытия, но меня интересовала дорога к перевалу.

Света луны хватало, чтобы не заблудиться. Безуспешно попытавшись войти под древесные кроны, я принялась обходить драконарий по внешней границе, ища лазейку в стволах лесных гигантов и зарослях кустарников.

Драконарий был огромен. Я едва ли миновала половину загонов, когда, наконец, нашла едва заметную звериную тропку, убегающую в лес. К сожалению, половина ночи уже прошла. Следовало возвращаться, чтобы висельники не обнаружили моего отсутствия.

Я вернулась, но не к окну в камеру, а к одному из входов в башню. Он находился уровнем выше того коридора, где располагалось наше со Стичем узилище, а разбойники устроили себе место для отдыха.

Когда я подобралась к висельникам, они крепко спали. Свежий воздух, обильная еда и вино, которое они привезли с собой, сделали свое дело. Стараясь не шуметь, я обыскала багаж и обнаружила множество интересных вещиц, например, свои украшения, охотничий нож, запасное огниво и трут. Как ни велик был соблазн позаимствовать клинок, я не стала этого делать, ограничившись огнивом. Пропажу ножа скорее заметят, чем такую мелочь, тем более лежащую про запас!

Спрятав огниво и трут в голенище сапога, покинула башню и вернулась к окну в камеру, где на мгновенье задержалась, любуясь рассветом, который окрашивал облака в нежные, пока еще не яркие краски. С каким бы удовольствием я задержалась в этом чудесном месте! Но по своей воле, а не по причине преступного сговора двух негодяев. Я бы облазила здесь все развалины, разведала бы все тропки, поднялась бы к истокам реки и даже, наверное, нарисовала бы карту… А еще я любовалась бы рассветами и закатами Норрофинда столько, сколько хочется!

Тяжело вздохнув, я полезла в окно. Камешек хрустнул под каблуком, когда я спрыгнула, но принц не проснулся, лишь пробормотал что-то во сне.

Я отошла в другой угол помещения, чтобы его не беспокоить, села и задремала.

Мне снилось яблоко, которое я держала на ладонях. Чьи-то теплые губы коснулись пальцев, будто большая лошадь спрашивала разрешения взять его. Я протянула яблоко им навстречу. И ужасно удивилась, когда вместо лошадиных зубов разглядела огромные клыки. В недоумении я подняла глаза на их обладателя, и словно бабочка в паутине, замерла под взглядом, опаляющим огнем. Повисла пауза, которая могла бы обернуться для меня трагедией, если бы я вдруг не вспомнила шепот, причудившийся в ночной тишине. «Валентайн? – безмолвно спросила я, и змеиные зрачки в оранжевых глазах расширились от изумления. – Это ты – Валентайн?»

Как это часто бывает во снах, причем в самый интересный момент, все затянул туман, в котором ничего нельзя было разглядеть. Но яблоко исчезло с ладоней – я поняла это по легкости в руках. И услышала голос, затихающий подобно раскатам грома: «Ты догадалась, дитя. Найди меня!»

* * *

Рубио Вишенс служил уже второму поколению Ананаксов, но никогда на его памяти во дворце не творился такой бардак, как сейчас. Мало того, что скучающая свита Его Похищенного Ее Сумасбродством Высочества бродила по замку в поисках развлечений и путалась под ногами, так еще и к Его Светлости зачастили посетители, самым страшным из которых был господин Кевинс, а самым безобидным, но выводящим из себя – графиня Бабакса. И если первый – пока! – вежливо пугал и смотрел с подозрением, то последняя каждый день отсутствия принцессы приходила в кабинет герцога стенать, бить себя в