– А как же ты?

– Вызову таксолет. Заодно захвачу арбоперсики. – Я поморщилась от упоминания этих фруктов, как от зубной боли. Кажется, подсознательно они стали у меня ассоциироваться с кубом. Но, что странно, Шон был не прочь избавиться от них не меньше моего. Или мне это лишь показалось? В любом случае мы решили отдать чудо-фрукты друзьям, они бы уж точно смогли насладиться этим шедевром садоводства без посторонних мыслей. – Не хочу поцарапать свой багажник корзиной.

Я покачала головой, невольно усмехнулась – ответ был в духе Шона.

– Договорились. – Настроение сразу же пошло в гору, и я, приободрившись, выскользнула из спортзала и направилась в душ.

Мой переезд в пентхаус был обусловлен двумя правилами, которые следовало неукоснительно соблюдать.

Первое: никого сюда не водить. Шон ценил тишину и свое личное пространство.

Второе: не забираться в его рабочий кабинет, доступ в который охранялся сенсорной кодовой панелью-замком.

Я представляла, что его «крепость» была средоточием хай-тековских разработок, но, к моему вящему изумлению, там оказался самый обычный письменный стол, удобное черное кожаное кресло с высокой спинкой и компьютер без выхода в интернет.

Шон создавал проекты с помощью фантазии, зарисовывал ключевые моменты на хрустальной бумаге, а самые важные выкладки фиксировал в компьютере, который был надежно защищен. Он показал свой кабинет мне лишь раз, в день переезда, чтобы удовлетворить мой интерес. Я тогда бегло просмотрела кое-какие наброски (они были прекрасны) и пошутила по поводу профессиональной паранойи. Но после уикенда в особняке Штольцбергов я поняла, что была не права, а предусмотрительность лишней не бывает.

Убежище. Закрытое, надежное и хорошо защищенное. Вот во что превратил Шон свой дом. Но я смогла по-настоящему это оценить лишь по возвращении из этой поездки. Ведь только оказавшись вновь в нашем светлом, уютном, а главное, безопасном доме, мне удалось расслабиться. Я знала, что ни одна тень Ланы сюда не проскользнет, никто не станет выпытывать обманным путем наши тайны, а потом ими шантажировать и никакие бандиты не смогут к нам вломиться. И этому безмерно радовалась.

После легкого завтрака я оделась и, звякнув брелоком с ключами, выбежала из пентхауса на крышу, где в лучах южного солнца поблескивал лазурный карлет. Заняв место водителя, я направилась в Пантеон. Воспоминания о прошедших событиях преследовали меня, словно тени Ланы, давили, не давали в полной мере насладиться полетом и радоваться предстоящему дню. В кабину лифта я влетела не глядя, а миг спустя испуганно вздрогнула, заметив женскую тень на прозрачном стекле. Стремительно обернулась.

– Доброе утро, Кара, – вежливо поздоровалась со мной госпожа Мариам. – У вас все хорошо?

На ней было эфириусное платье-хамелеон и такая же шляпка, отчего она была практически не отличима от стен.

– М-м-м…. да. И вам доброго утра, Дориан. Извините, я приняла вас за один из клонов госпожи Мартинез.

Писательница тихонько засмеялась и шагнула вперед – контуры ее тела и черты лица мгновенно налились краскам и приобрели четкость.

– Не стоит извиняться, дорогая. Такое сравнение мне только льстит. А знакомство с Ланой в особняке Фредерика, судя по всему, произвело на вас сильное впечатление.

– Что-то вроде того, – ответила уклончиво, но тут же спохватилась. – Подождите… А как вы узнали, где я провела уикенд?

Дориан улыбнулась.

– Видела список гостей. Презентация моего прототипа тоже должна была состояться в прошлую субботу. Но ее в последний момент перенесли на другой день, и я решила остаться дома, чтобы отдохнуть вдали от мирской суеты, – невозмутимо сказала она, напевно растягивая слова. И неожиданно спросила: – Вас можно поздравить с побочным проектом?

Я с удивлением на нее посмотрела.

– А об этом вы как узнали?

Госпожа Мариам пожала плечами.

– Всего лишь догадка. Этого следовало ожидать после вашей последней презентации. Фредерик любит совмещать работу и отдых, а писателей к себе просто так приглашает редко. Так что, я права?

Выражение лица Дориан оставалось безмятежным, но взгляд сделался острым, внимательным. Я насторожилась. Госпожа Мариам вопросительно вскинула брови, вежливо улыбнулась, намекая, что ждет ответа, а лифт все ехал и ехал…

– Э-э-э… да, – призналась неохотно.

– И над чем вы будете работать, если не секрет? – будничным тоном поинтересовалась она. – Наверное, это как-то связано с вашим шатром воспоминаний?

В принципе, ничего особенного в ее вопросах не было, но моя интуиция отчего-то забила тревогу. Вспомнился совет Шона держать язык за зубами. И я твердо, но с уважением произнесла:

– Извините, Дориан, но я не уверена, что имею право разглашать эту информацию.

Она кивнула.

– Вижу, вы уже стали понимать правила выживания в Либруме, дорогая. Рада за вас.

Внезапно я услышала чей-то приглушенный крик. Резко обернулась – и увидела, как человекообразная гора мускулов и костей в развевающемся фисташковом плаще, сорвавшись откуда-то сверху, пролетела мимо нас и с грохотом рухнула на скользкий белоснежный пол четвертого этажа Пантеона. Существо чудом не разбилось, сумев сгруппироваться в последний момент и затормозить в паре сантиметров от пропасти, выпустив когти. Я прижалась ладоням к стеклу и испуганно замерла.

– А, Берд! – усмехнулась Дориан. – Наверное, Лана его вытолкнула из лифта. Они входили в одну кабинку.

С ужасом, недоверием посмотрела на собеседницу.

– Наш дорогой Берд иногда ведет себя, как животное, – заметила она без тени сочувствия в голосе. – За что и получает.

– Но он же мог погибнуть… – сдавленно прошептала я и перевела испуганный взгляд на мужчину, который медленно поднимался с пола.

К нему на помощь бросились другие писатели, ставшие, как и мы с Дориан, случайными свидетелям этой сцены. Но Берд так на них рыкнул, что желание с ним связываться у тех мгновенно пропало.

– Безумие…

– Да нет. Обычное начало рабочей недели.

После паршивого уикенда, отголоском которого были сперва арбоперсики, а затем и эта жуткая, но эффектная сцена, меня еще сильнее потянуло к друзьям. Мы с ними договорились встретиться перед планеркой в космосфере Даниэля. Стоило лишь увидеть ребят, таких веселых, беззаботных, приветливых и бесхитростных, но главное – адекватных, как мне тут же захотелось их расцеловать. В компании приятелей даже дышалось легче.

Я болтала ногами, бесцеремонно усевшись на рабочий стол господина Гросских с чашкой кофе в руках, пока он ползал за своей обожаемой Сэнди по лунным кратерам, нецензурно бранясь, скуля и порыкивая, нацепив шлем-коммуникатор. Мари заняла его удобное серебристое мегакресло, Макс с Тимом пристроились на кольцах Сатурна и оттуда самым бессовестным образом комментировали происходящее, а Майя все это снимала на свой коммуникатор.

– Даниэль, что ты скулишь там? – кричал Тим, помирая со смеху. – Ты же мужик, лай увереннее!

– Вот так: гав, гав, га-а-ав! – внес свою лепту Макс. – Добавь в голос брутальности!

– Парни, заткнитесь, из-за вас ничего не слышно! – отмахнулся Даниэль. – А моя Сэнди – тонкая натура. Вам не понять. Да, дорогая? Ав?

Мы с Мари переглянулись и заливисто расхохотались. А Даниэль невозмутимо поправил шлем и продолжал свой эксперимент.

– Сэнди, хочешь вкусный хрустящий корм? Ав? Дай лапу, а? – Сэнди отвернулась. – Ну же! А я тебе корм. Ав! – Собака стала обнюхивать Майю. – Или лучше кусочек говядины? Ав-ав?

Сэнди растянулась на фантазийном сером полу, раскинула лапы в стороны, подставляя мягкое золотистое брюхо нежным девичьим рукам: «Ну, почеши меня, слышишь?» Майя сдалась без колебаний.

– Мари, в чем дело? – тихонько шепнула подруге на ухо. – Почему Сэнди не выполняет его команды?

– Эта зверюга соскучилась по Клариссе. А на Даниэля обиделась из-за того, что он на нее забил, пока находился в депрессии. Теперь вот характер показывает.

– …Гав-гав-гав! – надрывался Макс. – Кара, кинь мне сюда пару персиков!

Я полезла в корзину и, хорошенько размахнувшись, запустила фруктом в приятеля. Он его чудом поймал, хотя при этом чуть не свалился с Сатурна. А вот вторым я угодила в лоб Тиму.

– Прости…

– С ним все нормально, Кара, – похлопал Макс травмированного соседа по плечу, пока тот потирал лоб. – Жить будет. Правда, приятель? Гав-гав?

Внезапно Сэнди резко подскочила, высунула розовый язык и, завиляв хвостом, рванулась к источнику звука. Встала на задние лапы, при этом пытаясь передними дотянуться до парней, и громко залаяла.

– Э-э-э… А что я такого сказал? – растерялся