Чувствуя, как закипаю, я развернулась и пошла обратно.

– Что вы здесь делаете, тиса? – догнал меня у поворота на главную аллею удивленный возглас.

– Ищу хоть кого-то вменяемого в этом дурдоме, – огрызнулась я.

– Хозяин дурдома удовлетворит ваш взыскательный вкус? – с намеком на издевку уточнил говоривший.

Я подняла голову и уставилась на мужчину лет пятидесяти, вольготно опиравшегося на ажурные перильца балкона на втором этаже.

– Удовлетворит. Если он соизволит вспомнить о правилах приличия и спустится вниз.

– Извольте, – фыркнул невежа и действительно появился на открытой веранде… Минут десять спустя. Я как раз успела вскипеть и начать примеряться, какую пакость оставить на память о своем визите негостеприимным хозяевам. – Так что вам угодно?

– Мне угодно говорить с тисом Ликастом, – холодно уронила я.

– О чем же? – продолжал развлекаться болтун.

«Теперь понятно, от кого унаследовал идиотское чувство юмора малолетний балбес с дерева», – мысленно проворчала я.

– Я представитель Королевской Академии магии, – повторила я уже набившую оскомину за последние десять минут фразу. – И нахожусь здесь по поручению администрации. Речь идет о студенте третьего потока Доне Ликасте.

– Я его отец, – тут же растерял веселость доморощенный юморист. – Прошу в дом. Думаю, разговаривать гораздо удобнее в кабинете.

«Хорошо, что ты об этом вспомнил, придурок, – подумала я, входя в дом вслед за хозяином. – А глазки-то забегали. И здоровый румянец тоже куда-то вдруг подевался… Что же ты скрываешь, хитрец?»

Вскоре я поняла, что сильно польстила старшему тису Ликасту, назвав его хитрецом. Определение «подлец» подходило ему куда лучше… Но это случилось чуть позже.

Меня усадили в кресло. Тут же появились напитки и мелкие канапе. Хозяин даже поинтересовался, не жарко ли мне и стоит ли открыть окно. Короче говоря, он трещал, не давая мне вставить ни слова. Наконец, когда он предложил все, что только можно, поинтересовался погодой в столице и заручился моим согласием переночевать сегодня в поместье, разговор свернул на интересующую меня тему.

– Так что натворил Дон? – с видом великомученика спросил тис Ликаст.

Насквозь фальшивая картинная поза вызвала у меня такое отторжение, что я помимо воли пожалела, что не могу сообщить противному мужику, что его неугодный сын стал лучшим студентом академии за последние лет десять.

– Его успехи в учебе оставляют желать много лучшего, – холодно проговорила я. – А так как наши преподаватели жаждут найти подход к каждому студенту, то меня направили сюда. Возможно, родители смогут указать на причины, мешающие учебе. Если же нет, то мне поручено сообщить вам, что согласно подписанному вами контракту в случае, если студент исключается из академии за неуспеваемость, деньги, выплаченные за обучение, не возвращаются. Следовательно, вы рискуете получить обратно недоученного сына плюс ежегодный налог на мага-недоучку в вашей семье.

– Налог? Какой еще налог? – всполошился хозяин.

– Таков закон, – пожала плечами я и процитировала одну из бумаг, выданных Лерроем. – Недоучки представляют опасность, соответственно, опекуны обязаны дать им возможность…

– А если семья не богата? Даже у простолюдинов, бывает, появляется в семье маг! Откуда у них деньги?! Должен вам сказать, обучение в этой вашей академии удовольствие недешевое! Паршивец моего согласия вообще спросить не потрудился, когда отправился сдавать вступительные экзамены.

– Какой, простите, паршивец? – приподняла бровь я, окинув демонстративным взглядом далеко не бедную обстановку кабинета.

У меня дома, конечно, все это выглядело гораздо солиднее, но и тут явно не считали медные монетки. Скорее кабинет выглядел хуже из-за обилия позолоты и громоздких безделушек в каждом углу. Но вкус, как известно, не купишь… Тис Ликаст намек понял. Впрочем, смущался не дольше чем одну секунду и тут же снова двинулся в атаку.

– Паршивец – мой старший сын, разумеется. Упаси Единый от таких деточек! Своевольный, разбалованный, наглый… Я потратил на него столько дене… кхм… сил. А он, неблагодарный, даже учиться не желает!

– Наследники часто бывают несколько… – попыталась закинуть пробную удочку я. Зря старалась. Тис заглотил наживку вместе с крючком и удилищем еще в замахе.

– Он не наследник! – Ликаст возмутился так, будто я заподозрила его как минимум в скотоложстве. – Я еще осознаю свой долг перед родом, чтобы не сделать своим преемником этого ур… – Он осекся, бросив в мою сторону затравленный взгляд. – Мой наследник – младший сын. Это зафиксировано во всех документах. Что же касается Дона… Передайте ему, что если его вышвырнут из академии, то домой он может не возвращаться. Я отлучу его от рода.

Я кое-как подавила желание подсказать склочному аристократу, кого он может выбрать себе «передавальщиком», и холодно покачала головой:

– Мое дело лишь передать вам уведомление и выяснить, нет ли в семье каких-нибудь проблем, мешающих юноше сосредоточиться на учебе.

– Проблем?! – всплеснул руками «любящий папочка». – В моей семье есть только одна проблема – недостойный сын!

– Понятно, спасибо, – кивнула я. – Так и запишем.

– Что запишете? Куда?

– В отчет. Я же должна отчитаться об этом визите в ректорате. Кстати… Получите ваши копии.

Я достала из наплечной сумки запечатанный пакет, предназначенный для Ликаста. Два таких же еще несколько дней назад отправились к родителям других лоботрясов с нарочным. Ничего сверхъестественного там не было. Всего лишь список задолженностей по зачетам, выдержка из уложения по налогам и уведомление, что деньги не возвращаются. Про последнее, кстати, жирным шрифтом писали на каждой странице контракта с академией. В принципе, учиться в нашей альма-матер мог любой, кто сумел сдать вступительные экзамены. Но те, у кого денег не было, принимали на себя обязательство отработать затраты на свое обучение там, куда направят. Чаще всего это были какие-то всеми богами забытые пограничные остроги. Впрочем, одна богиня об этих закоулках помнила даже слишком хорошо. Последняя Гостья, простите за тавтологию, была там частой гостьей.

С недовольной миной Ликаст взял запечатанный конверт и не глядя бросил в ящик стола. Разговор, по сути, был окончен, и мне предложили освежиться с дороги и спускаться к ужину. Откровенно говоря, с куда большим удовольствием я бы более или менее вежливо откланялась и забыла неприятное знакомство. Даже то немногое, что я успела узнать о Доне, никак не вязалось с определениями «скандальный, склочный, ленивый, подлый». А это были самые приличные слова из тех, что нашел для старшего сына любящий родитель. Но вот с моими планами спешный отъезд не сочетался никак. Поэтому я даже выдавила из себя некое подобие благодарности и пошла за слугой.

Ужин меня не разочаровал. Крикливый сынок-наследник лет десяти, весело швырявшийся зеленым горошком через весь стол, стоило отцу отвернуться. Визгливая, безвкусно накрашенная супруга хозяина, с умилением взиравшая на это безобразие. Ну и сам тис Ликаст, решивший изобразить оскорбленного в лучших чувствах папашу. Хотя трагическое выражение на физиономии не помешало ему трижды уточнить, действительно ли он не может сразу после отчисления отправить сына охранять рубежи нашей родины.