Сердце пропустило удар, а потом забилось с такой силой, что стало больно и трудно дышать…

С серой плотной бумаги, потертой по краям, улыбалась нарисованная простым карандашом молодая девушка.

Я знала, что у нее синие глаза и светлые волосы, потому что лет до семи каждый день видела ее крошечный портрет в медальоне. Медальон забрал отец, но память отнять он, сколь бы сильно того ни желал, так и не смог…

— Откуда это, Звиныч?! — дрожащим голосом, вдребезги разбив умиротворенную тишину, спросила я.

Арочное окошко потемнело и слилось со стеной, светлячки испуганно замерцали, а я, едва дыша после быстрого бега, протягивала рыжему хозяину свою находку.

— Знать не знаю, ведать не ведаю, — мельком взглянув на рисунок, отрезал книжный — столь поспешно, что я заподозрила его в обмане.

— Ты?! Ты не знаешь, откуда что-либо берется в твоем Хранилище? — прищурилась я, от волнения чуть не смяв драгоценный листок.

— Виорика, — строго воззрился на меня Звиныч, — ты хоть представляешь, сколько студентов и преподавателей здесь бывает? И что, по-твоему, я за всеми следить должен? Мало ли кто из них мог в книгу эту бумажку положить…

— Я не говорила, что в книге это нашла! — обвиняюще заявила я.

— А где еще, не под шкафом же! — ничуть не смутился книжный. — И вообще, чего ты так разволновалась? Обычный рисунок…

— Не обычный, — едва слышно прошептала я, с отчаянием понимая, что тоненькая путеводная ниточка, случайно попавшая в руки, вот-вот порвется, а я ничего — ничего! — не могу сделать…

— Эй, девонька, ты чего, никак плакать собралась?! — всполошился рыжий, едва по моей щеке покатилась обжигающе-горячая капля. — Ты это брось, не дело здесь сырость разводить… Вот, выпей-ка лучше шоколада… Садись, садись, не стой, да отцепись от своей бумажки, никуда она не денется… Ну, ну что ты, успокойся…

Всхлипывая и стараясь сдержать слезы, я отрицательно покачала головой, крепче прижимая к себе рисунок:

— Прости, Звиныч. Все в порядке. Я… пойду, пожалуй, поздно уже, а я еще не все уроки выучила… — и, не слушая возражений книжного, выбежала прочь.

На сей раз Дверь распахнулась прямо в моей комнате, за что я была благодарна маленькому хранителю мудрости.

Сев на кровать, я расправила на коленях рисунок и задумалась, что же делать дальше.

Мама, мамочка, как же быть, где искать, у кого спрашивать? Подскажи… где бы ты ни была, по какой бы причине ни покинула меня!..

— Почему ты решила, что эта девушка училась здесь? Кто она?

Я упрямо молчала, сцепив руки на коленях, и не поднимала глаз на Остромысла, стоявшего у окна и изучавшего рисунок.

— И ты уверена, что она действительно существует? Вдруг художник просто выдумал ее? — не дождавшись моего ответа, продолжил директор.

— Не выдумал! — не выдержала я, вскочив на ноги. — Пожалуйста, мастер Остромысл, возможно, кто-то из мастеров…

Наткнувшись на сочувствующий взгляд, я осеклась и понурилась, осознав, что явно перегнула палку. Не хватало только, чтобы эта история дошла до батюшки! Тогда точно придется забыть об учебе, уж этих-то поисков он не простит… А с другой стороны — я уже не ребенок. Я имею право знать, кем была моя мать, почему она сбежала и где она сейчас! И я своего добьюсь. Рано или поздно, но разговор состоится, и отцу больше не удастся запугать меня или отделаться общими фразами, давным-давно навязшими на зубах.

— Виорика? — позвал директор. — Что с тобой?

— Ничего, — через силу улыбнулась я. — Простите за беспокойство.

— Прости, что не могу помочь тебе, — развел руками маг. — Если бы она действительно училась здесь, я бы узнал ее. Но…

— Я понимаю, — решительно поднялась я, пряча рисунок в карман форменной куртки. — Извините еще раз… До свидания!

— Удачи, Виорика, — вздохнул Остромысл, и, закрывая за собой дверь, я увидела в его глазах грусть. А может, просто показалось — после бессонной ночи еще и не такое померещится…

В любом случае некогда раздумывать над странностями — я безбожно опаздывала на боевую магию.

Влетев в спортзал, где должно было проходить практическое занятие, я едва не споткнулась, увидев вместо приветливой и снисходительной мастерицы Краснояры Лиона Ривенса, который не отличался особой добротой и душевностью. Одарив опоздавшую меня тяжелым, как надгробие, взглядом, он с мрачной задумчивостью прошелся вдоль выстроившихся в шеренгу студентов, явно замышляя очередную пакость. Впрочем, для меня пакость уже свершилась — сегодня я никак не ожидала лицезреть его светлый… то есть темный образ.

— У нас что, боевой не будет? — не выдержав, тихонечко спросила я стоявшего рядом Ратибора.

— Будет, — буркнул Лион, который в принципе не должен был услышать меня, потому как находился довольно-таки далеко.

— Тогда где мастерица Краснояра? — решила уточнить я, видя, что всех присутствующих мучает этот вопрос.

— А я вас чем-то не устраиваю? — с преувеличенным удивлением поинтересовался Лион, останавливаясь напротив.

Ратибор шумно сглотнул и попытался шагнуть назад, но я вовремя цапнула его за рукав — не хватало еще больше разозлить Ривенса, у него и так едва пар из ушей не валит. А вот мне нарываться не привыкать, и отступать уже поздно… да и некуда.

— Но вы же не боевую магию преподаете, — пожала плечами я.

— Могу и боевую, если очень надо будет, — на диво спокойно отозвался Лион. — А сейчас — как раз такой случай. Мастерица Краснояра показала вам азы… но вы не боевики и никогда ими не станете. Для нападения и обороны у нас есть свои приемы, и они доступны только нам. На основе, которую заложила Краснояра, мы будем строить свою крепость. Вернее, пока лишь подбирать строительные материалы… Занятия с мастерицей Красноярой продолжатся, мои уроки будут редкими и обобщающими. Серьезная работа начнется на втором курсе, так что сейчас вас не ждет ничего запредельно сложного.

Ну да, ну да. Лион всегда так говорит. А потом внезапно выясняется, что под этим самым запредельно сложным мы понимаем совершенно разные вещи.

— Виорика, что-то не так? — вкрадчиво осведомился мастер Ривенс, коварно подкравшись к пригорюнившейся мне.

— Э-э… — растерялась я, но бесценный опыт нашего общения выручил и в этот раз, а потому я уставилась на наставника честными глазами и на одном дыхании выпалила: — Мастер, а зачем некроманту боевая магия?

— Чтобы без проблем надрать… кхм… шею любому боевому магу! — излишне громко просветил меня Лис, до сих пор тихо-мирно подпиравший стенку.

— Который застукает оного некроманта за раскопкой могильника, — буркнула под нос я.

— Я все слышал! — немедленно отреагировал Лион.

— Да кто бы сомневался! — проворчала я.