А в это время сильные руки уносили меня прочь от опасности, от злых умыслов и интриг… от Джея, с которым я обязательно встречусь вновь, как только приду в себя после заклятья. И тогда заговорщикам не поздоровится, в этом я даже не сомневалась, потому что никто не смеет безнаказанно строить козни против нашей семьи.

Постепенно слёзы высохли, позволяя отчётливо видеть в свете мерцающего магического светлячка каменные коридоры, по которым меня нёс отец. Сначала они были сухие и пыльные, потом в воздухе отчётливо запахло сыростью, а слух уловил звук падающих капель, но вскоре лицо овеял свежий ветерок, и череда поворотов, подъёмов и спусков осталась позади. Правда, ненадолго, поскольку мы снова спустились в какие-то катакомбы, состоящие из узких галерей, коридоров и небольших помещений.

– Ну, вот мы и пришли в моё временное пристанище, – с улыбкой произнёс отец, укладывая меня на жёсткую софу, единственную в полупустой комнате, где кроме стола, пары кресел, шкафа и полок, заставленных какими-то колбами, сферами и механизмами, ничего больше не было, даже окон. Хотя, какие могут быть окна под землёй. – Потерпи немного, сейчас я приготовлю антидот, и тебе сразу же станет легче.

В голове крутились сотни вопросов, требующие ответов, но пока я могла лишь молча слушать и наблюдать, но даже этого сейчас казалось достаточно, ведь моя мечта осуществилась, пусть не полностью, и мамы рядом нет, но всё у нас ещё впереди.

Отец, бормоча себе что-то под нос, метался по комнате, то открывая ящик шкафа и доставая из него какие-то травы, то роясь на полках среди механизмов, но в конце концов на столе образовалась горка всевозможных материалов, над которыми он и начал колдовать, причём, в прямом смысле этого слова. Тёмная магия лилась из мозолистых ладоней, смешивая ингредиенты, подогревая над горелкой, остужая, вновь перемешивая, и постепенно в стеклянной посудине, напоминающей большую колбу, мутная жидкость стала меняться, приобретая прозрачность и мягкое свечение.

– Это антидот, – перелив в железную кружку, объяснил отец, – по вкусу напоминает обычный травяной чай, так что давай приподниму тебя и помогу сделать первые глотки, потом уже сможешь пить сама.

Родитель, осторожно меня приподняв, поднёс кружку к губам, и в рот маленькими порциями полилась довольно приятная на вкус жидкость, тепло от которой начало распространяться по телу, снимая оцепенение, возвращая подвижность конечностям.

Прошло не больше пары минут, а я уже смогла сидеть самостоятельно и даже держать кружку, грея об неё руки.

– Вот и умничка, вот и хорошо, – улыбнулся мужчина, и на душе сразу же стало спокойнее, боль и обида растаяли без следа, уступая место обычному любопытству, и глядя на то, как меняется моё лицо, преображаясь буквально на глазах, отец засветился от счастья.

– Представляю, сколько у тебя ко мне скопилось вопросов, – накинув на мои плечи тёплый плед и присев рядом на стул, произнёс он, сцепив пальцы в замок, что свидетельствовало о его волнении.

– Много, – подтвердила я, кутаясь в тёплый плед, – и очень бы хотелось получить ответы хотя бы на часть из них прямо сейчас.

– Узнаю характер твоей мамы, – хохотнул он, – ты очень на неё похожа.

– А Джей сказал, что я вся в тебя, – тихо рассмеялась, совершенно не чувствуя дискомфорта в присутствии отца. С ним было так же легко и просто, как если бы мы сидели таким образом каждый день на протяжении многих лет, а не встретились только сегодня.

– Джей замечательный парень, – отец сразу же стал серьёзнее, – именно поэтому я и попросил его приглядеть за тобой.

– Почему не сам?

– Долгая история и, пожалуй, я начну её с самого начала, – уставившись в стену задумчивым взглядом, ответил он. – Ты наверняка уже знаешь о противостоянии тёмных и светлых магов, – я утвердительно кивнула, но он, похоже, этого даже не заметил. – Много лет я пытался найти выход из этой, казалось бы, безвыходной ситуации, искал точки соприкосновения, общие корни, ведь, по сути, мы один народ. Но чем больше я старался, тем сильнее ощущал некое противодействие, причём не только со стороны светлых, вернее, не столько с их стороны, сколько с нашей. Сначала я решил, что проблема в императорской чете, что это они пытаются сбить меня со следа, подсылая наёмников, уводя по ложному следу. А когда однажды, исследуя дальние земли нашего поместья, приблизился к Лихогорью и увидел рядом с границей прибежище некромантов, собирающих войска из нежити, мои подозрения нашли подтверждение.

– Кстати, наш сосед один из них, – вновь закивала я, когда отец сделал паузу.

– Да, об этом я тоже теперь знаю. Так вот, пробравшись на их территорию благодаря артефакту, скрывающему ауру, что создал для твоей мамы, чтобы никто не узнал раньше времени о её беременности, я сохранил информацию с помощью магических накопителей, и, вооружившись подобным образом, отправился в столицу. Вот только выводы я сделал неверные и вместо того, чтобы идти к императору, которого считал зачинщиком этого безобразия, отправился к старинному другу, курирующему академию.

– К ректору, отцу Фионы? – вырвалось у меня.

– Именно, к ректору Сайросу Мрэйду. Именно он стоит за всем этим, но тогда я об этом не подозревал и выложил всё начистоту, как давнему приятелю, с которым вместе учились, надеясь на его помощь. После чего меня попытались убрать, чтобы не болтал лишнего. Им почти это удалось, я едва выбрался из уготованной ловушки, и то благодаря тому, что в обвалившемся на меня туннеле одна из стен треснула, открыв узкий проход, по которому мне посчастливилось выбраться на поверхность. Я был весь изранен – сломаны рёбра, имелись множественные глубокие царапины и ушибы… но всё же добрался до своего тайного убежища, где успел остановить кровь с помощью магии, перед тем как провалиться в беспамятство. А когда очнулся, узнал, что меня считают погибшим. Никто за мной больше не охотился, никто не искал. Новость о том, что меня больше нет на этом свете, оказала мне большую услугу: так я мог действовать тайно, и никто даже не догадался, откуда дует ветер. Именно собранная в это время информация и позволила мне узнать, что во всём повинен Сайрос.

– Зачем ему война между светлыми и тёмными? – не сдержав дрожи, уточнила я, представив израненного отца и то, каких усилий ему стоило остаться в живых.

– Власть, – горько усмехнулся он, – всё дело во власти и непомерных амбициях.

– Как всегда, – вздохнула я. – Что на Земле, что здесь все беды от этого.

– Увы, так и есть, – согласился тот. – Родители Джея оказались против войны со светлыми, а ректору