Его рыжего дружка, участвовавшего во взломе Гошиной квартиры, можно выследить, если подъехать в ресторан на набережной Москвы-реки, где Рыжий работает вышибалой. Он может вывести на следующий уровень. На тех, кого и зовут обычно боссами.

Рыжий состоял в приятельских отношениях с Гошей и знал, где живет Марина. Знал, что она живет одна. Ведь он был у нее. Если у Рыжего есть пистолет, а пистолет у него наверняка есть, то гильза, найденная в спальне у Марины, может подойти к нему.

— Начать нужно с Рыжего, — закончила Марина. Она рассказала Егорову все или почти все.

Об Александре Марина даже не заикнулась. Ей было слишком стыдно и горько. Упоминание имени Александра все равно не могло повлиять на исход задуманного ею с Егоровым предприятия.

Немного оправившись от удивления, Егоров заявил:

— У меня есть одно условие.

— Какое еще условие?

— Руководить операцией будешь ты.

Марина опешила.

— Что ты имеешь в виду?

— Я буду следить за Рыжим и делать все остальное, что требует реального передвижения по Москве и прочей физической активности. Результаты буду сообщать тебе. А ты будешь сидеть здесь, анализировать и руководить. Иначе я не соглашусь.

— Но почему? Ты так привык быть подчиненным?

— Хватит с тебя маскарадов, лазаний через окна и стрельбы. И потом, тебя могут арестовать. Не забывай, что ты подозреваемая.

Марина помялась немного и согласилась. Втайне она была даже рада предложению Егорова. Он был прав. И в первом пункте, и во втором.

Ничего не говоря, Егоров ушел в соседнюю комнату, где скрипел и хлопал дверцами шкафа. Через пятнадцать минут он вернулся в кухню.

— В таком виде удобно идти в ресторан?

Марина посмотрела на него и расхохоталась. Яркая рубашка с беспорядочным геометрическим рисунком была заправлена в брюки. Поверх рубашки Егоров надел желтый пиджак с искрой. На шее болтался незавязанный синий в крупный белый горох галстук. Этот галстук был уже знаком Марине по давнему визиту Егорова к ней домой.

— Ты одеваешься в магазине для стиляг? — Марина пыталась подавить смех. — Не знала, что у милиционеров могут быть такие независимые взгляды.

— Я не умею завязывать галстук, — сказал он серьезным и значительным тоном. — Я просто подумал, что в такие места одеваются нарядно. Впрочем, я, может быть, не совсем в курсе последних веяний. Ловишь целыми днями преступников и не успеваешь следить за модой.

— В какие места? Я не понимаю. У тебя планы какие-то на сегодня? Намерен развлечься?

— Я поеду в плавучий ресторан прямо сейчас, — сухо ответил Егоров и машинально намотал конец галстука на палец. Там как раз должен быть разгар веселья. Как до него добраться? Ключи от соседской машины все еще у меня. — В голосе Егорова звучала обида.

Марине стало стыдно.

— Не обижайся. Просто мне показалось, что ты привлечешь излишнее внимание. Сыщику надо быть одетым скромней. Рыжий насторожится, если будет видеть рядом с собой один и тот же желтый пиджак.

— Ты, кажется, права, — согласился Егоров с растерянным видом. — Я что-то упускаю… Я все время что-то упускаю, Марина… — С этими словами Егоров погрузился в глубокую задумчивость.

— Эй! — окликнула его Марина.

— Да, извини, все в порядке.

— Кроме того, на улице дождь. Надень что-нибудь попроще — в этом ресторане все довольно просто.

Егоров улыбнулся. Марина явно выбрала верный тон, чтобы его приободрить.

— А сверху накинь плащ.

Пока Егоров менял рубашку и пиджак, Марина нарисовала подробный план. Егоров сунул его в карман и захлопнул за собой дверь.

Марине оставалось сидеть и волноваться за него. Но сидеть просто так она не могла. Чтобы справиться с нервами, Марина решила осмотреться.

Жилище Егорова состояло из двух комнат, почти таких же по размеру, как у нее самой.

Первая комната была заставлена старой исцарапанной разнокалиберной мебелью. Такая мебель бывает в квартирах у одиноких стариков. Книжные полки рядом с письменным столом были забиты литературой по криминалистике. На тумбочке стоял черно-белый телевизор старой модели. Ручки переключения программ не было. Вместо нее хозяин пользовался плоскогубцами, лежавшими рядом с телевизором.

Было похоже, что за последние двадцать лет в квартире не появилось ни одного нового предмета.

Через полуоткрытую дверцу платяного шкафа видна была бесполезная теперь милицейская форма, аккуратно висевшая на плечиках.

Над продавленным диванчиком, застеленным клетчатым пледом, к стене были приколоты слегка пожухлые фотографии. Егоров — выпускник школы милиции. Егоров с сослуживцами во дворе отделения милиции. Если верить фотографиям, никакой другой жизни, кроме милицейской, у Егорова не было.

Марине изо всех сил захотелось, чтобы доказательства вины Рыжего существовали. Чтобы Егорова восстановили на службе. Она чувствовала себя виновницей его несчастий и неудач. Человеком, укравшим у другого человека ни много ни мало — смысл существования.

В смежной комнате, которая использовалась как спальня, стоял такой же старенький диванчик, но размером побольше. Постель была не убрана, а застелена пестрым покрывалом с драконами. На подоконнике цвели кактусы, что Марину до некоторой степени потрясло. Неужели Егоров не забывает ухаживать за ними?

Марина прикоснулась к тонким упругим лепесткам. Кактусы — очень необычное хобби для милиционера.

Уже стемнело, но свет Марина не включала. Сквозь неплотно задернутые тяжелые пыльные портьеры в комнату пробивался свет уличного фонаря.

Руководствуясь каким-то странным наитием, Марина приподняла подушку. Она вовсе не собиралась производить обыск в квартире у приютившего ее Егорова. Рука сама потянулась к подушке.

Под подушкой лежал пистолет. Синеватый отблеск от уличного фонаря пробежал по стволу, и металл таинственно блеснул в ответ.

Марина потянулась было к нему, но потом резко отдернула руку. Она вернулась в кухню.

Если Егорова уволили, значит, пистолет он должен был сдать. Новая волна подозрения захлестнула Марину. Может быть, Егоров все наврал? Но какая интрига стоит за его враньем? В какую новую ловушку Марина угодила?

В тюрьму Марине было никак нельзя. Но и деваться больше некуда.

— Ты не спишь? — услышала Марина и проснулась. Она уснула, сидя на стуле в кухне и положив голову на стол. Все тело ныло.

У Марины не было ни сил, ни времени, чтобы подготовиться к возвращению Егорова. Она просто спросила его о пистолете и замерла в ожидании ответа.

Егоров рухнул на колени перед ней. Такой экспрессии Марина не ожидала.