отмываться. Пока мылся, обнаружил, что пострадал куда сильнее, чем думал. Половина тела в ссадинах и синяках. По опыту знаю, что завтра станет получше, а спустя неделю ничего не останется, но прямо сейчас я и правда выглядел как чудище, которое переехал грузовик.

Из душа я вышел тоже в полотенце. Блохина вытаращилась на меня.

И нет, это не был влюблённый взгляд, полный страсти или нежности. Она именно что вытаращилась.

— Выглядишь ужасно, — сказала она мне.

— Кхм… Спасибо. Хорошо, что я мальчик взрослый и моя самооценка от этого не пострадает. Почти.

— В смысле, ты весь ранен! — поправилась Блохина.

— Да-да, не надо меня утешать, — отмахнулся я, изображая вселенскую грусть.

— Но я же серьёзно!

— Я понял, что ты серьёзно.

— На тебе живого места нет! И это что, старые шрамы? Сколько их у тебя?

— Много.

— Боги, да что за жизнь у тебя такая?! — покачал она головой.

Пока я мылся, Елена не потрудилась одеться, продолжая щеголять в полотенце и демонстрируя стройные ноги.

— А ты никогда не задумывалась, как складывается жизнь проклятого ребёнка?

— Нет, — покачала она головой. — Погоди, ты был ребёнком?

Я рассмеялся.

— У нас что, вечер странных вопросов?

— Какие они ещё могут быть? — повела она плечами. — Как будто я разбираюсь в биологии проклятых богов.

— Моя третья жизнь началась в этом мире, как и у всех. С рождения. Роды, первые месяцы и так далее по стандартному сценарию. Мой отец погиб. Мать сбежала с гвардейцем и, вероятно, безумная бабка её прикончила. Меня же бабушка растила на убой, чтобы принести в жертву. Шрамы же из леса. Я туда ходил за добычей, чтобы заработать деньги. Твоё любопытство удовлетворено?

— Шутишь?

— Нисколько.

— Дай я тебе хотя бы раны обработаю.

— Разве что ссадины. Раны уже закрылись.

— Ты плохо разбираешься в вопросе. Регенерация не панацея.

— Признайся, тебе просто хочется меня помучить.

— Придушить, ты хотел сказать?

Елена включила товарища комиссара и действительно обработала мне раны. Антисептик, бинты и лекарства умный персонал нам принёс, ещё когда Елена мылась.

Пока она мне на ранки дула, чтобы не щипало, я сидел, отшучивался и старался не думать, что этот момент слишком уж интимный какой-то вышел.

Принесли нам и еду с вином. И сладкое.

О том, что было дальше, право слово, как-то неловко рассказывать. Я предпринял последнюю попытку дать даме остаться от меня подальше и, выключив свет, показушно завалился на кровать, животом вниз, отвернувшись. Блохина на это честно пару минут не подавала признаков жизни, а потом пнула мне ногой по рёбрам и попыталась скинуть. Развернувшись, я поймал её за эту ногу и притянул к себе, а дальше природа, темнота и пережитые приключения сделали своё дело.

В эту ночь в этом номере между двумя людьми стало чуточку больше любви, как и проблем у одного проклятого бога.

***

Проснулся я первым, когда уже светало. Осторожно встал. Отметил, где тянет.

Ах да, на сердце. Потому что я опять влип!

Но, как не раз бывало, долго я переживать об этом не стал. Есть проблема, нужно искать способы решения. Вчерашняя ночь обнажила мои слабые места. Теперь с этим придётся разбираться как-то ускоренно.

Проверил телефон, но, на удивление, от Зануды новых сообщений не было. Понимающий он человек.

С чего бы начать разгребать ту большую кучу, что на меня свалилась?

Блохина мило посапывала, совсем не эстетично, но мило. Полюбовался, оделся да выглянул в коридор. Ничуть не удивился, когда увидел двух угрюмых мужчин в форме корпуса Ищущих, с оружием наперевес.

— А мы стриптизёров не заказывали, — сказала я.

— Велено вас охранять, господин Эварницкий, — ответил тот, что справа.

— Кем велено?

— Начальством.

— А начальство кто?

— Велено охранять, а не докладывать.

— Чем докажете, что вы хорошие парни, а не плохие?

— У нас оружие и форма, — так же невозмутимо ответил мужчина.

— Форма стриптизёров?

— Оскорбление чести мундира наказуемо. — Голос мужчины сделался строже.

— Что, арестуете?

— Могу вызвать на дуэль.

— Из благородных?

— Из благородных. — С каждой фразой его взгляд делался всё более недобрым.

— А как это будет сочетаться с полученным приказом оберегать меня?

— Приказ рано или поздно отменят.

— Логично, — хмыкнул я. — Мне передать что просили?

— Сказали явиться, как только будете готовы.

— Куда явиться?

— Мы проведём.

— Это где-то здесь, в отеле?

— Да.

— Тогда передайте, что после завтрака сразу придём.

Против служивых я ничего не имел, но мало ли кто поставил сюда своих людей. И мало ли что решит император. Вдруг захочет слить проблемный актив.

Елена оказалась достаточно чуткой девушкой с должной степенью тревожности, чтобы от шума моего хождения туда-сюда проснуться.

— Всё в порядке? — спросила она, накрывшись одеялом.

— Ты сблизилась с парнем, по которому боги бьют с небес. Забудь про слово «нормально».

— А если серьёзно?

— Тебе кофе на завтрак брать? Салатик там какой? Выпечку?

— Бери всего и побольше. Я люблю покушать.

— Ах вот в чём план богов. Подкинуть мне девушку, которая любит покушать, чтобы я разорился.

— Именно. И к своим обязанностям я готова приступить прямо сейчас, — заверила меня та самая Блохина.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Завтрак я заказал в номер. И знаете, чем занимаются двое молодых людей, после того как ночью стали близки? Правильно, потрошат чужой артефакт.

— Есть мысли, как к нему подступиться? — подошла Елена к мечу.

— Без хорошо защищённой мастерской?

— Не думаю, что здесь есть система самоуничтожения. Иначе бы уже взорвалось. Дай посмотрю…

Ну и посмотрела. Ничего не взорвалось.

— Ты варвар, — вынесла она вердикт минут через десять. — Я вижу множество сложных структур, которые подавили грубым способом. Удивительно, как мы на нём не то, что разгоняться, а в принципе лететь смогли.

— Немножко удачи, когда нас столько людей и нелюдей пыталось убить — справедливо.

— Ну-ну, — не поняла она, что я говорю о балансе. — Что будешь делать с мечом?

— Это мой боевой трофей. Разберу, изучу все сложные системы, про которые ты говорила, а дальше попытаюсь собрать что-то своё.

— Не хочешь оставить в целом виде?

— Чужой привязанный артефакт? Ни за