– Точно, – сказал Майло, – просто нам надо поговорить с ним о его пропавшей подруге.

– О. Просто иногда я прошу его посидеть с Карлосом, и он вроде всегда был ничего, нормальный.

– С ним все в порядке, не волнуйтесь, мисс… Вега.

– Лурдес. – Она опустила глаза на мальчика. – Слышишь? Незачем волноваться из-за мистера Винки, хихо[32].

Карлос вступил в боксерский поединок с тенью.

– Значит, Винки уехал пару дней назад? – уточнил Майло.

– Примерно, – подтвердила Лурдес Вега. – Я пошла к нему, хотела попросить его посидеть с Карлосом, а его не было.

– То есть вы не видели, как он уезжал?

– Нет. Я не нашла, с кем оставить ребенка, пришлось остаться дома самой.

– А так вы обычно пользуетесь его услугами?

– Когда мама не может, я обычно обращаюсь к нему. Так проще, мы же живем по соседству. Он играет Карлосу на гитаре, учит его играть… тебе же нравится гитара мистера Винки, да, хихо?

Мальчик серьезно кивнул и нанес тени еще несколько ударов. Затем глянул на Майло так, словно замышлял какую-нибудь шалость. Тот улыбнулся ему, и парнишка тут же шмыгнул за спину матери.

Та сказала:

– Винки говорит, что у Карлоса есть талант, только сначала надо, чтобы у него подросли пальцы. Ты ведь так и сделаешь, хихо, будешь играть на гитаре, как мистер Винки, когда у тебя подрастут пальцы?

Молчание.

– Похоже, он хороший сосед, – сказал Майло.

– О, да. Такой спокойный, вежливый…

– В котором часу вы пошли к нему и обнаружили, что его нет?

– Вечером, около девяти, кажется… Я как раз отработала в аптеке двойную смену, забрала Карлоса из садика, мы пришли домой, поужинали, Карлос заснул, а я подумала – пойду прошвырнусь куда-нибудь с друзьями, что ли, Карлос все равно будет спать, а Винки посидит с ним, телевизор посмотрит… У меня кабельных каналов больше, чем у него.

– Его машина здесь.

– Правда?

– Серый «Эксплорер», стоит за домом.

– Да, это его, – сказала женщина. – Ну, я не знаю…

– Кто его друзья?

– Парни из группы – у них своя группа. Они еще так одеваются…

– Как – так?

– Как раньше хиппи – парики, кожа… – Она хихикнула. – Это у них вроде формы. – Она потянула себя за блузку. – Вот, как я ношу на работе.

– А имена парней из группы вы знаете?

– Э-э… один вроде бы Чак, а второй, кажется, Моррис.

– А не Борис?

– Может, и Борис. Я никогда с ними не общалась, только видела, как они заезжали за Винки, всегда такие волосатые, вот и думала, что, наверное, ребята на работу собрались. Они играют в каком-то клубе, Винки говорит, что я могу прийти послушать бесплатно.

– И что, вы ни разу не поймали его на слове?

– Да когда мне? Я в аптеке по две двойных смены в неделю заколачиваю, папка Карлоса в Афганистане, так что все приходится делать самой; если только мама когда поможет, но она тоже работает.

– То есть вы очень заняты.

– Ну… я схожу к ним когда-нибудь, послушаю… наверняка они классные… Наверное. Но не потащу же я Карлоса с собой в такое место, а Винки когда играет на сцене, то не может посидеть с ним; значит, надо ждать, чтобы у мамы был свободный вечер, а она сейчас тоже по две смены работает. На сосисочной фабрике «Фермер Джон», в Верноне.

– Винки берет с вас деньги, когда сидит с ребенком?

– Я предлагала, – сказала она. – Но он не хочет. Говорит, своих ребятишек у него нет, а ему всегда хотелось иметь сынишку; про Карлоса он говорит, что он забавный маленький пацаненок, и у него есть талант, из него еще музыкант вырастет. – Она протянула руку за спину и взъерошила мальчонке волосы. – Верно, Карлито? Ты ведь у нас будешь играть музыку? – Торжественный кивок.

– Знаешь, что такое талант, хихо?

– Я хорошо играю.

– Верно, – сказала она, наклонилась и чмокнула его в щеку. – Ты у меня маленький гений, мой смышленый мальчик.

Карлос поерзал.

– Я есть хочу.

– Ладно, ладно… мне надо идти, сэр, приятно было поболтать с вами.

– Еще один вопрос, – сказал Майло. – У Винки есть подруги?

– Я не видела. – Лурдес поджала губы. – Но он не такой. Я так не думаю.

– Какой – не такой?

Она поднесла обе ладони ко рту рупором и одними губами проговорила: «Голубой».

– Значит, девочек любит.

– Другого я никогда за ним не замечала, – сказала Лурдес Вега. – А Карлоса он просто учит играть на гитаре. Или вы хотите сказать, что я зря расслабилась?

– Вовсе нет.

– Хорошо. В смысле, я сразу поняла, что он нормальный. Материнское чутье, знаете ли.

Мы вернулись в машину, и Майло получил эсэмэску. Прочел, нахмурился.

– Бинчи. Машину Ри Сайкс только что нашли на стоянке возле Юнион-Стейшн[33]; в парковочном талоне написано, что она там с той ночи, когда убили Конни. Если Сайкс заплатила наличными, то мы ее не выследим. Мотив, время, явное заметание следов, да еще то кровавое пятнышко у нее в квартире – лично мне это о многом говорит, амиго.

Я не ответил.

Лейтенант стал заводить машину.

– Только этого мне и недоставало: мамаша с почти грудным ребенком катит по железке куда глаза глядят… Причем, скорее всего, в компании старины Винки, поскольку его в то же самое время как ветром сдуло. Вот тебе и тест на отцовство.

Одной рукой крутя руль, другой он набрал номер Шона Бинчи и велел ему оставаться на вокзале до тех пор, пока фото машин Шери Сайкс и Уильяма Меландрано не будут предъявлены всем служащим «Амтрака»[34], вплоть до носильщиков и охранников.

– Конечно, у них там везде камеры, и все же, кто знает… Если с дневной смены ничего не нароешь, то съешь большой бифштекс за счет дядюшки Майло и снова пойдешь на вокзал, опрашивать ночную; может, они что вспомнят… Понадобится помощь, возьми Рида. Если он занят, значит, кого-нибудь другого.

Повесив трубку, Майло прибавил газу.

– Ри столько времени хранила свой секрет, чтобы потом вот так взять и сказать Меландрано, что это он отец, – сказал я.