не интересуют. Тем более, многие из тех, кто обладает привилегией и апартаментами во дворце, и не уезжают, а остаются на ночевку там, так что отсутствие нашего отбытия никого не удивит.

— Ясненько. Ну и замечательно, — кивнула я и направилась к себе в комнату исполнять мечту.

Отдых! Наконец-то!

В предвкушении торопливо сняла украшения, стерла макияж и принялась, было, раздеваться. Но тут возникла неожиданная проблема: платье! Точнее, тугая шнуровка и проклятые маленькие крючочки, стягивающие ткань, закрывающую корсет. После получаса безуспешных попыток справиться с ними, я окончательно осознала: это платье и корсет самой мне не снять. И магией не получится! Как и предупреждали в модном доме, платье было защищено от нее, чтобы конкурентки и злопыхатели со стороны не навредили.

Конечно, для нормальной леди это не являлось проблемой ввиду наличия прислуги. Но у меня-то прислуги нет!

Отчаявшись, я уже была готова позвать на помощь Мадину, хотя и понимала, как странно будет выглядеть моя просьба глубокой ночью. Да и объяснять придется слишком много, а к этому я была не готова. Новость ребятам о нашей лже-помолвки должен был сообщить Каэль.

«Каэль!» — в голову пришло такое простое, но одновременно стеснительное решение. Мало того, что он меня целовал и на руках носил, теперь еще позвать его и попросить фактически меня раздеть?

От смущения я даже руками щеки потерла — слишком горели. Но делать-то нечего! Заснуть в ворохе плотной материи и корсете, сдавливающем непривычные к этому ребра, я бы не смогла. А портить дорогущий наряд, разрезав корсет ножницами, просто не позволяла совесть.

Выбора не оставалось: моей камеристкой сегодня предстояло стать чистокровному дракону и принцу. Хотя было в этом и немного справедливости, поскольку именно он и купил это платье.

«Ладно, две минуты стыда, зато потом смогу нормально выспаться», — постаралась успокоить себя я и, выглянув из комнаты, мысленно позвала:

«Каэль! Ты еще не спишь? Мне помощь нужна».

«Что случилось?» — тут же ответил тот, а я ощутила всплеск его напряжения.

«Ничего особенного, — сразу успокоила я. — Просто… понимаешь, я тут ну-у с платьем разобраться не могу. У него такой корсет…»

«Понял», — оборвал мои неловкие попытки объясниться Каэль, а спустя пару мгновений вышел из спальни.

В отличие от меня он уже успел переодеться в мягкие свободные штаны, а рубашку и вовсе, видимо, накинул только что, даже не застегнув. Я вновь увидела рельефное, покрытое шрамами тело и пальцы неожиданно заломило от воспоминания о прикосновениях и твердости его мышц.

— Это ты сколько, получается, с ним мучаешься-то? — возвращая меня в реальность, спросил Каэль. — Полчаса? И чего сразу не позвала?

«Почему-почему — стыдно было», — про себя подумала я, усилием воли отбрасывая совсем неуместное сейчас воспоминание. А вслух буркнула:

— Думала, получится. Вот что было в голове у тех, кто создает такие платья?

— Полагаю, то, что всегда найдется, кому помочь леди в том, чтобы снять такое платье, — хмыкнул Каэль.

Его насмешливая улыбка без слов дала понять, что он такими навыками обладает в полной мере, и не раз их использовал на практике.

Последняя мысль почему-то неприятно кольнула.

«Да какая тебе разница, где и с кем он тренировался? Главное, чтобы побыстрее справился!» — шикнула я на себя.

— Поворачивайся, — скомандовал мужчина.

Охотно и даже поспешно подчинилась. Слишком уж двусмысленно все это выглядело. И его улыбка, да и вообще мы: хрупкая девушка в пышном платье и высокий полураздетый мужчина, которому я, без туфель на каблуках, доставала только до плеч, стоящие на пороге комнаты в тусклом свете ночных бра.

А в следующий миг едва смогла сдержать дрожь, когда Каэль провел руками по плотно натянутой материи платья от талии до лопаток. Уверенные мужские пальцы принялись расстегивать крючки платья с неторопливой обстоятельностью, словно Каэль наслаждался этим процессом. Хотя, скорее всего, мне просто так казалось, потому что тем же самым наслаждалась я.

Да, наслаждалась! И ничего не могла с собой поделать. Меня хватало только на то, чтобы сдерживать дрожь и не показывать мужчине, как на меня действуют его прикосновения.

Не так я представляла себе этот процесс! Совсем не так! В моих планах он был куда более быстрым и куда менее волнующим!

Теперь же я стояла, чувствуя, как полыхает жаром кожа, и не знала, чего хочу больше: чтобы это платье наконец-то было снято, или же все эти крючки никогда не заканчивались, как и моя сладкая пытка от ощущения прикосновения сильных рук к моему телу.

Но крючки все-таки оказались конечны. Когда Каэль расстегнул последний, открывая потайную шнуровку корсета, разгоряченной кожи коснулся прохладный воздух… а затем горячие мужские пальцы, отчего меня словно электрическим разрядом пронзило. Закусив до боли губу, я прикрыла глаза и замерла, затаив дыхание. Очнулась лишь, когда освобожденное от шнуровки платье начало соскальзывать вниз и, запоздало спохвавшись, придержала его руками.

— Все, — хрипловато произнес Каэль.

— Спасибо, — с трудом совладав с голосом, ответила я, испытывая облегчение с ноткой разочарования, и обернулась, упираясь в его грудь. Обнаженную, между прочим!

Тотчас смущенно подняла глаза и встретилась с затянутым ртутью взглядом. Таким же, каким Каэль смотрел на меня на балу перед поцелуем.

Демоново воспоминание вспыхнуло так ярко, что я невольно провела языком по пересохшим губам… которые спустя мгновение накрыли губы Каэля.

Его руки прижали, стиснув на границе боли и не давая отстраниться. Но я и не хотела отстраняться! Я горела и плавилась в плену настойчивых губ, я растворялась в его поцелуе. Пусть я почти не знала этого мужчину, но в его объятиях не имела сил и желания сопротивляться, пьянея, как после крепкого вина! Весь мир, как тогда на балу, сжался для нас двоих.

Но…

Этот поцелуй не был необходимостью, призванной показать всем окружающим наши отношения. Так зачем же Каэль целовал меня сейчас?

Ощущение того, что с меня начали стягивать и без того чудом державшееся платье, отрезвило мгновенно и заодно объяснило, зачем.