– Беда в том, Константин Константинович, что я хорошо представляю себе истинную стоимость этого исцеления, – горько возразила я.

– Ксения, послушайте. Звездный путь, который нам предстоит далее, после окончания земной юдоли, все-таки туманен. Здесь и сейчас. А здесь и сейчас в поле, так сказать, наших интересов попадает не так много людей. Они имеют право жить счастливо и комфортно. Быть здоровыми. Так не все ли равно, кто и в каком количестве оплатит это – счастье, комфорт, здоровье… если те, кто платит, будут находиться вне, так сказать, поля зрения?…

– Вот не все равно, Константин Константинович. – Я удерживала Атамана за клок шкуры на загривке. Он не рычал, но тянулся вперед, к Константину, периодически безмолвно обнажая ослепительные клыки. Единственный глаз зажегся голубым. Я мельком подивилась силе любви к псам, которая, оказывается, бурлила в маме Ларочки, – не доверься ей Атаман перед самым концом, не стоял бы он сейчас у моей ноги. – А вы, кстати, все-таки человечинкой закусили – или, скажем, котенком новорожденным?…

Константин ужаснулся, и я ощутила, что его эмоция подлинная.

– Котенком?… Коты – животные священные! Око бога, суть силы… вы, я смотрю, совсем ни в чем не разбираетесь, Ксения, кто вас учил только… котят всех выхаживаю, даже самых слабеньких, и потом годами слежу, как им в семьях…

– Понятно. Давайте я сокращу нам наше драгоценное время, Константин Константинович. Эффективность ваших воздействий на друзей я оценила. Вам удалось. Мы разделились. Вы, даже не прибегая к убийствам, создали тревожную обстановку, когда мне больше всего хочется все бросить и кинуться выручать моих близких. Эффективно. Я вижу те ниточки, которые вы сумели привязать к каждой из судеб, которые сейчас под ударом. И которые вы можете дернуть.

– Стоимость ниточек – вы, Ксения, – с готовностью сказал Константин. – Ваша полная и безоговорочная присяга мне здесь и сейчас. И белемнит. Животное можете оставить себе. Оно само развоплотится, когда исчезнет цель.

Я хлестнула жгутом, и он оплел некроманта в несколько витков. Кто-то должен был ударить первым. И где Касиз?…

– А я отказываюсь, Константин Константинович.

Некромант криво ухмыльнулся. Сделал несколько странных шагов в сторону – все-таки и с суставами у него большие проблемы… а может, и с позвоночником. Витки моего бича разорвались, а руку до плеча проколола боль, судорога.

– Ну, тогда нет у меня другого выхода, деточка. Вы умрете. Вот беда только, мой боец связан определенными правилами, я бы предпочел не так парадно, а потише и попроще…

Яснознание подсказало – Константин вполне в состоянии меня убить… но в данный момент не может подойди вплотную из-за собаки и белемнита! Для его Силы я была недоступна. И он на самом деле боялся собак, сильно боялся, а страх парализует Дар.

А остальные… Майя убивать не умела, Джокер, наверное, ткнул бы пером, но, возможно, он еще не оправился от моей атаки – у него-то Дар был весьма хилый.

Кац – инвалид.

Оставался…

Как же не хотелось об этом думать.

Но – да. Вадим материализовался из ниоткуда и подходил ближе упругим неслышным шагом. Черные кроссовки, темно-серые джинсы. Боевой маг снимал легкую куртку, слегка разминая попутно плечи. Подошел, встал напротив меня. Шерсть на загривке Атамана встала дыбом; пес оскалился и отчего-то лег на брюхо. Его единственный глаз сиял.

– Ксения, – боец говорил совсем негромко, – прекррати. Я не смогу это сейчас остановить, и очень скоро ты погибнешь. Поверь… мне. Откажись. Принеси Константину Константиновичу присягу. Он очень много знает… у него огромные знания, Ксения. Ты сумеешь использовать свой Дар в полную силу и никогда не будешь делать то, что повредит твоему Дару. Просто под руководством Константина Константиновича.

В тоне Панды мне явно не хватало какого-то огонька. Убежденности. Хотя он не лгал.

– И Касиза! – взвизгнула я и снова ударила первой, нервы не выдерживали…

Огненный бич разделился на два языка; один захлестнул некроманта, второй ударил по Панде. Боец легко отмахнулся сверкающей катаной; некромант отстранился и неожиданно отбежал подальше – я и не думала, что он может быть проворным… Глаза Вадима были тусклыми, но атаковал он стремительно и без малейшей жалости. Катана выбила искры из кистеня, и на долю секунды мне показалось, что я даже смогу вырвать шипами своего оружия японский меч… но только показалось… еще секунда – и мне пришлось отступить.

Атаман бросился из положения лежа, как мохнатая стрела; мощные челюсти сомкнулись на руке Вадима; боевой маг чертыхнулся и ударил собаку рукояткой катаны по черепу. Кавказец с визгом отлетел… через секунду Панда был рядом, сбил меня с ног и, наступив ногой на запястье руки, державшей бич из сплетенных нитей, занес надо мной катану. Я понимала, что гибну, – краем глаза увидела, что вскочивший Атаман бросился не ко мне на выручку, а почему-то к Константину, как будто ему дали приказ. Но я же ничего не могла приказать – да и не успела бы…

Я замахнулась второй рукой с кистенем, но Вадим опустил на меня такое ледяное облако своей Силы, что оружие истаяло в связку ключей… и наступил на второе запястье. Нагнулся, схватил меня за шею, удерживая катану в далеко отведенной назад руке.

– Клянись! Клянись, Ксения! – Свободными у меня оставались только ноги…

– У-убей ее!!! – Некромант уворачивался и отбивался от Атамана с большим трудом; натасканный кавказец – это тебе не карликовый пудель…

– Ну, – чуть выдохнул Панда… присяга есть присяга… глаза его стали похожи на два кусочка асфальта…

И тут что-то случилось. Только я извернулась для того, чтобы попробовать достать зад Вадима ногами или как-то спихнуть его с себя… но перестала владеть ситуацией полностью.

И я улыбалась. Широко и дружелюбно.

Время снова тормознуло, превратившись в полузастывшее желе.

Катана опускалась очень медленно.

Я выдернула руки из-под кроссовок Панды.

Ключи трансформировались в грубый тяжелый меч.

Мой бич – в толстый и довольно длинный деревянный посох.

Я встала и сделала шаг назад…

Реальность чуть вздрогнула, и время вернулось на круги своя.

– А теперь поговорим, – сказала я на таком древнем языке, для которого, наверное, даже не имелось названия. Может, так звучал язык Аркаима или этрусков, шумеров или древнейших обитателей Индии… я не знала.

– О! – Взгляд Вадима наконец вспыхнул двумя яркими белыми звездами. – А ты кто?

– Да не важно. – И битва для меня закончилась… и для меня началась!

Марионетка? Нет. Помогать Ануру?… Нет! Долю секунды я внутренне металась, пытаясь понять, как именно мне действовать, – и поняла. Инь и Ян, женское и мужское начала, целостность итога; активность и пассивность, движение и расслабление. Я полностью сбросила все границы, отказалась от малейших попыток взять тело под контроль и отдалась – если так можно сказать о процессе, который шел внутри меня, внутри моего сознания и энергетики. Отдалась полностью. Мне надо было поверить, и я поверила. Анур возликовал.