Гмм, не совсем так. Когда мы вышли на финишную прямую, из-за кустов неожиданно выскочил смеющийся над нами подозреваемый и побежал по полю прямо перед нами. «Ах, вот оно что» — подумал я, поняв, что происходит.

Вы вполне можете представить себе, чем заканчивается большинство сцен погони. Раненый или просто уставший преступник находится в безвыходном положении, и парящий в небе вертолет позволяет нам задержать его. Но так бывает далеко не всегда. Существует разные сценарии. Некоторые из преступников поступают не совсем обычно, потому что слишком многое стоит на кону, и пытаются убежать от собак. Другие, понимая, что им не скрыться от животного, начинают вместо этого бороться с нами.

Этот конкретный тип, которого надо было найти и задержать, побежал, и снова мы с Финном столкнулись с такой же ситуацией, как в ту ночь в октябре. Я дважды призывал преступника сдаться, однако эти призывы были проигнорированы. Это означало, что я или должен пустить Финна догонять преступника, или рискую тем, что мой друг не получит лицензию и потеряет свой статус.

Я предпочел первый вариант. Буквально через секунду Финн быстро подбежал к мужчине и схватил его за руку.

— Стойте спокойно. Перестаньте бороться с моей собакой, ― сказал я.

Когда он послушался, я сказал Финну отпустить его. Затем настало время сообщить «подозреваемому», что он арестован, сказать Финну лежать и предупредить мужчину о том, чтобы он был осторожен, потому что мой пес может воспринять его действия как угрозу моей жизни и в этом случае схватит его снова.

Могу сказать вам, что после всего того, что случилось, я не мог не потрясти кулаком, празднуя победу. Ведь два задания из пяти уже остались позади. Но нам казалось, что мы по-прежнему играем в какую-то ролевую игру.

После того как мы поймали преступника, мне сразу же сказали, что еще нужно найти больше улик на «месте совершенного преступления», и показали участок, где они находились. В свое время Финн уже делал замечательные находки: ножи убийц, скрытые под водопроводными трубами наркотики, перчатки автоугонщиков, плащи, мопеды, деньги из украденного мешка, висевший на дереве рюкзак, ключи от моей машины, оставленные в поле (вот одно из преимуществ того, что ваш лучший друг — полицейский пес, сам бы я мог искать их весь день). Финн замечал повреждения на машинах, где находили отпечатки пальцев преступников, на основании чего их потом признавали виновными. Он всегда славился тем, что мог найти что-то, когда казалось, что все шансы были потеряны, и это не пустые слова — поэтому для него поиск улик был плевым делом.

Итак, у нас оставалось всего два задания. Экстренные вызовы казались не такими важными. Этот тип заданий подразумевает под собой, что мы посылаем собаку на поиск преступника или подозреваемого, но затем происходит какое-то существенное изменение. Может поступить информация о том, что подозреваемый не тот человек, или же могут встретиться дети, а то и произойти взрывы, и твоя жизнь и жизнь твоей собаки будет находиться в опасности. Вам может потребоваться дать собаке новое задание. Финн всегда воспринимал это очень легко.

Сейчас было около часа ночи и наступало время последнего задания — реагирование на вооруженное нападение. Этого момента я ждал с большой тревогой. И вот, наконец, он наступил. Я чувствовал себя немного буддистом, можно сказать, даже фаталистом. Что бы сейчас ни произошло, Финн уже был для меня героем. Однажды он уже жертвовал своей жизнью ради меня, и я знал, что он готов сделать это снова. Но та ночь еще не стерлась из моей памяти. Поэтому, когда появился «нападавший» и начал стрелять из ружья, я стал внимательно смотреть на Финна, следя за его реакций и прежде всего думая, не будет ли он нервничать: это означало бы провал испытания и крест на возможности получить лицензию. После того что он пережил, кто бы осудил его за это? В любой момент пес мог решить, что такая жизнь больше не для него. Многие собаки так и делают. Некоторые в начале службы, кто-то — в определенный период карьеры и единицы — еще до начала работы в полиции.

Но Финн не колебался. Ни секунды. Как всегда бывает в таких случаях, включив «режим защиты папочки», он на полной скорости понесся к человеку с ружьем, схватил его и повалил на землю. Я заплакал. Да, он сделал это. Как еще можно отреагировать на такую преданность, такую любовь к своему хозяину?

Тут же вышел Энди, который обнял меня. Позже мы вместе с Финном долго лежали в поле, и я ласкал его, давая понять, какой он хороший пес и как много мы с ним вместе прошли.

Хотелось тут же позвонить коллегам и рассказать о своем триумфе. Но приходилось хранить тайну. Теперь смены после Рождества были наши.

Когда в январе 2010 года у меня дома появился мой первый полицейской щенок, я словно бы получил необыкновенную игрушку. В те времена, когда у нас еще не было детей, я купил спортивный автомобиль и, даже если я не собирался никуда ехать, часто приходил в гараж и садился за руль. Я просто жил мечтами.

После появления щенка я некоторое время не мог поверить в то, что он мой, и ежесекундно ожидал, что его у меня заберут, и ходил к нему в конуру, просто чтобы убедиться, что он по-прежнему на месте. Что, несмотря на все мои сомнения, он всё еще там. Джемме приходилось звать меня из сада домой. Когда я выходил с Финном на прогулки, у меня был такой вид, как будто я хотел сказать окружающим: «Посмотрите на меня, я гуляю со своей собственной полицейской собакой!» Если людям хотелось приласкать щенка (Могу ли я подойти погладить вашего питомца?), мне приходилось объяснять, что его не надо гладить, потому что это будущий полицейский пес, которого я тренирую. Затем я выпячивал грудь и гордо шел вперед.

В то время мне хотелось познакомиться с ним получше и проводить как можно больше времени вместе, разумеется, в разумных пределах. Ведь у нас были и две другие собаки, не говоря уже о двух детях, которых я тоже страшно обожал. У меня также была замечательная жена, которая уставала от нехватки внимания, но бесконечно прощала меня. Ей подходило ее имя, потому что она была и остается настоящим сокровищем.

Как я уже говорил, мы с Финном проходили курс кинологов для новичков в Нбворт. Нбворт — это одно из немногих мест в Британии, где готовят полицейских собак. Оно совершенно особенное. Здесь есть много гектаров открытого пространства, и кинологи могут тренироваться, не боясь, что их кто-то потревожит — сюда нет доступа обычным людям, ну, если не считать гостей рок-концерта. Мы можем приезжать сюда в любое время дня и ночи, и нам здесь всегда будут рады — это единственное место на три ближайших графства, где мы можем тренироваться, открывать что-то новое и отдыхать вместе с нашими собаками.

Я хорошо помню, каким было мое первое впечатление от этого места. Я видел лишь бескрайние пространства, а на горизонте стоял казавшийся маленькой точкой человек — кинолог, прокладывавший маршрут для своих коллег, и, впитывая окружавшую меня атмосферу, думал о том, когда же мой щенок станет настоящим полицейским псом, и чувствовал, что находившийся рядом со мной Финн воспринимает всё с живым интересом. Я испытывал благоговейный трепет перед навыками и профессионализмом людей, которых я видел здесь. Встретив Брюса (своего инструктора) и внимательно слушая его (он всегда говорил что-то полезное), я начал приходить к мнению, что если я хочу получить что-то от обучения — и добиваться от Финна того, что я хочу, — то должен прикладывать определенные усилия.