Я испытывал невероятное удовольствие находиться там. Учиться. Отвлечься от всего того, что мешало мне в обычной жизни. Думаю, мне просто хотелось «стать немного собакой».

Дни в Суррее являлись вызовом для нас обоих как в ментальном, так и в физическом плане, но мой друг впитывал всё как губка. Мой маленький непослушный щенок расцветал на моих глазах, становясь матерым псом. Да, он всё еще был очень молод и эмоционален, ему всё еще не хватало концентрации, и на первых занятиях он начинал делать задание, не вполне усвоив только что услышанную команду, но это была моя задача — научиться направлять его неуёмную энергию в нужное русло. Но когда он что-то получал (это касалось и высокой оценки выполненных заданий, и предназначенной за них награды), его восторг был неописуем. Но по мере того, как шло время, пес что-то почувствовал — надо сказать честно, он часто проявлял какое-то особенное чутье — и стал лучше всех выполнять упражнения.

Также невозможно переоценить тот восторг, который я испытывал от осознания того, что Финн хочет проводить со мной каждую минуту так же, как и я. Но, вероятно, мне и не нужно ничего объяснять. Вы всё поймете и сами. Как бы там ни было, я должен сказать, что в первые недели нашего пребывания в Суррее мы с Финном показывали далеко не выдающиеся результаты. Я думаю, что уже говорил, что мой друг был достаточно молод и только готовился стать полицейским псом, а возможно, мы слишком радовались возможности находиться в школе. Однако шаг за шагом пришло понимание, что мы не только делаем всё на смех, но и что-то запоминаем, делаем всё лучше и лучше и добиваемся максимально высоких результатов при нашем невысоком уровне подготовки.

К тому времени как прошла половина курса, некоторые кинологи оставили занятия — их собаки либо нашли новых хозяев, либо вернулись в свои подразделения полиции, и теперь эти люди ждали, когда у них появятся новые подопечные или они получат собаку на замену, с которой, естественно, надо было начинать всё сначала. За нами пристально наблюдали, и если какая-нибудь из связок «кинолог — собака» не показывала существенных результатов, ее оставляли на дополнительные занятия или на следующий курс, а то и с сожалением ставили перед фактом, что они не подходят для этой работы и их нельзя рекомендовать к получению лицензии.

Поэтому, когда три месяца пошли к концу, а мы всё еще оставались в игре, это был замечательный момент, ведь теперь почти наверняка мы дойдем до конца. Нет, у нас не было замечательных результатов с первого дня, но мы постоянно улучшали взаимодействие, и я всегда буду в долгу перед нашими замечательными инструкторами Найджелом и Джейми. Их работа выдавала в них признанных мастеров своего дела. Кроме этого, они являлись настоящим воплощением того, каким должен быть кинолог — человеком, открытым к диалогу и готовым испытывать новые методики. Они делали это ради нас, и для них получение нами лицензии было также важно, как и для Финна.

Особенно мне хочется поблагодарить Найджела. Для меня он был и всегда останется настоящим магом в кинологии и будет вдохновлять меня. Каждую секунду Найджел наслаждался своей работой, и собаки любили быть с ним и вокруг него и работать с ним. Он раскрывал самые лучшие качества любой собаки, которой посчастливилось работать с ним. Он был именно таким кинологом, каким я хотел стать.

Я же с приближением окончания курса волновался всё больше, превратившись в комок нервов. Я знал, что иногда даже опытные кинологи не могут получить лицензию, а для меня ее получение означало всё. Всего в Британии сто тридцать тысяч полицейских, и на них приходится лишь полторы тысячи кинологов с собаками. Достаточно ли у нас с Финном шансов присоединиться к этой элитной когорте? Это стало бы финальной точкой к исполнению мой мечты, которую я лелеял в течение примерно двадцати лет. Неужели она вот-вот станет реальностью?

Какой же я дурачок. А что же Финн? Он с блеском прошел все испытания. Я возвращался домой и на работу в приподнятом состоянии. Я будто бы заново родился, и вместе со своим светящийся здоровьем и получившим новую лицензию на работу в полиции псом мы были готовы показать всё, на что способны. Нет, всё же не совсем так. Нас никто сразу же не отпустил бы одних ходить по улицам и расследовать преступления. На несколько первых дней после вступления на службу мы должны были присоединиться к постоянно функционирующей группе для тренировки полицейских собак и позаниматься вместе с другими кинологами и их питомцами. Это было последнее из испытаний Финна, и оно требовалось, чтобы те, кто отвечает за непрерывную тренировку собак нашего подразделения, могли на месте убедиться в том, что мы находимся в хорошем состоянии.

Наконец, нам позволили выйти на задание на улицу в сопровождении опытного кинолога и постепенно входить в рабочий режим. Это был один их тех дней за всё время службы в полиции, который хочется отмечать. Я вступил на тот путь, о котором мечтал с того времени, как меня поразил кинолог из Катфорда, и который являлся моей целью на протяжении всех шести лет работы среди стражей правопорядка.

Теперь мы с Финном стали одними из полутора тысяч пар «кинолог — собака». Мне доверили охранять спокойствие граждан, используя навыки хорошо натренированного, очень послушного животного — я стал одним из тех, кто может лишь словом попросить своего напарника нанести тяжкие телесные повреждения преступнику. Это была и остается огромная ответственность. В течение двух недель я выходил на работу вместе с Джо Девайном и его псом по кличке Боз, что стало дополнительной тренировкой для нас с Финном, значение которой невозможно переоценить. Нам повезло, что курс кинологов в Суррее включал тренировки в пяти различных средах, но в основном мы занимались в рамках специально смоделированных ситуаций, а с работой в реальных условиях ничто не может сравниться.

Кроме того, было невероятно полезно увидеть работу опытной полицейской собаки и почувствовать, что обычная рабочая смена может выжать из тебя все соки (если это выражение вообще можно к чему-то применить). Вскоре после возвращения из Суррея мне дали собственный грузовик для перевозки собак, однако поначалу я не мог пользоваться им в одиночку. Сперва мы вместе использовали грузовик Джо, потом он ездил со мной и Финном на моем, затем я ездил один, но Джо всё время был поблизости, и наконец он связывался со мной только по рации или телефону.

И вот мы остались одни. Пришло время слушать переговоры по рации и выезжать туда, где требовалось присутствие кинолога с собакой. Мы остались одни. Я и Финн против мира преступности.

Работать кинологом очень приятно. Никто не может заставить тебя делать что-то независимо от того положения, которое занимает этот человек. В моих словах нет неуважения к начальству, я говорю чистую правду, потому что никто не знает свою собаку лучше, чем ее кинолог. Ты можешь ездить в любое место на территории, где работает твое подразделение, тренировать собаку сколько вздумается, выезжать на столько вызовов для помощи другим, на сколько ты можешь, чтобы показать себя как дисциплинированного, много работающего человека, а это очень важно, потому что твой успех во многом зависит лишь от тебя. Твоя собака приобретает большой опыт в своем деле, только если ты используешь каждую возможность, чтобы помочь напарнику раскрыть свой потенциал, а это происходит во время работы на улице.