– Управление по борьбе с бандитизмом… Жить спокойно хочешь? Тогда переговорим…

Пустышка. Ирокез здесь не был год.

Работа идет. Следующий адрес.

– Майя? Да не пялься так тупо, я не твой клиент!.. Стой, коза, не дергайся. Ответишь на пару вопросов, не будешь тупить – останешься жива-здорова… Кто мы? Что, швабра сортирная, забыла, как русский бандит выглядит?..

Пустышка… Следующая точка.

– Нинель?.. Ищу одного молодого человека… Мне нужен… Ирокез зовут. Зачем тебе надо мне помогать? Деньги не нужны? Ну, скажем, тысяча гринов, если поможешь его найти…

Опять ноль! Поехали дальше…

Шлюшьи притоны. Стриптиз-бары… Студенческая общага… Коммуналка…

Влад и его опера раз за разом тыкались в глухую стену. Ирокеза все знали, но никто не знал, где он сейчас. Бандит, кажется, действительно решил обрубить все концы, связывающие его со старой жизнью. Ушел на дно глубоко, как подлодка, хоронящаяся в пучине на скалистом отроге от сыплющихся сверху глубинных бомб. Процесс поисков растянулся уже на пять дней.

– Сколько же у него контактов… – Тунгус, вытирая пот после очередного визита, садился за руль машины и наддавал газ.

– Общительный молодой человек, – хмыкал Влад.

– Что-то в последние месяцы общительность ему изменила.

Никого из своих старых знакомых Ирокез не навещал последние полгода. В его судьбе эти самые полгода назад прошла линия, отделившая его от прошлого, Ирокез стал другим человеком.

– Тебе это ничего не напоминает? – поинтересовался Влад, отбивая марш пальцами на панели автомобиля.

– Что? – спросил Тунгус, выруливая на Набережную Фонтанки. Старенькая «Тойота» бегала резво.

– Изменение интересов. Перемена образа жизни. Обрыв старых связей.

– Напоминает, – кивнул Тунгус.

– И что?

– Инициацию…

– И какого культа?

– Да практически во всех культах, в школах боевых искусств человека заставляют принимать новое имя и кардинально менять образ жизни.

– То есть мы имеем дело не с Ирокезом. А с кем-то иным…

– Очень может быть. – Тунгус притормозил, пропуская вперед автобус, и свернул в переулок – они ехали по новому адресу.

Через полчаса, пробившись сквозь заторы, «Тойота» замерла в одном из знаменитых питерских домов-колодцев, которые образовывались в девятнадцатом веке не из каких-то особо извращенных архитектурных соображений, а только из-за экономии дорогой питерской земли.

Влад взял мобильник, настучал номер. Ответил томный женский голос:

– Але-о…

Влад дал отбой и с удовлетворением отметил:

– Дома. Пошли.

Тунгус сжал брелок, ставя «Тойоту» на сигнализацию. Оперативники «Пирамиды» подошли к подъезду, оборудованному кодовым электронным замком. Влад вытащил хитрую электронную отмычку, замок щелкнул, заявляя тем самым, что не возражает против того, чтобы двое людей проникли в охраняемые владения.

– Ну что, внаглую? – спросил Тунгус, когда они поднялись на третий этаж и остановились перед тяжелой железной дверью.

– У нее там праздник жизни, – определил Влад, прислушиваясь к разухабистой музыке, доносившейся из-за двери.

– Это их проблемы. Будем считать, что сегодня им не повезло. Чукча вышел на охоту. – Тунгус надавил на звонок и держал долго.

Грубый голос осведомился:

– И хрена?

– Не хрена, а Светлану, – развязно бросил в запертую дверь Тунгус.

Волшебные слова сработали. Дверь поспешно и резко распахнулась. В проеме покачивался здоровенный битюг в майке, мышцы, подкормленные стероидами и тренированные на тренажерах, опасно бугрились. Явно культурист. Глаз бычий и залит алкоголем.

– Ни хрена себе. – Он обозрел жилистую невысокую фигуру Тунгуса. Влада, стоявшего за дверью, он не видел.

– Светка дома? – поинтересовался Тунгус миролюбиво.

– Ты кто такой? Хахаль, да? – Культурист был поддатый и агрессивный. – Тебе зачем моя герла понадобилась, чурка е…ная?

Он взял Тунгуса двумя пальцами за отворот плаща.

– Мне ее на два слова, – не обращая внимания на поведение культуриста, Тунгус сделал было шаг вперед, но получил толчок ладонью в грудь.

– Все думал, кому сегодня хайло начистить, – расплылся в плотоядной улыбке культурист. – Рука чесалась. И вот – сам пришел. Ты, сучок. Тут мое место выпаса. Ты по-ял?

– По-я, – протянул Тунгус.

Влад, выступивший из-за двери, с ходу впечатал ладонь в болевую точку. Культурист присел. Схлопотал по шее. Отключился. Влад не дал ему рухнуть. Подхватил. Аккуратно уложил в прихожей.

Светлана, связь Ирокеза, – пышнотелая крупная молодуха с веснушчатым лицом сидела в кресле, уже наполовину раздетая. Грудь у нее была упругая, высокая и ничем не прикрытая.

– Заорешь – урою, – поднял руку Влад, предупреждая всяческие попытки бунта и сопротивления.

– Что? – Светлана захлопала округлившимися глазами.

– Рот застегни, а то муха влетит. Цыц, шалава! Сиди где сидится! – прикрикнул Влад, уже зная, что орать она не будет…

– А где Витя? – полушепотом произнесла она.

– Туловище в коридоре, – сообщил Тунгус. – Любишь горилл, ходи в зоопарк, а не води их домой…

– Вы кто?

– А вот это уже разговор. – Влад присел напротив Светланы. – Слушай меня внимательно. Сейчас ты честно и откровенно отвечаешь на наши вопросы. А мы тебе честно обещаем после этого уйти. И обойтись без утюгов, уродования лица, отрезания сисек… Идет?

Она попыталась подняться, но Влад отправил ее легким касанием руки обратно в кресло и сообщил:

– Дочка. Пацаны мы отмороженные… Так что говори все как на духу.

Она закивала. Сделала попытку прикрыть ладонью обнаженную грудь, но тут же плюнула на стыд, который, похоже, не относился к числу ее основных добродетелей.

– Эту морду знаешь? – Влад протянул ей фотографию.

– Коля.

– Ирокез?

– Да, да, да, – закивала с готовностью Светлана.

– Где он сейчас?

– Не знаю…

– Я хороший врач по просветлению мозгов.

– Ирокез сволочь. – Внезапно в голосе девушки прорвалось оскорбленное женское самолюбие, которое страшнее авиационной бомбы.

И Влад ощутил, что тут тепло. Женщина – весьма затейливый инструмент, но при определенном искусстве на нем можно выводить любые арии.

– Она что, лучше тебя? – сочувственно спросил он.

– Инка?! – Светлана всхлипнула. – Такая выдра страхолюдная… Я их, балда, сама познакомила… Сама!