Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ульяна удивлялась развитой чуйке этих беженцев, так как она не сомневалась, что княжество ещё поднимется с колен, но люди не могли этого знать, тем более чужаки.
— Фроша! Я же тебе говорила, переправь ящики в терем! Князь обещал мыло на продажу отправить, а оно у нас тут валяется.
— Да-к я уже!
— Как же уже? А это что? — рассердилась Ульяна.
— Это новое, — подбоченясь, заявила Фроша.
— Как новое? Откуда? Когда ты успела?
— Так посиделки были — и вот, — Фроша широким жестом показала на результат девичьих посиделок.
Ульяна схватилась за голову. Секрет мыловарения разошёлся по секрету на посиделках! Ну как тут делать бизнес? Князю деньги нужны, чтобы зерно закупать, а денег нет! Слава богу, с появлением теплиц голод уже не душит, но в животах всё ещё пустовато.
— Фроша, я же тебе объясняла важность секретов мыловарения! Их надо держать при себе!
— Так я же своим, — развела руками помощница и уже обиженно добавила: — Все купцы знают, как мыло варить. Это мы тут сидели и ничего не умели, а они знают. И что получается?
Ульяна возмущённо посмотрела на помощницу. Привозное мыло было дорогим, и купцы говорили, что его изготовление — это величайший секрет, поэтому она взялась за это дело. У неё этот секрет расписан с мельчайшими подробностями. Но, возможно, торговцы говорили так ради красного словца?
«Ай, ладно! Мыло всё равно нужно», — решила Ульяна и, поддаваясь напору Фроши, спросила, что же там, по её мнению, получается?
— Чужие знают, а свои нет! — обвинительно возопила она.
— Тьфу на тебя! Уйди с глаз долой! И ящики не забудь, я прибираться буду.
— Сама что ли?
Ульяна зарычала. Вот посмотришь на местных: люди как люди, да только в мозгах у них не извилинки, а какие-то другие фигуры!
— Ты ещё тут?
— Я помочь остаюсь, — заявила помощница, уперев руки в боки. — Негоже белы рученьки в грязи возюкать.
— Тут чисто.
Фроша подозрительно прищурилась и, крепко прикрывая дверь, спросила:
— А чего тогда прибираться?
Ульяна прижалась лбом к стене и несколько раз постучалась им.
— Я тебя уволю, — потирая лоб, простонала она.
— А я не уволюсь! — нагло заявила помощница, и она знала, о чём говорит.
Княгиня увольняла её уже раз десять, но когда Фроша вновь появлялась, то молча принимала её и бормотала что-то про взваленный на её плечи крест.
Но по правде, без Фроши княгинюшка пропала бы. Целый день её дёргают по разным делам и всё срочным.
Вот, скажем, возникла надобность посчитать расходы на еду для детишек-сиротинушек, а то что-то там неладно. Сударыня Красава ручки на груди сложила и заявила, что уж больно эта задумка обременительна для князя. Так княгинюшка всё посчитала и пообещала, что детки по мере своих сил отработают еду. И это правильно, а то не во всех семьях детей так сытно кормили, как сирот. Их, конечно, жалко, но родных жальче.
Княгинюшка выслушала всех, задумалась и стала искать людей, готовых учить чужих мальцов тому, что она скажет. Поручения детям давала несложные, но ведь все равно пригляд нужен. А она разное просила сделать: то фитильки нарезать для мастерской, то железки отполировать, то в княжеской оранжерее помочь… И вроде бы пустяк — придумать детям несложную работу, но время занимает.
А ещё княгинюшка к дядьке Колашу стала бегать на гору. Он там не один год дурью маялся, стекло пытался сделать не хуже заграничного. Кто-то из богов его по голове тюкнул, а знания вложить забыл, вот он и страдал сердечный, пока посланницу к нему не привели пути-дорожки.
Уж сколько обрядов его родные провели, чтобы, значит, либо вернуть Колаша к прежней жизни, либо чтобы боги помогли ему. Дошли мольбы!
Княгинюшка сама нашла страдальца, и секреты прозрачного стекла ему открывать стала. И тоже дело оказалось не одного дня. Видно, пожалела его, не вложила знания разом, чтобы голова у Колаша не лопнула.
Да добавьте к хлопотам посланницы контроль по уходу за пострадавшими, обеспечение дополнительной работой сидящих там знахарок. Ведь в тёплом тереме их кормят-поят, а целыми днями их заботы несчастным не требуется. Нелегко с ними пришлось избраннице князя, но стреножила строптивиц, а кое-кого прогнала. Зато оставшиеся мудрые жёнки с детьми помогли.
И строительство памятника Огненному зверю поручили княгинюшке. Ох, набегалась она, придумывая, каким этот памятник делать, и тогда же заявила, что семь бед — один ответ, и затеяла на своём участке пристройку ставить. Расширяться решила, и то правильно. Князь-то от неё никуда, а домик тесноват.
А потом к ней с вопросами пошли насчёт организации каравана во льды. Люди боятся туда идти, сопротивляются сборам, а она уговаривает, разъясняет...
В общем, носится она целыми днями, просит Фрошу передать важные слова то одному, то другому, а кого и тряпкой приголубить, чтобы с глупостями не лезли.
Так что никак не обойтись княгинюшке без Фроши! Да и не всяк её поймёт. Грамотная очень! Иногда так слово использует, что не поймёшь, куда бежать, что делать, а Фроша догадливая.
И ещё не любит свет Ульянушка обрядовые словеса и из-за этого не может спокойно общаться с уважаемыми жёнами. Так и тут без Фроши не обойтись. Она объяснит, что не надо трижды скороговорить про дальние воды и запирающий камень, а достаточно по столу три раза постучать костяшками пальцев — и зло будет отведено. Или поплевать через плечо достаточно, чтобы удача не отвернулась. А ещё можно монетку под пятку положить… В общем, права княгинюшка, когда злится на долгий бубнёж чванливых зазнаек и обзывает их дремучей темнотой. В конце концов, она — посланница богини, и ей виднее, что надо делать, чтобы отогнать зло и приветить добро.
Фроша строго посмотрела на возмущённую хозяйку и заявила:
— Мне помощница нужна и лучше две. Одну мы в доме оставим на хозяйстве, а другую за теплицей поставим смотреть.
Ульяна набрала воздуха в грудь, чтобы возразить и… сдулась. И дело не в том, что дом стал больше и поддерживать порядок хлопотнее.
Начнём с того, что нет водопровода, и это сразу всё усложняет. А ведь есть ещё такие мелочи, как взбивание и проветривание перины, догляд за печкой, светильниками, туалетом. Поддержание в чистоте княжеской одежды и просушка обуви. И вроде
