ладонью, от чего из груди подруги вырвался невольный вздох. В ответ, покрывая поцелуями щеки и скулы, где было меньше всего щетины, она ласкала его торопливо, быстро, словно кто-то мог в любой момент прервать этот редкий момент уединения.

Зема приблизил ее к себе за поясницу, жадно целуя в груди и в ложбинку между ними. Ольха издала довольный стон, возбужденная до предела, и присела на него сверху.

Бедра соприкоснулись. Она вскрикнула. Затем обоих как током ударило, и все ускорилось, растворилось в танце похоти и страсти.

Только что в купе была пара усталых человек — и вот уже два тигра накидываются друг на друга, и летят на пол бинты, повязки, гремит кружка, поднос…

Длинные волосы Земы растеклись по лицу, защекотали ее грудь. Она налегла на него, опрокидывая на столик. Голова юноши уперлась в заваренное стекло. Ольха подхватила сползающее одеяло с мальца на лежаке и кинула партнеру под голову. Зема уперся головой в мягкое и ощутил, будто по нему проходится каток. А вместе с тем ласкает грудь тепло ее груди. Руки жадно схватили подругу ниже талии. Крепкие пальцы, привыкшие к АКМ за несколько дней, впились в бледную мягкую кожу.

«Какая же она горячая, страстная», — мелькнуло в голове.

Подруга прикусила кончик мочки. Купе превратилось в царство звуков: скрежета, визга, стонов.

Перед глазами Земы поплыло, и по телу как будто прошлась набегающая волна. Ольха вдруг вскрикнула, прижалась всем телом, и ее забило крупной дрожью. Сам Зема ощутил, как внутри него что-то взрывается, и этой лавине нужен выход.

Ольха пронзительно закричала, тут же прижимая себе рот. Он прикусил губу, прекрасно понимая этот порыв. Сам утробно зарычал, треснувшись затылком через подложенное одеяло о стекло.

Волна! ВЗРЫВ!

Спустя какое-то время все стихло. Сладкая нега разлилась по разгоряченным телам. Но этим мгновением не удалось насладиться долго. В коридоре послышались чьи-то шаги.

Ольха подхватила одежду и запрыгнула на верхнюю полку. Зема распрямился, поднимаясь со столика. В тот момент, когда приоткрылась дверь купе, он успел лишь прикрыться одеялом, стянутым со спящего мальца.

— Я же не договорила насчет аппаратуры… — начала с ходу Вики и осеклась, переводя взгляд то на вспотевшего полуобнаженного юношу, то на краснощекую подругу, что быстро натягивала нижнее белье на верхней полке.

— Вы… ты… — Она осеклась, пулей вылетая в коридор. Удаляющийся топот и начинающиеся всхлипы ясно дали понять Земе, что что-то пошло не так.

Зема вздохнул, укрыл одеялом пацана и… полез на верхнюю полку к Ольхе.

Стоило все переварить.

Ольха укрыла его своим одеялом, прижалась и дохнула жаром в самое ухо:

— Не переживай. Она поймет. — И звонко чмокнула в щеку.

Он обнял ее и затих…

И только Елене Смирновой, пришедшей в себя не так давно, стоило огромных трудов пролежать без движения до той поры, пока завхоз не слез с полки, напялив трусы, тельняшку, камуфляжные штаны, куртку, повозившись со шнуровкой на ботинках, что были на размер больше, — и не вышел в коридор.

* * *

Первые две минуты Земе было весьма проблематично стоять на ногах. Мир немного покачивался, да и слабость после нескольких дней лежания и сексуальной бури ощущалась всепоглощающая. Стараясь расходиться, завхоз начал бродить вдоль вагона, придерживаясь за стенки. Но ноги привели обратно. Не хотелось показывать слабость остальным членам команды.

Вики куда-то умчалась, и поговорить с ней не представлялось возможным. Ольха, пару раз осторожно выглянув в коридор из купе, ушла дальше по составу в другие вагоны.

Вернувшись к своему купе, Зема прислушался. Дверь была закрыта не до конца. В щелочку пробивался свет. Оттуда же доносились приглушенные звуки. Прислушался… ПЛАЧ?!

Руки отворили дверь еще до того, как он понял, что сделал. Ленка лежала на нижней полке, обняв подушку и уткнувшись в нее лицом. Босые ноги были поджаты. Тело почти беззвучно сотрясалось. Русые волосы растрепались по подушке. Зема никогда не обращал внимания, какие у снайперши длинные волосы, — те всегда были убраны под шапку. А теперь видел, и они ему нравились. Скоро будет еще теплей, необходимость в шапке отпадет. И стоило надеяться, что Ленка не будет прятать косички под кепкой. Прятать красоту не стоило.

— Ты чего, Лен?

— Дурак, — услышал Зема единственный четкий ответ из всего потока произнесенных в подушку слов.

Дураком, скорее всего, был не он, а Брусов, но разбираться с этим не было никаких сил. Батя помер и оставил дочурку сиротой. В очередной раз человек остался один в целом мире. С непонятной татуировкой на руке.

Ноги ослабели. Зема присел рядом, вздыхая. Хотелось что-то сказать, объяснить, но слова не шли на язык. Помолчали.

Она резко подскочила. Подушка упала под столик. Завхоз получил захват и от рывка рухнул на нее сверху. Показалось, что капитанша сейчас проведет удушающий прием или свернет шею, но Ленка поступила иначе… Эти объятия были самыми крепкими за всю жизнь, насколько Зиновий себя помнил. И последовавший за ними поцелуй взасос был страстным и не менее неожиданным, чем недавние события в этом же купе.

Зема перехватил ее взгляд. Секундная пауза. И — гнев и боль в глазах капитанши сменились на милость и тепло, которым так хотелось с кем-то поделиться. Его просто столько накопилось внутри, что оно грозило испепелить изнутри, сжечь дотла. И поскольку в этот момент рядом был лишь подземник, вся эта волна досталась ему.

Девушке нужно было выплеснуть всю накопившуюся боль после потери отца, и чисто психологически это проявилось в порыве, который Зема не стал пресекать. Напротив, подался навстречу, принимая ее боль и делясь своей.

Ленка была высокого роста. Раньше такие девушки звались топ-моделями. Но новый мир диктовал свои условия, и в нем моделям приходилось носить снайперскую винтовку и думать головой. Головой, кстати, Ленка упиралась в стенку и билась при едва начатых движениях. Ей было неудобно. Обоим пришлось подняться. Объятия капитанша не ослабляла, чтобы напарник не передумал. Так что пришлось подняться вместе с ней, превозмогая боль в плече. Лишь усадив ее пятой точкой на тот же пресловутый столик, завхоз получил ослабление в хватке. И стал чуть свободней дышать.

Под одеялом на ней было лишь нижнее белье, а непривычная подземнику одежда, до того тщательно им надетая, слетела с парня за какие-то мгновения, оказавшись разбросанной по всему купе.

Жадные поцелуи, объятья… Ее свесившиеся со столика ноги забавно дергались, реагируя на ласки руками. Обхватив напарника за плечи, она прижалась всем телом. Ойкнула: рана в плече давала о себе знать. Но по коже как волна огня прошла.

С этого момента верх