Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, мистер ван Олдин в Лондоне?
– Да.
– Нужно постараться повидать его завтра или послезавтра.
– У вас есть для него новости?
– Почему вы так думаете?
– Я… просто спросила.
Пуаро внимательно посмотрел на нее:
– Вижу, мадемуазель, вам хочется о многом спросить меня.Почему бы и нет? Разве дело «Голубого поезда» не наш с вами roman policier?
– Я действительно должна спросить вас кое о чем.
– Eh bien?
Кэтрин с внезапной решимостью вскинула голову:
– Что вы делали в Париже, мсье Пуаро?
Детектив улыбнулся:
– Я нанес визит в русское посольство.
– Куда-куда?
– Вижу, это ничего вам не говорит. Но я не будучеловеком-устрицей, выложу карты на стол, чего устрицы никогда не делают. Выподозреваете, что я не удовлетворен обвинением против Дерека Кеттеринга, не такли?
– В Ницце мне казалось, что вы покончили с этим делом…
– Вы недоговариваете, мадемуазель, но я заранее все признаю.Мое расследование привело Дерека Кеттеринга за решетку. Если бы не я, судебныйследователь до сих пор тщетно пытался бы повесить это преступление на графа деля Роша. Eh bien, мадемуазель, я не сожалею о содеянном. Моя обязанность –выяснить правду, и этот путь вел прямиком к мистеру Кеттерингу. Но является лиэто концом? Полиция считает, что да, но я, Эркюль Пуаро, не удовлетворен. –Помолчав, он неожиданно спросил: – Скажите, мадемуазель, вы не получаливесточки от мадемуазель Ленокс?
– Только одно короткое письмо. Думаю, она обижена на меня зато, что я вернулась в Англию.
Пуаро кивнул:
– Я беседовал с ней в тот вечер, когда арестовалиКеттеринга. Разговор был интересным во многих отношениях. – Он снова замолчал,и Кэтрин не прерывала его мыслей. – Я собираюсь затронуть деликатную тему,мадемуазель, – сказал наконец детектив. – Мне кажется – поправьте меня, если яошибаюсь, – что одна женщина любит Дерека Кеттеринга. Ради нее хочу надеяться,что я прав, а полиция заблуждается. Вы знаете, кого я имею в виду?
– Думаю, да, – ответила Кэтрин после долгой паузы.
Пуаро наклонился вперед:
– Повторяю, мадемуазель, я не удовлетворен. Основные фактыуказывают на мсье Кеттеринга. Но одну вещь не приняли в расчет.
– Какую?
– Изуродованное лицо жертвы. Я сотню раз спрашивал себя,мадемуазель: стал бы такой человек, как Кеттеринг, наносить такие страшныеудары уже после совершения убийства? С какой целью это могло быть сделано?Соответствовало ли это характеру Кеттеринга? Ответ на эти вопросы, мадемуазель,в высшей степени неудовлетворительный. Снова и снова я пытаюсь понять – почему?И вот единственные предметы, которые в состоянии помочь мне решить этупроблему. – Он вынул из кармана записную книжку и извлек из нее нечто зажатоемежду большим и указательным пальцем. – Помните, мадемуазель, как я снял этиволосы с пледа в купе?
Кэтрин наклонилась, внимательно разглядывая волосы.
Пуаро медленно кивнул:
– Как я вижу, они ни о чем вам не говорят, мадемуазель. Ивсе же, мне кажется, вы многое понимаете.
– У меня есть кое-какие любопытные идеи, – отозваласьКэтрин. – Вот почему я спросила вас, что вы делали в Париже, мсье.
– Когда я написал вам…
– Из «Рица».
На губах Пуаро мелькнула странная улыбка.
– Да, из «Рица». Иногда я люблю роскошь – когда за нееплатят миллионеры.
– Русское посольство… – Кэтрин нахмурилась. – Не понимаю,при чем тут оно.
– Оно не имеет прямого отношения к делу, мадемуазель. Япришел туда за определенной информацией, повидал там одного субъекта ипригрозил ему. Да, мадемуазель, я, Эркюль Пуаро, пригрозил ему!
– Полицией?
– Нет. Куда более смертоносным оружием – прессой.
Кэтрин улыбнулась и покачала головой:
– Вы не собираетесь снова превратиться в устрицу, мсьеПуаро?
– Нет-нет, я не намерен ничего скрывать. Я подозревал, чтоэтот человек играл активную роль в продаже драгоценностей ван Олдину. Обвинивего в этом, я смог вытянуть из него всю историю. Я узнал, где именно былипереданы драгоценности, и о человеке, который ходил в это время взад-вперед поулице, – мужчине с седыми волосами, но с легкой, упругой походкой молодогочеловека. Мысленно я присвоил ему прозвище – мсье Маркиз.
– А теперь вы приехали в Лондон повидать мистера ван Олдина?
– Не только для этого. У меня были и другие дела. В Лондонея встречался еще с двумя людьми – театральным агентом и врачом с Харли-стрит.От каждого из них я получил определенные сведения. Сложите все это воедино,мадемуазель, и вы поймете то, что понимаю я.
– Каким образом?
– Я скажу вам кое-что, мадемуазель. Меня постоянно тревожилосомнение, были ли ограбление и убийство совершены одним и тем же лицом. Долгоевремя я не был в этом уверен.
– А сейчас?
– Сейчас я знаю.
Последовала очередная пауза. Затем Кэтрин подняла голову. Ееглаза сияли.
– Я не так умна, как вы, мсье Пуаро. Половина из того, чтовы мне рассказали, кажется мне ведущим в никуда. Мои идеи пришли, так сказать,совсем с другой стороны…
– Но так всегда и бывает, – спокойно отозвался детектив. –Зеркало показывает правду, но все смотрят в него с разных мест.
– Возможно, мои идеи нелепы и полностью отличаются от ваших,но…
– Да?
– Это поможет вам чем-нибудь?
Пуаро взял у нее газетную вырезку, прочитал текст и серьезнокивнул:
– Как я говорил, мадемуазель, люди смотрят в зеркало подразным углом зрения, но оно отражает одно и то же.
Кэтрин поднялась:
– Мне нужно спешить, иначе я опоздаю на поезд. Мсье…
– Да, мадемуазель?
– Это… не продлится долго? Я чувствую, что не смогу вынести…– Ее голос дрогнул.
Пуаро ласково похлопал девушку по руке: