— Ну хорошо, хорошо. Ты права, но я не имею понятия,как его искать. — Он взглянул на фотографию и зло выругался:

— О, черт, мне нужны деньги. Где я найду эти сто штук?

— У меня нет наличных. Понадобится время…

— Твой муж — известный толстосум, у него что…прости, — покачал он головой. — Я сам не соображаю, что говорю.

— Сережа, я почти уверена, это Шерман.

— Валерка? Валерка меня шантажирует? Черт возьми… мневедь кто-то говорил, у него проблемы, да-да, кто-то в теннисном клубе болтал,что дела у Шермана хреновые, хоть он и пытается втирать очки. Он ведь игрок.Допустим, это вправду он, ну и что?

— Не знаю. Для начала надо выяснить, он или нет.

— Слушай, когда я повезу выкуп… Шермана я узнаю.

— В случае со мной он даже не показался. — Я вдругвспомнила его прикосновения там, на тропинке, и инстинктивно поежилась.

— Вот что, я поеду к нему, — сказал Сережа. —Попробую занять денег, посмотрим, как он отреагирует.

— Сережа…

— Ты оставайся здесь, вдруг эта сволочь позвонит. Он неговорил, когда надо отдать деньги? Вот черт… Ладно, я побежал. — Он ужедошел до двери, когда вдруг обернулся, и выражение его лица изменилось. —Лили, — тихо сказал он, — я не похож на рыцаря из сказки? Знаю, непохож. Прости меня. Я хочу, чтоб ты знала: я тебя люблю. По-настоящему. —Он швырнул на стол ключи, которые держал в руках, и позвал:

— Иди ко мне. Ну их всех к черту.

Когда Сережа уехал, я пошла в кабинет мужа и приняласьпросматривать бумаги в его столе. Целый стол бумаг, совершенно не нужных. Новедь должно быть хоть что-то… Милиционеры здесь все перетрясли. И все-таки япросмотрела бумаги, календарь на столе, и тут взгляд мой остановился на книге,стоящей на полке. Книга была чуть выдвинута вперед по сравнению с другими, явзяла ее в руки, торопливо пролистала. Сомерсет Моэм «Узорный покров». Япрочитала первую фразу и не выпустила книгу из рук, пока не закончила повесть.На предпоследней странице увидела приписку, сделанную рукой мужа. «Не знаю,кого мне больше жаль», — написал он карандашом на полях.

Я хорошо знала его привычки, но сейчас эта надпись,сделанная его рукой, потрясла меня. Я торопливо оглядела комнату, тонувшую втемноте, я уже давно читала при свете настольной лампы. Мне показалось, или я всамом деле слышу шаги? Показалось. Я вновь посмотрела на приписку. Точнопослание с того света… Чушь. Виктор мог читать эту книгу год назад или пять… Явзглянула на титульный лист. Книга издана в этом году. История супружескойпары, история любви, измены и изощренной мести. И муж читал это за несколькодней до убийства. Не просто читал, книга явно произвела на него впечатление.Какие чувства он испытывал, что было в его душе, когда он выводил эти слова?Может, завидовал чужой изобретательности? Я торопливо перелистнула еще несколькостраниц. И вновь приписка, какие-то цифры, похоже на номер телефона. Да, этономер, вне всякого сомнения.

Я схватила трубку, набрала номер и долго слушала гудки, покамужской голос весьма недовольно осведомился:

— Кто?

— Простите, мое имя вам вряд ли что скажет. Мненеобходимо поговорить с вами.

— Вы что, спятили? Вы хоть знаете, который час?

— Знаю.

— Что-то срочное? Откуда у вас мой номер? — точноопомнившись, спросил он.

— От Виктора Павловича, — ответила я, уже зная,что мне повезло.

— От какого Виктора Павловича? А… Он же убит.

— Да. Он убит.

— Слушайте, я совершенно не расположен встречаться свами среди ночи. Не могло бы ваше дело подождать до утра?

— Хорошо, — покорно согласилась я.

— Жду вас в десять, в кафе «Паутинка». Знаете, где это?

— Конечно.

Я положила трубку и перевела взгляд на книгу. Прочитанноенепонятным образом тревожило меня, точно в повести скрывалась подсказка. Япрошлась по кабинету, не выпуская книгу из рук. Вдруг подумала о Сереже, хотелапозвонить ему, но тут же оставила эту мысль. Если Сережа не убивал… если… Онбеспокоился обо мне и ломал комедию в ту ночь. Он уже знал, что Виктор погиб, иусиленно изображал неведение. Он притворился, что спал, когда я позвонила ему,я еще удивилась, что он приехал в костюме и в том самом галстуке, в котором былв теннисном клубе. Конечно, он ведь никуда не уезжал. А если Жанна права, еслинаша встреча с ним вовсе не была случайностью? Он знал, что Виктор болен, инадеялся… Ему были нужны деньги, а Виктор умирать не торопился, и вдруг онузнает от Шермана, что муж лишает меня денег по завещанию. Конец честолюбивымпланам. И тогда он… Мне сделалось нехорошо, я прилегла на кушетку, вцепиласьруками в подушку, что-то упало, я вскрикнула и поняла, что это книга… Неужелион? Как я не догадалась раньше? Ведь было ясно, Виктора убили не из-за еготаинственных дел, убийца не профессионал и сделал много ошибок. Сережа совершилубийство и при этом очень боялся подставить меня. Он не знал, что ВладимирПавлович нанял человека следить за мной, а когда узнал… фотограф… боже мой,когда мы вошли в подъезд, Сережа сразу же стал спускаться в подвал, не взглянувна номера квартир, точно уже побывал там… Он был очень взволнован, и у негобыло время… Он живет в пяти минутах ходьбы от дома фотографа. И он отрезалпарню палец? Нет, нет, нет… Парень не отдал пленки, а время поджимало, Сережанадеялся вернуться вместе со мной и все осмотреть как следует. Но мы ничего ненашли. А наш неведомый шантажист нашел… Я вскочила, не зная что делать,находиться в доме было невыносимо. И тут раздался телефонный звонок.

— Сережа, — крикнула я, хватая трубку.

— Должен тебя огорчить, — хрипло засмеялись вответ. — Любишь загадки?

— Нет.

— Но хоть одну-то отгадала? Так кто убил фотографа?

— Послушайте, все не так. Честное слово, не так. Я неверю, что Сережа… он любит меня, пожалуйста…

— Ох, до чего ж ты мне надоела. Отрезать человеку палец— это запросто, а как отвечать, так сразу «пожалуйста».

— Кто вы? — в отчаянии закричала я. — Вы всенарочно подстроили. Кто вы?

— Зорро. Довольна? У тебя отсутствует всякоепредставление о морали. Трахаться с любовником в спальне мужа — страшнаягадость, по-моему. Я прав?

— Что?