– Нам придется подождать, – начала она, а потом, увидев нас, посмотрела на Яна, – вот этого мускулистого парня.

После этого мне уже не хотелось возвращаться в больницу. Но не из-за появления Яна. Хотя я была рада ему. Мое сердце все еще пело свою грустную песню, но теперь мелодия немного изменилась, словно Ян внес в нее новые мотивы. Они не прервали горестную песню, но изменили ее.

Мне нужно было пописать – как и всем нам, после долгой дороги, – так что когда Кит открыла дверь, Ян отнес меня в туалет и посадил на толчок прямо в одежде.

– Вам нужна моя помощь? – спросил он.

Даже если бы она была нужна мне, я ни за что на свете не стала бы просить его.

– Все в порядке, – сказала я.

Как оказалось, мое кресло было здесь совершенно бесполезным. На улице мешали трава и камешки, а в доме дверные проемы были слишком узкими. Так что Яну пришлось повсюду носить меня, что втайне доставляло мне немалое удовольствие.

В конце концов, это же был мой день рождения.

День был прохладным и солнечным, и Кит с Яном посадили меня на металлический стул около воды, а сами принялись распаковывать вещи. Мои раны не должны были находиться на солнце, так что Кит принесла мне розовый зонтик в горошек. Я установила его так, чтобы прикрыть грудь, но все остальное – лицо, ноги, правую руку – я подставила солнцу. Я так давно не ощущала прикосновения солнечных лучей к моей коже. Я закрыла глаза и подняла голову, упиваясь этим приятным ощущением. Ветерок был прохладным, но мне было тепло.

Несмотря на все, что произошло, и все, что мне еще предстояло вынести, этот момент был замечательным.

Не знаю, сколько времени прошло, но когда я услышала шорох гравия под ногами, моя головная боль уже прошла.

Это был Ян.

– Кит послала меня вытащить лодки, – сказал он, не останавливаясь.

Я кивнула и продолжила загорать, но на этот раз с открытыми глазами.

Ян открыл дверь сарая, в котором хранились лодки, и одну за другой стал вытаскивать их на берег. Там были весельная лодка, два каяка, два вейкборда, старенький катамаран и каноэ, которое мой дедушка раскрасил в черокском стиле. Я следила за всеми действиями Яна как завороженная.

Спустя некоторое время ко мне присоединилась Кит и, даже не успев сесть, объявила:

– У нас здесь просто великолепный образчик мужской красоты.

– Он не мужчина, он мой тренер.

– Он и то, и другое, – ответила Кит, не сводя глаз с Яна.

– А где твой мужчина? – спросила я.

– На пути сюда.

Ян вытащил последнюю лодку, а потом повернулся к нам. Похоже, это была нелегкая работа, потому что он снял свою клетчатую рубашку, направляясь к нам, и вытер ею свою шею. Теперь он остался в одной лишь майке, и Кит слегка присвистнула.

– Кит! – сказала я. – Не нацеливайся на него!

– Я не виновата, – пробормотала она. – Нельзя винить человека за его естественную реакцию.

Ян подошел к нам и бросил рубашку на траву. Не сводя с меня глаз, он спросил:

– Хотите показать мне озеро?

– Да, – слишком быстро ответила я.

– Вообще-то она хочет спать, – сказала Кит.

Я шлепнула Кит по руке.

– Нет, не хочу!

– Я подумывал о каяке, – сказал Ян. – Но боюсь, как бы он не перевернулся.

А я беспокоилась из-за своей шеи. В отличие от бассейна, вода в озере не была хлорированной.

– Лучше взять каноэ, – сказала я.

– Можно мне поехать с вами? – спросила Кит.

– Нет, – ответили мы хором.

Ян перенес меня и мой зонтик к краю воды и посадил меня на траву. Потом стащил в воду раскрашенное каноэ. Подхватив меня на руки, он вошел в воду прямо в джинсах и аккуратно усадил меня в лодку.

Когда Ян стал забираться в каноэ, оно накренилось, и меня охватил страх. Я не носила спасательный жилет с раннего детства, и тот, который сейчас был на мне, надевался на шею, как подушка для сна в самолете. Конечно, я не могла надеть его на шею – я все еще носила футболки с отрезанным рукавом – так что я обернула жилет вокруг груди и подоткнула его под мышки.

– Я выгляжу нелепо.

Но Ян покачал головой.

– Вы выглядите, – начал он, потом остановился и добрую минуту подбирал слово, – находчивой.

– Я такая и есть, – сказала я, надевая солнечные очки и размышляя над тем, что он собирался сказать и не сказал.

Сезон на озере еще не начался, и, похоже, мы были там совсем одни.

– Куда? – спросил Ян, и я указала пальцем на противоположный берег.

Мы молчали, и меня это вполне устраивало. Весла хлюпали по воде, волны с тихим плеском ударялись о борт каноэ, легкий ветерок трепал мне волосы. Я так хорошо помнила это место, которое было частью меня, что мне необязательно было даже находиться здесь, чтобы ощутить все это.

Но на самом деле находиться здесь, на воде, в реальном мире, а не только в воображении, было замечательно.

Я попросила Яна проплыть мимо столетнего дома, первого из построенных здесь. И я рассказала ему все истории о привидениях, связанные с этим домом. Потом мы проплыли мимо особняка, который управляющий какого-то инвестиционного фонда начал строить десять лет назад, но так и не достроил.

– В нем тоже живут привидения, – сказала я.

Чуть позже мы доплыли до того места, где каждый июль проводились соревнования по парусному спорту, потом миновали огромный надувной батут, на котором обычно резвились дети. А чуть дальше находилось кафе, около которого даже не было стоянки для автомобилей, только причал для лодок.

Я чуть наклонилась к бортику и опустила руку в воду, слегка шевеля пальцами. Я тысячи раз проделывала это, в этой самой воде, в этом самом каноэ, в точности в такую же погоду. Дома были теми же, облака были теми же, и даже звуки были теми же.

Ян греб размеренно и плавно, и я позволила себе почувствовать себя настолько же счастливой, насколько я была опечаленной.

Я поразилась этому чувству, потому что одно не исключало другого. Я испытывала и счастье, и грусть одновременно.

Если бы вы спросили меня об этом до катастрофы, я сказала бы вам, что чувства похожи на большие разноцветные мазки. Одни чувства бывают голубыми, другие – желтыми или красными. Но сейчас я видела этот эмоциональный ландшафт совсем по-другому. Он был похож на пуантилизм Сёра[12] – каждый цвет состоял из множества цветов. Если смотреть вблизи на этот ландшафт, он похож на хаотичное сочетание разноцветных точек. Но если немного отойти, можно увидеть воскресный полдень на озере. И каждый цвет состоит из множества цветов, которые дополняют друг друга.