Джон Арчибальд Уилер, подписываюсь под заявлением о том, что вселенную можно описать или определить только с помощью наблюдений, сделанных и накопленных разумной формой жизни, которая способна создавать логичное описание космоса, в котором она существует. Учитывая, что до сегодняшнего дня мы можем с уверенностью говорить о существовании лишь одного такого наблюдателя — Homo sapiens, релятивистская теория мозга предполагает, что человеческий мозг отвечает за ключевой механизм отбора потенциальной информации, существующей в окружающих нас просторах космоса, и за ее превращение сначала в шенноновскую, а затем в гёделевскую информацию, которую мозг использует для собственного описания реальности (см. рис. 3.2). Таким образом, это преобразование является первым шагом в построении существующей в мозге интерпретации космоса — человеческой вселенной, о которой я рассказываю на страницах данной книги.

А теперь давайте обратимся к перевернутой пирамиде, изображенной на рисунке 8.1, чтобы рассмотреть все аргументы в пользу мозгоцентрической космологии. Первый уровень на рисунке просто напоминает нам о ключевых анатомических и физиологических свойствах, определяющих функционирование органических компьютеров, называемых человеческим мозгом. Как мы видели ранее, к ключевым свойствам человеческого мозга относится наличие большой массы нейронов, соединенных между собой специфическим образом, обеспечивающим возникновение сложных электромагнитных полей. Такие аналоговые поля поддерживают многие функции, среди которых я отмечаю формирование мозгового континуума, а также обеспечение аналогового субстрата, посредством которого большое количество мозгов могут синхронизироваться и образовывать мозгосети. Также на этом первом уровне можно выделить диверсифицированный многоканальный сенсорный аппарат, обеспечивающий непрерывный отбор и передачу сигналов из внешнего мира в виде множества входящих потоков шенноновской информации. После этого превращения, осуществляемого специализированными сенсорными рецепторами на периферии тела (глаза, кожа, уши, язык), образующиеся потоки шенноновской информации в форме последовательностей потенциалов действия быстро трансформируются периферическими нервами и субкортикальными структурами, формирующими сенсорные пути к коре мозга. Здесь происходит другое важнейшее превращение, теперь уже на уровне сетей нейронов: формирование электромагнитных полей, образованных электрическим током в нейронах, которые отвечают за конвертацию цифровой шенноновской информации в аналоговую гёделевскую информацию (см. рис. 3.2). Как мы видели в главе 3, гёделевская информация переформирует микро/макроструктуры мозговых тканей за счет пластичности мозга, постоянно записываясь в нервные ткани в виде долгосрочных воспоминаний. Благодаря этому механизму человеческий мозг постоянно развивает и уточняет свою внутреннюю точку зрения на протяжении всей жизни. Таким образом, каждый раз при поступлении новой сенсорной информации она сравнивается с собственной точкой зрения мозга для обновления и определения перцептивного опыта в каждый отдельный момент времени. Также этот первый уровень на рисунке 8.1 напоминает нам о том, что работа нашего мозга описывается рядом принципов функционирования нейронных ансамблей (см. главу 4).

Второй уровень на рисунке 8.1 демонстрирует, что благодаря этим базовым свойствам человеческий мозг, действующий в одиночку или в составе мозгосетей, может превращать фрагменты потенциальной информации, отбираемой им из внешнего мира, в широкий спектр ментальных конструктов, сочетания которых определяют создаваемую мозгом картину материальной реальности. Продвигаясь по рисунку 8.1 от второго уровня вверх, мы замечаем иерархическую прогрессию ментальных абстракций от самых базовых к самым сложным. В соответствии с моей иерархией на нижнем уровне в этом списке находятся такие базовые понятия, как пространство и время, идентификация и обозначение отдельных предметов, логичное внутреннее представление о причинно-следственных связях и появление нашего богатого чувственного опыта. На этот же уровень я помещаю способность мозга создавать смысл и семантику. Кроме того, здесь находится собственная точка зрения мозга и ее основной элемент — уникальная человеческая способность, которую принято называть верой. Также на втором уровне располагается наша способность создавать математику и логику для объяснения явлений природы.

Для меня чрезвычайно большое значение имеет изучение нейрофизиологических механизмов, объясняющих, каким образом наш мозг создает веру и основывается на ней, диктуя поведение многих людей. Я говорю об этом, поскольку обычно именно при помощи чистой веры люди создают или поддерживают широкий и очень разнообразный спектр ментальных абстракций в попытках найти ответы на важнейшие экзистенциальные вопросы вроде происхождения вселенной или смысла жизни. Хотя нейробиологи обычно не обсуждают возможные нейрофизиологические механизмы веры, релятивистская теория мозга предполагает, что веру можно определить в качестве одного из «гёделевских операторов». Я имею в виду, что в нашем мозге вера определяет механизм, который манипулирует гёделевской информацией примерно таким же образом, как типичный математический оператор (например, множитель или делитель) манипулирует числами. В этом процессе вера может влиять (усиливать, умножать, снижать, создавать, уничтожать, максимизировать, минимизировать) на человеческое восприятие, эмоции, ожидания, внимание, считывание воспоминаний и многие другие важные ментальные функции. В целом важно понимать, что вера имеет способность в значительной степени, если не полностью, формировать собственную точку зрения мозга. Поэтому не стоит удивляться тому, что люди чрезвычайно плодовиты в вопросах создания самых разных мифологических и религиозных воззрений, не говоря уже о длинном списке богов, богинь, героев и злодеев, посредством которых они пытаются объяснить (без требования или необходимости привлечения каких-либо эмпирических доказательств) самые разнообразные природные явления, которые на первый поверхностный взгляд совершенно не поддаются объяснению. На самом деле можно утверждать, что именно благодаря всепроникающей и соблазнительной силе истинной веры в существование сверхъестественных причин большая часть человечества на протяжении тысячелетий лишь с редкими проявлениями протеста выдерживала невероятно сложные условия существования, навязанные природой или политическими и экономическими условиями, созданными самим человеком.

Хоть я и рассматриваю веру в качестве гёделевского оператора, исходные корни которого уходят глубоко в наши мозговые цепи, как нейронные отложения наследства наших предков, вера может быть приобретена и на протяжении жизни конкретного человека и распространена по обычным каналам передачи шенноновской информации, например через устную или письменную речь. Это означает, что все мы в нашей вере находимся под влиянием социальных контактов, особенно родственников, друзей, учителей и других людей, которых считаем авторитетами в каких-то областях или выдающимися общественными деятелями. В частности, возможность «обучения» вере может объяснять такое медицинское явление, как эффект плацебо, о котором мы говорили выше, а также тот факт, что многие люди верят в так называемые фейковые новости, распространяемые современными средствами массовой информации, особенно когда они исходят от человека, кому большинство людей доверяет, например от президента страны. Как мы обсудим более подробно в главе 11, возможность влиять на убеждения людей через средства массовой информации играет решающую роль в образовании основанных на вере мозгосетей, вроде той, которая описана в первых абзацах данной главы.

Тот факт, что убеждения могут быть восприняты через контролируемое обучение, также говорит о важной роли образовательных систем современного общества. Я говорю об этом, поскольку в соответствии с представленной в книге теорией истинно гуманистическое образование является чрезвычайно