мой друг. Мне нужно немного отдохнуть, но я надеюсь увидеть вас на пиру.

— Я буду там, — пообещал Юрий и вышел из шатра.

Небо уже наливалось глубокой синевой, во временном городке на турнирном лугу загорались факелы и костры, разведённые в установленных на козлы литых чашах. По дороге в сторону города двигался ручеёк огоньков. Это зрители не спеша возвращались в город, на ходу обсуждая турнир. Наверно они остались довольны зрелищем. А Булатов вдруг ощутил усталость и какую-то обречённость. Он чувствовал, что начинает ненавидеть этот мир, и к тому же испытывал страх. Историческое фехтование всегда было для него лишь спортом, сложным, интеллектуальным, требующим хорошей физической подготовки и отваги. Именно спорт сделал его мужчиной и подпитывал душу уверенностью в себе, он сделал его патриотом, потому что Юрий через него чувствовал глубокую связь со своими предками, своей землёй, её героическим народом, он чувствовал себя продолжателем великой борьбы на стороне добра. И это всегда позволяло ему во время соревнований демонстрировать не только силу и умение, но и великодушие.

Даже на Алкоре, где ему приходилось выступать на официальных турнирах в составе сборной, уже давно существовали более строгие турнирные правила, обусловленные безопасностью участников и ориентированные на сохранение исторической традиции. А здесь турнир был жестокой и беспощадной игрой, почти лишённой романтического флёра, и являющейся к тому же подготовкой к войне. Он невольно вздрогнул, снова подумав, что однажды окажется с мечом один на один с Донцовым. Или все они, местные земляне-гвардейцы вдруг сойдутся на поле брани со своими недавними товарищами и сослуживцами, сильные, не страшащиеся боли, идеально подготовленные, вооружённые варварским средневековым оружием, с затуманенными злобой мозгами. И будут биться насмерть? Сейчас в это не верилось, но разве мог он подумать ещё недавно, что будет так беспощадно бить парня, с которым вчера сидел за одним столом, зная, что тот не может толком защищаться, страдая от нестерпимой боли? Разве мог ещё недавно подумать Фарид, что станет выискивать среди соперников жертву побогаче, чтоб взять её в плен и получить выкуп, а до того держать несчастного в чулане. И Карнач спокойно смотрит на это, оправдывая своего подчинённого необходимостью заплатить выкуп за проигранные доспехи. Что делает с людьми этот мир? Что он ещё сделает с ними со всеми?

Ему хотелось побыть в одиночестве, и потому он не стал возвращаться в свой шатёр, а отправился на край луга, чтоб смотреть, как зажигаются на крепостных стенах города первые огни. Сев на траву, он смотрел, как опускается темнота на бескрайнюю равнину, как наливаются сапфировым светом небеса. Медленно затихали звуки в лугах, словно сама земля потихоньку засыпала в покое. Только не было покоя его душе, когда он вдруг понял, к чему могут привести их опасные игры.

Глава 6

Приказ срочно вернуться в королевский замок обеспокоил Карнача больше, чем он позволил себе показать своим товарищам. Обычно он подчинялся коменданту замка барону де Брильи, спокойному, как скала, седому солдату, чьё лицо перечёркивал глубокий шрам, а единственный глаз смотрел строго и проницательно. Старик нравился ему, и он чувствовал, что и тот, не смотря на свой суровый нрав, относится к нему с симпатией. Будь приказ подписан им, у Александра не было бы никаких причин для волнений. Но он был подписан графом Раймундом и начинался со слов: «По приказу его величества короля Сен-Марко Ричарда…» Стало быть, случилось что-то необычное. К тому же письмо это привёз не паж и не простой гонец, а один из сыщиков тайной полиции, к тому же он ждал его у коновязи с явным намерением сопровождать.

Они вдвоём промчались по дороге, миновали ворота и въехали в город. Главная улица была запружена народом, но сыщик не стал удерживать коня. Вместо этого он зычным голосом кричал: «Дело короля!» и горожане поспешно уступали ему дорогу. Выехав на площадь перед дворцом, он повелительно указал своему спутнику налево, и тревога капитана усилилась, поскольку именно там, в том конце огромного замка размещались темницы, казематы и помещения, где работали подчинённые графа Раймунда, и куда посторонние попадали только по секретным и неприятным делам.

Доехав до предпоследних ворот, сыщик въехал в небольшой двор, спешился и, дождавшись, когда на землю рядом встанет капитан, таким же жестом велел ему следовать за собой. Они вошли в небольшую дверцу в глухой стене, и пошли по узкому, низкому коридору. Александру ещё не приходилось бывать здесь, и он не жалел об этом. Казалось, тут всё было устроено с целью испугать и подавить несведущего человека. А когда, пройдя мимо нескольких камер, отгороженных от коридора толстыми прутьями, они начали спускаться вниз, он и вовсе пожалел, что не сбежал по дороге. Хотя, он всё равно не сбежал бы, даже если б знал, что его вызывают на допрос с пристрастием, потому что он отвечал за своих ребят, как за тех, что остались на турнире, так и за находившихся в казарме.

Лестница закончилась, и вокруг стало очень холодно, промозглый воздух был спёртым, наполненным запахом плесени и гнили. Миновав ещё один короткий коридор, они вошли в огромный низкий зал, потолок которого поддерживали массивные своды, а пространство было заставлено странными столами, сооруженными из толстых досок, установленных на козлы.

— Капитан королевской гвардии Карнач, ваше сиятельство, — доложил сыщик и тут же отошёл в сторону, в густую тень за полуколонной, на которую опиралась арка свода.

В этой части помещение освещалось несколькими факелами, а остальная тонула в темноте. Помимо ещё пары сыщиков здесь были граф Раймунд в своём обычном чёрном глухом камзоле и стоящий у стены Джинхэй. Увидев его, Александр на мгновение испытал облегчение, но потом заметил, что тот стоит, спрятав руки за спиной и мрачно глядя на него. Чуть дальше он увидел Рагнара Белова, которому поручил следить за порядком в казарме во время своего отсутствия. Тот был подавлен и бледен, как полотно. А потом его взгляд упал на два ближайших стола, где под грязными широкими полотнищами угадывались человеческие тела.

Мысли тут же заметались у него в голове. Неужели в его отсутствие его люди затеяли дуэль, или, того хуже, пьяную драку? И кто-то погиб. Рагнар здесь, а где Стаховски? Он застыл, напряжённо глядя на серые пелены.

— Двое ваших людей мертвы, капитан, — без предисловий сообщил граф Раймунд.

— Кто? — спросил он и удивился, как хрипло прозвучал его голос.

— Это вы нам скажите, — ответил граф, и, подойдя к столам, одновременно откинул с трупов