Неожиданно пожилая женщина замолчала и после паузы испуганноспросила:

— Простите, милая девушка, а вы кто?

— Я ее подруга.

— Вы учитесь вместе с Оленькой в институте?

— А Оля учится в институте? — опрометчиво спросилая.

— Она защищается в этом году. На красный диплом идет.Ее все преподаватели хвалят; Очень умная девочка. На бесплатном отделенииучится. Сама поступила, без всякого блата. А еще она в торгово-производственнойфирме подрабатывает. Получает неплохо, потому что трудится не покладая рук. Еена работе ценят. Она с прошлой зарплаты мне новое платье купила и босоножки.Очень даже удобные. А вы ее откуда знаете?

— Мы с ней у института познакомились, — соврала яи, не попрощавшись, бросила трубку.

Я опустилась на пол, обхватила колени руками и заревела.Кто-то потряс меня за плечо. Это был Юрий. Он подсел рядом и положил своюголову мне на плечо.

— Вика, что происходит? Почему ты не спишь? Может, тымне все-таки расскажешь, что произошло?

Я моментально успокоилась и посмотрела на мужа любящимвзглядом.

— Юрец, если ты когда-нибудь полюбишь другую женщину, япросто умру.

Юрец покрутил пальцем у виска, раздул ноздри и пробасил:

— Ты что, спятила? Я же тебя так люблю, что свихнутьсяможно! Вот и сегодня все пацаны в баню поехали, а я домой. Я же знаю, что тыменя ждешь, переживаешь…

Я поцеловала его и смущенно улыбнулась.

— Ты правду говоришь?

— О чем?

— О том, что все в баню поехали, а ты домой?

— А зачем мне врать-то?

— Господи, ты даже не представляешь, как сильно я тебялюблю!!! — радостно закричала я.

— Тише, соседей разбудишь!

— Да и Бог с ними, с соседями. Скажи, а ты правдазнаешь, что я тебя жду и переживаю?

— Конечно. — Юрец подозрительно посмотрел на меняи пробурчал себе под нос: — Ты какая-то сегодня странная.

— Какая? А ну-ка повтори еще раз это слово. Какая я?

— Странная.

— Странная! Странная! И ты любишь все мои странности!Получается, что женщину любят за странности…

Я вспомнила слова Вадима об Ольге. Вадим называл ее страннойженщиной и говорил, что больше всего на свете любит ее странности.

— Вика, что с тобой происходит? — не могуспокоиться Юрец.

— А с чего ты взял, что со мной что-то происходит?

— С того, что я застаю тебя посреди ночи плачущей,бутылка виски стоит… Ты ничем не хочешь со мной поделиться?

— Хочу.

— Так давай делись.

Юрец взял меня на руки и отнес на кровать. Он бережно накрылменя одеялом и лег рядом.

— Делись, — повторил Юрец и посмотрел на менянастороженным взглядом.

— Делюсь, — как-то по-пионерски отчеканила я ивыложила Юрцу все, что произошло со мной и Милкой, как на духу.

Юрец внимательно меня слушал, ни разу не перебив. Когда язакончила свой рассказ, он посмотрел на меня такими глазами, что у меня по кожепобежали мурашки.

— Юр, ты что? Может, тебе водички принести? Он неответил и по-прежнему смотрел на меня холодным взглядом.

— Ну ты что на меня так смотришь, ей-богу?

Я спрыгнула с кровати, но Юрец схватил меня за руку и вернулна место.

— Ты куда собралась? —За водичкой.

— За какой водичкой?!

— За обыкновенной, питьевой водичкой, — промямлилая. — Ну, что ты, ей-богу?

— И она еще говорит про Бога, — взвыл разъяренныйЮрьевич. — Да ты же ведь антихрист! Я тебе сейчас такую водичку покажу,что мало не покажется!

Я посмотрела на него жалобным взглядом и промурлыкала, какни в чем неповинная домашняя кошечка.

— Юр, ты меня любишь или нет?

— В том-то все и дело, что люблю. Ну почему я полюбилсумасшедшую?!

— Не сумасшедшую, а странную, — аккуратнопоправила я мужа.

— Мне кажется, что ты все-таки сумасшедшая. Тебе почемуспокойно не живется? Почему ты постоянно попадаешь в какие-нибудь истории?!Почему у всех жены как жены, а у меня невесть что?!

— Я что, плохая жена?!

— Хорошая. — Юрец произнес это с сарказмом иотвернулся.

— Вот поэтому ты меня и полюбил. Потому, что я нетакая, как все.

Я немного помолчала и после минутной паузы произнесла:

— Юр, а как ты относишься к тому, что я болела раком?

Юрец вновь покрутил пальцем у виска.

— Точно чокнутая. А это ты зачем приплела?

— Я это просто так спросила, ради страховки.

— Ради какой страховки?

— Некоторые считают это клеймом на всю жизнь.

— А ты плюй на некоторых. Ты мне любая нужна. Пустьхоть у тебя рук и ног не будет.

Я посмотрела на Юрьевича перепуганными глазами иотрицательно замотала головой.

— Э, нет, так не пойдет. Пусть у меня руки и ноги будутна месте.

Юрьевич потянулся к пепельнице, поставил ее на кровать изакурил.

— Знаешь, я думал, что ты у меня одна сумасшедшая, аоказывается, нет. У тебя даже окружение сумасшедшее.

— Ты это про кого?

— Про твоих подруг.

— Про Милку, что ли?

— Про нее самую. Вы травите людей, затем стреляют вВадима.

— Это не я травила, а Милка. Но если ты загуляшь, я ееотравлю без тени сомнения.

— Кого ее?

— Ту, с которой будешь гулять. Напою ее термоядернойколой .

— Ты что несешь? — перепугался Юрьевич.

— А то. Между прочим, в какой-то стране, правда забылав какой, за супружескую измену наказывают смертной казнью. Если трахнулся,сразу в тюрьму. А затем голову отрубают. Удобно. И почему у нас такие законы невводят? Почему за все расплачиваются бедные женщины? Так бы ни один мужик негулял. У него бы кроме жены ни на кого не стоял.