— Господи, но ведь это бред!

— Бред не бред, но так оно и есть.

— Но ведь для того, чтобы заказать человека, нужнозаплатить! Кто за него будет платить?! Кто?! Кому он на хрен нужен?! У него нетни положения, ни денег! У него вообще ничего нет. Он Милке даже сапог приличныхкупить не мог, а ты говоришь, что его заказали. Люди с большими деньгами иавторитетом всю жизнь живут и на фиг никому не нужны.

— Зря ты так думаешь. Большие деньги создают большиепроблемы.

— Но Вадим-то кому нужен?!

— Если его заказали, значит, кому-то нужен. —Серьезный тон мужа привел меня в полнейшее замешательство.

— Выходит, киллер оказался хреновый. Он ведь его толькоранил.

— Видимо, что-то не получилось. Мало ли что могло быть.Если он стрелял из подъезда соседнего дома, ему мог кто-нибудь помешать,спугнуть, в конце концов.

— И все же я никогда не слышала, чтобы от рукпрофессионального киллера чуть было не погиб простой смертный. Обычно этофинансовые воротилы, политики, крупные фигуры криминального мира.

— А может, нанятый киллер был не таким большимпрофессионалом. В наше время киллером может стать любой.

— Сейчас такая собачья жизнь, что люди просто перестаютбояться убивать.

— Это понятно. Не понятно другое — кому могпонадобиться Вадим?

— Я уже тебе сказал и не люблю повторяться. Кстати, аты уверена, что его любовница умерла?

От этого вопроса на моем лбу выступил холодный пот.

— Уверена.

— Никогда не будь уверена в смерти человека, пока неувидишь труп.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Быть может, она жива…

— Как это? Милка говорит, что от такой дозы невыживают. Даже если она осталась жива, она должна лежать в больнице. А если быона очутилась в больнице, Милку уже давно забрали бы менты.

— А откуда твоя предприимчивая подруга знает, что текапсулы, которые она купила у бабки, настоящие? Может, от этих капсул, кромепоноса, ничего быть не может!

— Тогда куда Ольга подевалась?

— Вот это уж я не знаю.

У меня кружилась голова, подташнивало — вчерашние волненияне прошли бесследно. Я набрала номер Ольги. Как и в прошлый раз, на том концепровода сняли трубку незамедлительно. Наверно, пожилая женщина так и нерешилась отойти от телефона в ожидании долгожданного звонка. К моему удивлению,я услышала молодой голос. Немного замешкавшись, я запинаясь спросила:

— А Ольгу можно к телефону?

— Я вас слушаю.

От волнения я чуть не потеряла сознание.

— Наверно, вы меня неправильно поняли. Я бы хотелауслышать Ольгу.

— А кто ее спрашивает?

— Это из института.

— Я вас внимательно слушаю.

— Вы хотите сказать, что вы и есть Ольга?

— Да, а что тут странного? Вы так со мнойразговариваете, словно я должна была умереть.

Я чувствовала, что еще немного и телефонная трубка простовыпадет из моих рук.

— Девушка, ну говорите. Говорите. Я должна появиться винституте?

— Да. У вас скоро защита. Меня попросили передать,чтобы вы заехали в деканат, — произнесла я почти безжизненным голосом.

— Спасибо. Я заеду.

Сделав последнее усилие, я глубоко вздохнула и спросилапочти шепотом:

— Оля, простите, а где вы были сегодня ночью?

— Сегодня ночью? А вам какая разница? Моя учеба никогдане имела отношения к моей личной жизни.

Девушка бросила трубку.

— Юрка, она жива, — беспомощно пробормотала я исела прямо на пол.

— Я так и думал, — спокойно произнес супруг ипринялся варить кофе.

— Но почему? Ведь все равно она должна быть в больницес сильнейшим отравлением, а у нее такой живой голос.

— Ты сожалеешь о том, что она осталась жива?

— Господи, да что такое ты говоришь! Я с тобой делюсь,понимаешь, размышляю вслух.

— Понимаю.

— Я теперь за Милку спокойна. Никто ее за решетку неспрячет. Все обошлось.

— Я же говорил, что эти капсулы липовые. Эта бабкаторговала каким-то дерьмом за нормальные деньги. Я думаю, что у этой Ольгикроме расстройства желудка ничего не было.

Юрьевич помог мне подняться и напоил меня ароматным идушистым кофе. Затем сделал пару звонков и, уходя, чмокнул меня в щеку.

— Смотри мне, без глупостей! — сказал он. —Не заставляй меня брать в руки ремень.

— А ты можешь взять ремень? — опешила я.

— Не только могу, но и сделаю это в ближайшее время.

Отойдя к стене, я посмотрела на мужа и растерянно поправилаупавшую прядь волос.

— Юр, ты это вправду говоришь?

— Что именно?

— Ну, что будешь меня бить?

Юрец громко рассмеялся и крепко обнял меня.

— Дурочка ты. Шуток совсем не понимаешь. Я просто незнаю, что мне сделать, чтобы тебя уберечь от разных неприятностей. Будьосторожна, не балуй. В случае чего, сразу звони.

У двери он остановился и посмотрел на меня влюбленнымвзглядом.

— И вообще… Я сейчас немного разгребу дела и рванем вЕгипет .

— Давай, — обрадовалась я. — А куда именно?

— В Шарм-эль-Шейх. Как тебе мое предложение?

— Замечательно!

Я нежно поцеловала его и закрыла за ним дверь. Предстоящеепутешествие подняло мне настроение. Я любила Египет. Еще когда училась в школе,мечтала знать о Египте все и когда кто-нибудь из взрослых спрашивал меня о том,кем я буду, когда вырасту, я с гордостью говорила, что стану египтологом. Жизньсложилась так, что египтологом я не стала, но до сих пор во сне я брожу упирамид, дотрагиваюсь до величественных египетских скульптур, пытаюсь понятьтаинственные надписи. Мечтательно улыбнувшись, я подошла к телефону и позвонилаМилке.

— Привет, соня-засоня. Ты там живая?

— Лучше бы я умерла, — голос подруги был ужаснопечальным и говорил о том, что у нее совсем скверное настроение.