Из духовки полился дивный аромат. Собакиулеглись у балкона, поглядывая на меня преданными глазами. Это что, сейчас ещесварганим десерт из печенья и творога под названием «Шалаш». Милая женщина,торговавшая на морозе пачками «Юбилейного», охотно выдала секрет. Сначала беремпакет, самый обычный, расстилаем на столе. Открываем пачки с отечественнымпеченьем – то ли из патриотизма, то ли для того, чтобы я купила ее ассортимент,продавщица настаивала именно на российском продукте. Нужно всего двадцатьчетыре штуки и еще две пачки творога и какао. На пакет следует выложитьдвенадцать печеньиц – три в ширину и четыре в длину. Причем не забудьте каждоеобмакнуть в блюдечко с чаем, вообще полагается вымочить бисквитики в вине, но изаварка отлично подойдет. Так, в первую пачку творога добавим сахар по вкусу иразмажем смесь по печенюшкам, а сверху аккуратненько уложим другие двенадцатьштук. Вторая пачка творога смешивается тоже с песочком и двумя столовымиложками какао. Творог делается розово-коричневым, и его тоже вываливают на«Юбилейное». А вот и самый ответственный момент подоспел. Помните, по ширинепеченьиц три? Берете снизу два боковых, справа и слева, и складываете домиком.И так всю длину. Получается симпатичный шалашик. Сверху обмазываете помадкой изкакао, аккуратно заворачиваете в пакет – и в холодильник на часок. Ей-богу,рассказать дольше, чем сделать, и…

– Просто безобразие, – раздалось заспиной.

Я обернулась и чуть не расхохоталась. Напороге, уперев руки в боки, стояла обозленная до предела Виктория. Волосы дамасобрала под шапочку, тело запрятала в роскошный вульгарно-зеленый шелковыйхалат, но лицо выглядело эффектнее всего. Оно все оказалось намазано чем-токрасноватым, в черную точечку. Так, понятно, косметическая маска.

Боясь нарушить массу, покрывающую физиономию,Виктория пыталась выразить негодование, минимально двигая мускулами лица. Ротона чуть-чуть приоткрывала, из-за чего гневная тирада звучала особенно смешно.

– Просто безобразие, – кипятиласьВиктория, складывая губы куриной гузкой. – Вам, душечка, очевидно,неизвестно, что маску следует держать на лице, полностью расслабившись,желательно лежа при этом в теплой воде. А в вашем доме дурацкий водопровод! Ну зачемвключили воду на кухне?

Я только усмехнулась. В прошлой жизни, котораябыла так давно, что и не вспомнить, я тоже крайне тщательно следила за своейвнешностью и здоровьем. Раз в месяц в обязательном порядке посещала терапевта,сдавала анализы, еженедельно ходила в Институт красоты на массаж… Полочка вванной ломилась от разнообразных баночек, коробочек и бутылочек. Голубая глинаиз Израиля, чтобы очистить кожу, абрикосовый пилинг фирмы «Сент-Ив»,стягивающая пленка от Диора, лифтинг от «Л`Ореаль», питательный дневной, ночнойразглаживающий кремы… И маски я делала по всем правилам: лежа в полутемнойспальне на кровати, практически без подушки, с тампонами, вымоченными в чайнойзаварке, на глазах.

Но вот парадокс. Все предпринятые усилия недавали никакого эффекта. Я постоянно болела, плавно перетекая из простуды вангину, грипп и воспаление легких. Аллергия была такой, что стоило толькоприблизиться к Михаилу, выкурившему до этого сигарету, как начиналсядушераздирающий кашель. Соседская собака лишь заглядывала в лифт, где стояла я,как красные глаза, чесотка и непробиваемый насморк были обеспечены, по крайнеймере, на неделю. Не лучше обстояло дело и с внешностью. Вопреки всем мерам кожаоставалась бледной, под глазами красовались синяки. А у глаз собиралась сетьдовольно заметных морщинок.

Сейчас же я вообще не делаю ничего, честноговоря, иногда забываю умыться на ночь. Впрочем, изредка запускаю пальцы впластмассовую коробочку с ночным кремом «Ламинария», купленным Юлей запятьдесят рублей в переходе метро. По врачам ходить тоже недосуг, и анализы яне сдаю, да и витамины не пью. И что? Только сегодня видела в зеркалежизнерадостную, розовощекую физиономию с блестящими глазами. Сережка и Юлякурят, а я ни разу не кашлянула, более того, ношусь по морозу в тоненькихзамшевых сапожках – и никакого намека на простуду. К тому же мопсы истаффордширица плотно поселились в моей кровати и по утрам я, чертыхаясь,вытряхиваю из простыни кучу мелких собачьих волос – Муля, и Ада, и Рейчел,простите за тавтологию, линяют как собаки. Но никакой аллергии нет, противнаяболячка покинула меня без следа, это ли не чудеса!

– И в следующий раз не мешайте, –закончила тираду Виктория и прибавила: – Пойду полежу на диване, маска должнаподействовать, надеюсь, никто не ворвется в мою спальню!

Резко повернувшись, фурия вылетела из кухни, итут же из прихожей раздался веселый голос Сережки:

– А у нас опять умопомрачительный ужин!

Рыбу проглотили в мгновение ока, отложивкрохотный кусок для гостьи, и вылизали сковородку. Появление «Шалаша» вызвалобуйный восторг.

– Замечательно, – бормотала Юля,откусывая гигантские куски, – восторг, боюсь только, придется новые джинсыпокупать…

– Оригинальный дизайн, – вторилСережка, окидывая взглядом домик из печенья, – только я бы вот здесь поставилпенек из бисквита, а на него посадил шоколадного Владимира Ильича с рукописью.Что он там, в Разливе, писал? «Государство и революция»? Или «Два шага вперед –три назад»? Надо же, ведь сдавал историю КПСС в школе, а ничего не помню.

– У тебя была не история КПСС, –поправила я, – а обществоведение.

– Один шут, – вмешалась Юля, –а идея с Владимиром Ильичем отличная, но я бы еще водрузила рядом НадеждуКонстантиновну.

– Это кто такие? – спросилКирка. – И почему их надо возле шалаша пристраивать?

Мы перестали есть и уставились на мальчишку.

– Кирка, – спросила я, – у тебяистория в школе есть?

– Конечно, – хихикнул мальчик.

– Что проходите?

– Иван Грозный,политик-реформатор, – не задумываясь, выпалил школьник.

– Надо же, – восхитился Сережка, –я только помню, как он своего сыночка порешил.

– Они просто не добрались до семнадцатогогода, – поспешила я оправдать Кирюшку.

– Ты не знаешь, кто такие Ленин иКрупская? – поинтересовался старший брат.

– А, – протянул Кирка, –слышал, он вроде Гитлера, революцию сделал, а она не знаю кто.

– Жена его, – вздохнула Юля, –верная спутница и товарищ по партии.

– Ну до чего времена изменились, –восхитился Сережка, – я в его годы был октябренок – внучонок Ленина.

– Ты был в этом возрасте уже пионер – всемребятам пример, – хихикнула Юля.