– Не знаю, что я буду делать, – хрипло произнес Майло. – Если вернусь.

Далеко впереди свистел и выл паровозный котел.

Сюзи взмахнула призрачной рукой, охватывая всех потусторонних пассажиров внутри и снаружи сотни вагонов.

– Этого не знает никто, – сказала она. – Тут как повезет. Разве ты до сих пор не понял? Прошу, хватит об этом, у нас мало времени.

УУУааааааАААООоооОооУУУу! – простонал поезд.

– Вообще-то, – сказала она, – ты знаешь, что делать.

– Да ну?

– Именно. Все равно, как ты снова и снова пытался понять, как жонглировать больше, чем тремя мешочками с бобами. И устав от того, что ничего не выходит, просто пошел и спросил совета. Не удивляйся, я покопалась в твоих воспоминаниях.

– Учитель, – сообразил Майло.

– Учитель.

– То есть величайший учитель всех времен.

– Вроде того.

Рассвет коснулся глади огромного озера. Призраки по всему составу превратились в собственные тени. Майло держал Сюзи за руку, глядя, как лучи солнца пронизывают утренний туман. Потом поднялся и исполнил вполне приличный прыжок ласточкой с крыши вагона.

Полет был долгим, а завершение болезненным. Он едва не потерял сознание при ударе о воду. Но справился и продолжил спускаться в холод, высматривая образы и тени, отыскивая жизни, погружаясь на две с лишним тысячи лет.

Вообще, позор, что нужно отправляться так далеко в поисках самого, самого, самого, самого, самого, самого, самого лучшего учителя.

Майло необычайно уважал обучение. Обучение – самое важное занятие для любой души. Во вселенной существует бесконечное множество вещей, которым можно научиться или научить других. И бесконечное множество способов это сделать.

Для начала можно учиться на ошибках. Обычное дело. Первая ошибка Майло: маленьким ребенком в Индии он схватил паука Гхааса. Паук укусил его за большой палец, часть пальца почернела и отвалилась. Он взвизгнул, благоразумно отпустил насекомое и больше пауков не трогал.

Если представить, что тебе удалось научиться чему-то невозможному, можно и вправду достичь небывалых высот. Как-то раз, будучи марокканским изобретателем Абассом ибн Фирнассом, Майло решил, что пришло время человечеству покорить небеса. Сконструировав раму из дерева и плотной бумаги, он бросился с самой высокой крыши в Андалузии, рассыпая проклятия.

Почти десять минут, приводя в изумление публику, он парил и лавировал между башнями и минаретами, но скорость неминуемо падала, и вскоре наступило время для посадки. В этот момент он осознал, что, всесторонне изучив тонкости полета, не позаботился о процедуре снижения. Птицы летают благодаря крыльям, и он смастерил себе крылья. Но при снижении они используют хвост, а хвоста у Абасса не было. Он пережил жесткую посадку, однако полученные тяжелые травмы его не обескуражили.

– Ты ангел! – воскликнул местный поэт.

– Ты очень добр, – ответил Абасс. – На самом деле я ученый и друг человечества, а это в сотню раз важнее.

Он был старым горняком в медной шахте. Занимался тем, что учил новичков бурить отверстия, закладывать туда динамит и отбегать в сторону, пока не рвануло.

К занятиям он подходил со всей серьезностью.

Как и ученики.

Процесс обучения тем более походит на искусство, когда подтверждением успешно пройденного экзамена служит твоя целехонькая задница.

Одну из самых таинственных жизней Майло провел в облике почитаемого иудейского мистика, раввина Абена бен Абена, сгорбившись над свитками и текстами. Однажды он, пошатываясь, поднялся на ноги. Глаза его пылали диким огнем, как будто ему открылось нечто запретное и неведомое.

– Что случилось, раббони? – шепотом спросили его коллеги-ученые.

– Это ловушка! – выкрикнул он и рухнул замертво.

Очевидно, здесь таился очень важный урок, только вот никто, включая Майло, его не понял.

Майло выучился считать деньги и стал выдающимся экономистом. Изобрел «криптоэкономику». Она была сродни криптозоологии, изучавшей несуществующих животных, вроде снежного человека или Лохнесского чудовища. Майло подметил, как некоторые экономисты все время трындят, будто, если помогать обеспеченным людям еще больше богатеть и при этом не заставлять их платить налоги, выгоду в конечном счете почувствуют и бедняки. «Это экономический аналог снежного человека», – заявил Майло на телевидении.

И с тех пор тут и там начал рассказывать о криптоэкономике, приводя в ярость тучу богачей, пока в один прекрасный день не случились два странных события. Первое: множество разных экономистов (из крупных компаний во владении богатых людей) хором заявили, что Майло несет чушь. И второе: во время полета на частном самолете в борту вдруг открылся люк аварийного выхода, и Майло с хлопком вылетел наружу. Фермер, наблюдавший за его падением, не видел самолета. Просто какой-то парень в офигенном костюме, как гром среди ясного неба, шлепнулся на его пшеничное поле.

Крупные компании превратились в ресурсовые картели, которые затем чуть не истребили человеческую расу. Существуют вещи, о которых, по мнению некоторых людей, лучше не знать.

* * *

В одной из своих жизней Майло просто не мог преуспеть. Он делал сэндвичи в «Сабвее», платил за машину, за квартиру, за еду и электричество.

Чтобы так жить, нужно усвоить пару тонкостей. Откладываешь немного денег на колледж, и тут ломается машина. Экономишь, чтобы оплатить счет за электричество, и тут тебя штрафуют за неработающие стоп-сигналы.

Майло научился отовариваться в секонд-хенде и предохраняться, чтобы не наделать детей, пока не закончит колледж, и… Бах! У него родился ребенок. Раз – и все! Бывает, знания не очень-то помогают, понял Майло. Иногда Майло узнавал о вещах простых и понятных, как поэзия. Когда ему было десять, бабушка научила его заботиться о растениях.

– Берешь камень, – сказала она, копаясь в парнике, – и втыкаешь его в землю рядом с ростком. И когда идешь поливать растение, льешь воду не на землю, а на камень. Так маленькие брызги покрывают всю поверхность, а струя не рыхлит грунт и не повреждает корни.

– Поливаешь камень, – сказал Майло.

– Поливаешь камень, – подтвердила бабушка.

Индия, 500 год до н. э.

Давным-давно была в Индии маленькая деревня, и звалась она Муса.

Назвать Мусу в каком-либо отношении примечательным местом было сложно. Скорее как деревня, так и ее жители славились отсутствием выдающихся качеств. Они были достаточно скромными и добрыми людьми, но в массе своей недалекими, лишенными честолюбия, притягательности и везения.