результатах с экстрактом эпифиза (эпиталамином) во время одной из их встреч в 1984–1985 годах, когда Пьерпаоли приезжал в Ленинград в лабораторию Е. А. Корневой. Вальтер изучал роль тимуса в старении и его связь с нервной системой и гипоталамусом в частности. Наши работы с экстрактом эпифиза начали публиковаться на русском языке начиная с 1973 года, а на английском языке были опубликованы впервые в 1979 году[71]. В 1991 году в «Анналах Нью-Йоркской Академии наук», а в 1994 году – в «Трудах Национальной академии наук США» вышли статьи В. Пьерпаоли с соавторами, где геропротекторный эффект мелатонина был подтвержден на разных линиях мышей[72],[73].

Вальтер Пьерпаоли продолжил традицию Стромболийских конференций.

В 2000 году состоялась III, в 2004 году – IV, а в 2010 году – V конференция, на которые я неизменно получал приглашения и с удовольствием принимал в них участие. Следует отметить высокий научный уровень конференций. Вальтер попросил меня рекомендовать ему в качестве докладчиков ряд ведущих российских ученых. Так, в IV конференции приняли участие В. П. Скулачёв, Л. М. Берштейн, А. А. Болдырев и А. М. Оловников, а в V – А. А. Болдырев с двумя ученицами, также выступившими с докладами, В. М. Михельсон, А. В. Арутюнян и Л. М. Козина. Было трогательно услышать в выступлении В. Пьерпаоли на церемонии открытия добрые слова в адрес выдающегося российского ученого Владимира Михайловича Дильмана.

Бронза из Ричи

В III Стромболийской конференции принимал участие профессор Нистико, возглавлявший кафедру фармакологии Университета Калабрии. Он пригласил известного нейроэндокринолога профессора Джанковича из Белграда, чету американских специалистов по апоптозу профессоров Локшина, дед которого жил в Одессе, и его жену Зару, родившуюся в Иране, и меня после завершения Стромболийской конференции задержаться на три-четыре дня в Италии с тем, чтобы выступить с докладами на небольшой конференции в его университете. Вопросы с проживанием, заменой рейсов на самолеты и так далее он, разумеется, брал на себя. Было, конечно, трудно отказаться от такого предложения. И вот уже знакомый корабль на подводных крыльях, покинув гостеприимный Стромболи и зайдя по дороге на остров Липари и в Мессину, проходит между двумя живописными скалами – Сциллой и Харибдой. Именно здесь хитроумный Одиссей выпустил голубку, чтобы обмануть роковые скалы и дать возможность аргонавтам продолжить свой путь за золотым руном в Колхиду. Спустя какое-то время мы причалили в порту столицы провинции – городе Реджио-ди-Калабрия. Профессор Нистико предупредил, что, прежде чем мы направимся в отель, нам предстоит посетить местный, как мы бы сказали, краеведческий музей. К нашему удивлению, когда мы подъехали к музею, он оказался закрыт, несмотря на воскресный день. Из надписи на прикрепленной доске на стене здания с расписанием работы следовало, что в воскресенье музей не работает. Однако это нисколько не смутило нашего гида, тут же позвонившего куда-то. Через несколько минут появился служитель, открывший нам музей, заполненный предметами античной культуры. Он быстро повёл нас по музею и привёл в самый большой зал, в центре которого стояла необыкновенной красоты более чем двухметровая бронзовая статуя обнаженного мужчины. На голове гиганта был надет шлем, из-под которого выбивались пряди бронзовых волос. Служитель рассказал, что в 1970-х годах аквалангисты, ныряя у берегов Калабрии, нашли на большой глубине несколько бронзовых скульптур, одна из которых – именно её мы и видим – сохранилась целиком и лучше других. Учёные, исследовавшие поднятые из морской пучины объекты, были крайне озадачены находкой, так как скульптуры были отлиты из бронзы, но полые внутри и не имели сварных швов или иных признаков соединения деталей в одно целое. Озадачивал и уровень знания неведомыми мастерами пластической анатомии, который превосходил искусство великого Микеланджело. Датировка возраста скульптур показала, что он превышает 4,5 тысячи лет, то есть они были изготовлены художниками неведомой культуры, жившими в Калабрии ещё до этрусков. Получив в подарок красочную брошюру с историей открытия и реставрации «Бронзы из Ричи», мы сели в дожидавшийся нас микроавтобус и отправились по живописнейшей дороге в отель. По дороге меня восхитили названия городков, написанные на дорожных указателях, – Милето, Кротоне, которые напоминали о многовековой культуре, процветавшей на этой благословенной земле.

Наконец, попетляв по серпантину горных дорог, спустились снова к побережью, где у самого моря в небольшой бухте нас ожидал уютный отель, принадлежавший, как выяснилось, родной сестре профессора Нистико. Профессор сказал, чтобы мы отдыхали, заказывали в ресторане всё, что только нам захочется, и что завтра утром, в одиннадцать часов, за нами придёт тот же микроавтобус, который доставит нас в университет. Ужин был великолепный, море теплое и ласковое. Мы наслаждались морем, тишиной и покоем. На следующий день часам к двенадцати подъехал автобус, отвёз нас в новенький, только что построенный корпус университета, в честь чего и была устроена конференция, на которую в качестве почетных гостей была приглашена наша интернациональная группа. После конференции нас ожидал приём в доме профессора Нистико. Собственно, это была вилла с большим домом античной архитектуры и несколькими домами меньшего размера, обвитыми неведомыми мне цветами и виноградом. Вся огромная территория была усажена пальмами и фруктовыми деревьями, увешанными лимонами, персиками и грейпфрутами. Как поведал нам ассистент профессора, вилла принадлежала семье Калуччи, членом которой был профессор Нистико. Семья Калуччи владела несколькими отелями, обширными плантациями цитрусовых и является крупнейшим в Калабрии производителем и поставщиком консервированных компотов из прекрасных плодов Южной Италии. Увесистая банка с персиковым компотом «Калуччи» в фирменной коробке была вручена гостеприимными хозяевами каждому из гостей перед расставанием. Отказаться было невозможно. Через много лет я на одной из конференций встретил опекавшего нас молодого ассистента профессора Нистико. Он рассказал, что Нистико стал то ли мэром Реджио-ди-Калабрия, то ли губернатором провинции. Что ж, «в каждой избушке – свои погремушки». В Италии учёные становятся политиками, а в России политики обзаводятся учёными степенями и званиями.

XV Всемирный онкологический конгресс

В августе 1990 году в Гамбурге состоялся XV Всемирный онкологический конгресс, на который поехала довольно значительная делегация из России, в общей сложности человек 30–40. Только из нашего Института онкологии им. Н. Н. Петрова было более 15 человек. Нас с А. Лихачёвым поселили в отеле SAS рядом с Дворцом конгрессов, где проходили основные заседания. Симпозиум «Старение и рак», который мне было поручено организовать и провести Программным комитетом конгресса, прошел очень удачно. Докладчиками были Линда Бирнбаум, Петер Эббесен, Пол Касберг, Том Кирквуд, Алексей Лихачёв, Т. Оно и я. Аудитория была полной, все доклады вызвали оживленную дискуссию.

А. Лихачёв, как знаток «западной» жизни, показывал мне город и сказал, что нужно обязательно посетить Риппербан. Я не знал, что это такое, но сразу понял, когда мы вечером туда пришли. Это