Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Когда-то я убил своего лучшего ученика, — проговорил Четери, когда Тротт замолчал. — Его звали Марк Лаурас. Проучись еще немного, и он смог бы одолеть меня — так страстно он любил бой и так чувствовал ритм. Но он выбрал верность государю, а я взял на себя обет заботиться о его детях. Светлана — далекая правнучка моего ученика. Мой обет свел нас, притянул друг к другу. Так бывает, и это правильно. Хорошо, что ты взял в жены дочь того, кого убил. Вас притянуло, и это правильно. Плохо, что ты решил умереть, но не трогать ее. Я понимаю почему, но хочу услышать тебя. Почему, Макс?
Тротт, все еще переживающий пустоту после разговора, повернулся к принцессе.
— Посмотри на нее, — сказал он глухо, и Четери оглянулся. — Она пережила столько, сколько не каждому мужчине по силам. Столько страха, горя, боли. Я не хочу остаться для нее человеком, который воспользовался ею, чтобы выжить. И не хочу умирать трусом. Да и жить трусом не хочу.
— Любовь все-таки заставила тебя делать глупости, — усмехнулся Чет. — Но это я могу понять. Совсем недавно видел такого же упрямца. Однако ей будет больно.
— Она справится, — уверенно сказал Тротт. — У нее хватит сил.
Они снова помолчали.
— У меня есть просьба, — проговорил Макс наконец. — Обещай, что исполнишь ее.
— Обещаю, — незамедлительно откликнулся Мастер.
— Что бы ни случилось, — сказал Тротт, — принцесса должна войти в портал. И войти первой. Проследи за этим, Четери, если я не смогу.
— Не боишься навлечь гнев Отца? — поинтересовался дракон серьезно.
— Он бы сделал то же самое для своей супруги, — ответил Макс, чуть улыбнувшись, и Четери, хохотнув, кивнул. — Я доживу до портала, Мастер. Но Алина должна войти в него первой.
Часть 1. Глава 12
22 апреля по времени Туры, Лортах, Алина
Принцесса проснулась в утренних сумерках от свиста клинков и запаха свежесрезанных листьев. Всю ночь ей было удивительно тепло — как раньше, когда она спала рядом с лордом Максом. Сонная, она повернулась лицом к костру и увидела, как невероятно быстро сражаются друг с другом Четери и Тротт.
Они оба были полуголыми, Четери был быстрее и сильнее, но она села, подтянув ноги к груди, и смотрела только на Тротта.
Трава рядом с ней была сильно примята, будто она ужасно крутилась во сне. Или будто с ней кто-то спал. На лапе паука, уже выгрызенной изнутри, висела выстиранная рубаха лорда Макса.
Спина и живот заболели, напоминая о проблеме, и Алина поспешно, пока были заняты мужчины, отступила за тушу паука. А когда вернулась, думая о том, что ужасно хочется помыться — Тротт уже стоял у костра и шевелил угли палкой. В яме запекались яйца, рядом на папоротниковых листах лежали остатки вчерашней добычи. Четери куда-то пропал.
— Я отведу вас к ручью, — сообщил инляндец, выпрямившись. Тело его блестело от пота, лицо было бледноватым, под глазами залегли тени. — Наденете эту, — рубаха, которую он бросил ей, была еще влажной. — Но сначала поешьте.
Алина прижала к себе сорочку, улыбнулась.
— Вы с утра очень заботливый, лорд Тротт. Хорошо выспались?
Он посмотрел на нее и дернул губами.
— Отлично, Богуславская.
— Тротт, — проговорила она нежно. — Леди Тротт.
Она так наелась, что от сытости снова захотелось спать — но пятая Рудлог, бесконечно сдерживая зевки, дошла за инляндцем к ручью. Живот ныл, но не так остро, как вчера, ноги были слабыми, а голова — слегка гулкой, словно набитой ватой. Алина уже знала, что нужно пережить первый день, и затем станет легче, бодрость начнет возвращаться.
Они остановились у знакомого папоротника. Пока принцесса входила в воду, Тротт подобрал булыжник, уселся спиной к берегу и принялся точить ножи. Алинка мылась, стараясь не глядеть на себя — вдруг Матвей наблюдает — и старательно закрывая глаза, когда склонялась, чтобы потереть бедра или живот. Но зато вполне беззастенчиво глазела на то, как перекатываются мышцы на профессорской спине, как в такт подергиваются крылья. Отвлеклась, обратив внимание на камень, который спутник иногда откладывал, чтобы проверить остроту лезвий. Необычный, черный, с наплывами. Такие лежали по всему берегу, и — принцесса посмотрела вниз — да, дно тоже было усеяно черным песком, среди которого попадались крупные окатыши.
— Вы заметили, какая тут вода? — полюбопытствовала она, принявшись застирывать нехитрые принадлежности. — Теплая. Как на сопках. И будто слегка наэлектризована.
— Заметил, — откликнулся Тротт, не переставая работать точилом.
— А дно? — Алина зачерпнула черный песок, пропустила его сквозь пальцы, оставив в руке гальку. — Камни не вулканические, но будто оплавленные! И когда мы днем пролетали овраги, ручьи на их дне тоже текли по черным руслам, — добавила она.
— Все верно, Алина, — он словно подначивал ее продолжать.
— А на склонах оврагов мы видели черный слой, на котором ничего не росло.
— И какой вывод вы из этого сделали?
Принцесса улыбнулась — Тротт снова включил «профессорский тон». Умыла лицо, пофыркав; пальцами, как могла, зачесала назад короткие волосы. Осоловение понемногу отступало, и она направилась к берегу.
— Здесь много-много лет назад все горело так, что плавилась земля. Наверное, несколько тысяч лет прошло с того времени. Это не простой пожар, а что-то несравнимо мощное. И теперь родники вымывают черный песок и камни с глубины.
— Очень похоже на то, — лорд Макс один за другим метнул оба ножа в ближайший ствол и, когда те вошли по самые рукоятки, удовлетворенно хмыкнул и поднялся. Алина замерла — ей показалось, что он сейчас обернется. Но он пошел за ножами, и она тоже двинулась дальше, к одежде. Использовав старую рубаху как полотенце, быстро натянула свое самодельное белье, сорочку Тротта — тщательно выстиранную, но с дырой от стрелы на плече и бледными разводами от его крови и крови их врагов. Алине не было противно — кажется, брезгливость вообще ушла из набора ее чувств. Ей было хорошо.
Лорд Макс умывался,
