– Ты влюбилась, – заметила она недовольно,разглядывая меня. – Глаза сияют…

– Умылась с утра.

– Слушай, ты знаешь, как я к тебе отношусь?

– Ну…

– И ты знаешь, как я отношусь к Деду. У него полнонедостатков, но он – мужик. Настоящий. С характером. Это вызывает уважение утаких беспринципных существ, как я.

– Как родственное беспринципное существо не могу стобой не согласиться.

– Я не в курсе, что там у вас… прости, что явмешиваюсь… – Прозвучало это так жалко, что я, за секунду до тогонамеревавшаяся послать ее к чертям, прикусила язык.

– Он ее выгнал, – немного невпопад сообщила она.

– Кого?

– Аньку свою.

– Что ты говоришь? – хмыкнула я. – Решил, чтоона старовата для него? В общем-то, дело понятное. Надо периодически менятьобои в квартире и любовниц.

– Перестань. С ним что-то происходит. Он сам не свой. Яже вижу. Это из-за Лукьянова?

– Ты слишком много знаешь, – недовольно покачала яголовой.

– Если ты сбежишь с этим типом, я даже не представляю…он не переживет. Что бы он ни вытворял, ты для него… – Она махнула рукой. Вэтом жесте было столько безнадежности, что я вновь отказала себе в удовольствиипослать ее к черту.

– Успокойся, – попросила я, касаясь ееруки. – Никуда я не сбегу. Лукьянову я нужна примерно так же, как тебепочетная грамота от пионерской организации. Он приехал по делам, а дела длянего главное, я под боком, отчего же не попользоваться? Вот и все. Дед этознает не хуже меня, и если он сейчас сам не свой, то по другому поводу. Покакому, не знаю, и это меня беспокоит.

– Анька прибегала скандалить, – хмыкнула Рита. Еежелание сменить тему было мне понятно, и я охотно поддержала ее в этом.

– Серьезно?

– Ага. Вот уж ума вовсе нет. Конечно, дальше первыхдвух ступенек ее не пустили. Очень гневалась, обещала всех уволить.

– Может, и уволит, если помирится с Дедом.

– Знаешь, а мне ее жалко. Деньги, то да се… Но делодаже не в этом. К нему быстро привязываешься, душой прикипаешь.

– Будем надеяться, что у девчонки ни мозгов, ни души, аденьги… у Деда наверняка натырила на первое время, а там найдет кого-нибудь,она же красавица.

– Ага. – Ритка немного помолчала, повертела чашкув руках. – У моей подруги послезавтра день рождения. А ее двоюродный братшофером у Игнатова. Мир тесен, – подняв на меня взгляд, заметила она. –Может, тебе это пригодится?

– Ты сокровище, – улыбнулась я, встала,перегнулась через стол и поцеловала Ритку.

– Пока, – помахала она мне рукой.

Я вернулась домой. Сашка жалобно скулил под дверью.Лукьянова не было. Его машины в гараже тоже. Вещи, само собой, исчезли. Запискуон не потрудился оставить, так же, как и позвонить. Прав, конечно. К чему всеэто? Хозяева приказали вернуться, и он выполнил приказ.

Я плюхнулась в кресло, включила телевизор, долго пялилась наэкран. Сашка подошел, с трудом забрался мне на колени.

– Хреново мне, псина, – сказала я, почесав его заушами. – Не знаешь, почему все в моей жизни так хреново? И я не знаю.Ладно, проехали. Нам и вдвоем неплохо.

Я выключила телевизор, заглянула в кухню, поднялась вспальню, в комнату для гостей. Должно быть, все-таки надеялась, что он оставилхоть что-то, одно слово на клочке бумаги.

– Ну не дура ли? – покачала я головой в досаде ипошла гулять с собакой.

Вишневский не подвел, статья получилась на славу.Драматическая история с элементами детектива, вышибающая слезу где-то на пятомабзаце. Парень стоил денег, которые получил.

Газета вышла утром, а ближе к обеду позвонил Артем.

– Читала? – спросил он сердито. – Или сама жеи состряпала?

– Нет у меня такого таланта…

– Между прочим, идет следствие.

– И как идет? Еле двигает ногами со скоростью черепахи?А нам результаты нужны. Тебе, кстати, нужны. Или полковника не хочешь?

– Я в майорах умру, мне цыганка нагадала. Лучше скажи,что ты затеяла?

– Хочу навестить господина Игнатова с официальным дружескимвизитом. Повод найти раз плюнуть, потому как я представитель администрации, тоесть власть, ее уважают и в приеме не отказывают.

– И что ты ему скажешь?

– По обстоятельствам. Взгляну на мужика…

– А то ты его раньше не видела.

– Раньше он мне был по фигу, а теперь я его в тюрьмуупрятать хочу. Ваньку не нашли?

– Нет.

– Вот, а еще на меня ругаешься. Работай. Врала цыганка,умрешь в генералах.

Дозвониться до Игнатова оказалось не так-то просто. Наконецприятный женский голос сообщил, что меня слушают очень внимательно. Я назваласьи доходчиво растолковала, чего хочу от ее босса.

– Я перезвоню вам в течение десяти минут, –прощебетала она, да так, что я почувствовала себя в райском саду. Через семьминут она действительно перезвонила и сказала, что господин Игнатов ждет менясегодня в 15.00, если это для меня удобно. Я заверила ее, что удобнее небывает, и мы простились. После чего я ощутила настоятельную потребностьпохорошеть и отправилась в косметический салон. На самом деле хотелось расслабитьсяи прикинуть, как построить разговор с Игнатовым. Но и красота вещь не лишняя. Вобщем, я счастливо соединила приятное с полезным и без пяти минут три тормозилавозле офиса Игнатова, который мог поспорить помпезностью с резиденцией Деда.

– Надо жить скромнее, – буркнула я под нос, –власть не любит чужой выпендреж, ей своего за глаза.

Меня ждали. Молодой человек встретил меня возле дверей иповел к лифту. Подняться надо было на второй этаж, и мне это вполне по силам,но местные традиции я решила не нарушать.

– Прошу вас, – пропуская меня вперед, предложилмолодой человек. По огромной ковровой дорожке мы прошли к кабинету. За дубовымидверями в приемной сидела секретарь, женщина лет тридцати пяти, не красавица,одета скромно, но со вкусом, глаза из-под очков смотрели настороженно, хотягубы улыбались. Работала не за страх, а за совесть. Думаю, и за немалые деньги.Впрочем, мне ли сетовать?

– Ольга Сергеевна? – приветливо осведомилась она.

– Да.