– Ой, а можно Майя вперед сядет, ее сзади укачивает! –сразу взялась за дело Валя. Майе стало смешно.

– Отлично, садитесь, Майя. – Он помог ей сесть игалантно закрыл дверцу.

– Майя, вперед и с песней! – успела ей шепнуть Валя.

– Ну, девушки, куда двинем? В Ясенево, кажется?

– Да.

– И кого же это вы разыскиваете в первый день праздника?Старую подругу?

– Ой, Борис Андрианович, тут такая история, умереть невстать!

– Ну и дела! – заметил он, выслушав рассказ Вали оВасилисе. – Такого отца надо пороть на площади. И то мало будет.

– А может, он служит, к примеру, в МЧС и его срочно куда-товызвали, – попыталась оправдать своего будущего возлюбленного Майя.

– Ага, чужого дядю спасай, своего ребенка бросай, так, чтоли? – закричала Валя. – Никакое МЧС такого требовать не имеет права.

– Вы не в курсе, мать девочки лишили материнских прав?

– Нет, точно, что не лишили. Просто он ее увез после решениясуда.

– А она ездила к ней, пыталась с ней увидеться?

– Вроде пыталась... – грустно ответила Валя.

– Да, история, несчастный ребенок...

– Она не производит впечатления несчастной, – вмешаласьв разговор Майя. – Она веселая, упитанная, развитая и, кажется, не слишкомнапугана более чем странным поведением папаши, который сбыл ее с рук и дажемобильник отключил.

– Учитывая то, что он в свое время девочку отсудил, это поменьшей мере дико, – заметил Борис Андрианович. – Может, у него сголовой не все в порядке? Влюбился небось по уши...

– Ну даже и влюбился, мужчина холостой, вроде имеет право,но как не позвонить, правда же? И вообще, откуда он знает, что мать вновогоднее утро дома? А может, она за город уехала или вообще... Нет, такихотцов сажать надо, правда же, Борис Андрианович?

– Да бог его знает, что там у него стряслось...

– Ой, не могу, мужская солидарность! – возмутиласьВаля. – Вы вот свою кровиночку так бросили бы?

– Да как сказать... Помню, я молодой совсем был и поехал ссынишкой к другу в Одессу, ну, на пляже в карты заигрался, а он в воду полез,чуть не утонул, его какая-то женщина вытащила, дай ей Бог здоровья. Я чуть сума не сошел, больше карты в руки не брал...

– А жена ваша что сказала?

– Она и по сей день ничего об этом не знает, –засмеялся Борис Андрианович. – А я начал сына плавать учить и вообще кспорту приобщать.

– Сколько ж лет вашему сыну? – полюбопытствовала Валя.

– Двадцать пять уже. Он сейчас в Канаде работает.

– Не хоккеист часом?

– Хоккеист, а как вы догадались?

– А как фамилия? У меня муж на хоккее повернутый... Какпрочитает в газете, что еще кто-то в Канаду продался, так сердится, ужас. Он уменя вообще-то добрый, но вот... Так как фамилия-то?

– Зачем же вашего мужа лишний раз сердить? – улыбнулсяБорис Андрианович.

– А я ему не скажу! Мне самой интересно!

– Евгений Ясный, слыхали про такого?

– Да! Слыхала, конечно! Он у вас красивый! Я в «7 днях»репортаж видала. А вы... у вас тоже фамилия Ясный?

– Естественно!

– Ой, красивая фамилия!

– Вы находите?

– Ну правда, красивая фамилия! Не то что у нас, мы –Ликсюткины! А моя девичья фамилия вообще жуть, одно мученье. Заяц! Меня в школезадразнили...

– А по-моему, хорошая фамилия – Заяц! – подалаголос Майя. – Как тебя могли дразнить, Зайкой, наверное, или Зайчихой...

– Да, до восьмого класса так и дразнили, а когда в меняВовка Лебедушкин втюрился, так стали кричать: «У Зайца яйца»! Думаете, приятно?

Все расхохотались.

– А что это Майя ничего о себе не рассказывает? Мы вот сВалечкой уже о себе многое поведали, а вы молчком. Нехорошо, не по-товарищески!

– А у меня ничего такого интересного не происходило. Явообще много лет Новый год в Москве не встречала, к тетушке в Питер ездила. Онау меня одинокая... Собственно, она мне не тетка, а двоюродная бабушка...

Какая она грустная, эта Майя, подумал Борис Андрианович. Алицо прелестное. Нежное, тонкое... Так и хочется погладить ее по щеке...

– А вы, девушки, давно дружите?

– Только нынче утром познакомились! – радостнорассмеялась Валя.

– С ума сойти, никогда бы не подумал.

– Ой, Борис Андрианович, а можно я у вас спрошу одну вещь...

– Спрашивайте, Валюша!

– А почему вы на «Ниве» ездите?

– А чем вам «Нива» не нравится? – засмеялся БорисАндрианович. – Неплохая машина, недорогая в обслуживании, проходимостьхорошая. Я доволен.

– Ну, у вас сын небось богатый, мог бы отцу иномаркуподарить, – слегка смутившись, сказала Валя.

– Еще не хватало! Я что, немощный старик, по-вашему? Мнеесли что понадобится, я и сам себе заработаю.

– Извиняюсь, я вас обидеть не хотела!

– А я и не обиделся, просто разъяснил ситуацию.

Гордый, подумала Майя. Молодец!

– А вы в Канаде были у сына? – как ни в чем не бывалопродолжила свой допрос Валя.

Это уже начинало раздражать Майю, но, с другой стороны,избавляло ее самое от расспросов.

– В Канаде был, но не у сына, а гораздо раньше, пособственным делам.

– Ой, а вы кто же по профессии?

– Океанолог.

– Это ж вы по полгода в морях болтаетесь, да?

– Точно, болтаюсь, – усмехнулся Борис Андрианович.

– И не страшно?

– Почему же? Бывает страшно, да еще как. С океаном непошутишь.

Майе понравилось, что он не стал перед наивной Валечкойстроить из себя бесстрашного морехода. Да, он мореход, Синдбад-мореход...Романтично, однако. Нет уж, хватит с меня романтики. Да и немодно это нынче.Вот в поколении мамы геологи, океанологи, полярники считались невесть какойромантикой, а сейчас хоккеист, играющий в Канаде, куда более волнующая фигура,чем какой-то океанолог. Ну еще бы, у него денег сколько...

– Ну, девушки, а вот и Ясенево! Какая улица?

– Литовский бульвар!

Они нашли нужный дом. Он оказался огромным, на целыйквартал. Затормозив у подъезда, который ему указала Валя, Борис Андриановичпредложил:

– Вот что, девушки, вы идите, а я тут подожду.

– Спасибо, вы такой хороший! – искренне воскликнулаВаля.