— Да. Они могли сечь их все время и, когда они пошли к старухе, послать туда своих людей.

— Бл…дь… — Узя некоторое время сидел в кресле с застывшим взглядом. — И где сейчас Поня и Барчик?

— Были в Бутырке, но мне только что звонил Милок, их сегодня утром перевели в Лефортово. Ладно, проколы у нас с тобой общие, давай разберемся с мелочью. Что случилось с Джовани, выяснил?

— Ребята говорят, он взял двух лохов, мужика и телку, и сказал, что выйдет с ними в залив на прогулку. И с концами. Катер нашли на следующее утро, пустой, его выбросило на берег. Причем руль был заклинен, они потеряли управление.

— Считаешь, они все накрылись?

— Без понятия. Он мог уйти налево вместе с этими двумя лохами, к вечеру был шторм, а в шторм в заливе без руля — кранты. Но мог и сделать ноги. Бабки у него есть, в Ки-Бискейне его ничто не держало, к тому же у него верняк все время очко работало после того случая. Когда тебя прихватили Корень и Буня.

Лицо Косого застыло; казалось, он забыл обо всем, в том числе и об Узе.

— Ладно, если Джовани обрисуется, его надо кончать. Без разговоров, просто кончать, и все.

— Значит, кончим.

— Хорошо, с Джовани заметано; что с Гутиерресом?

— Все то же, он где-то глухо замастырился.

— Продолжайте наблюдать. Жестко стремить. И запомни, Узя, главное для нас сейчас — мочалка. Гжибовскую надо найти, иначе… — Косой бросил на Узю короткий взгляд. — Иначе, Узя, вовек мне свободы не видать, я тебе первому вобью масленок в глотку.

Увидев в приемной Молчанова, Шейла улыбнулась:

— Добрый день, мистер Молчанов, секундочку, я доложу шефу. — Нажала кнопку. — Босс, мистер Молчанов здесь. Хорошо. — Кивнула: — Проходите.

Когда Павел подошел к столу, Луксман изобразил улыбку:

— Добрый день, Пол, прошу, садитесь. Шейла сказала, у вас важное сообщение?

— Несколько важных сообщений. Прежде всего, мы с Джоном только что вернулись из Москвы.

— Ах, так. И что вас привело в Москву?

— Важное дело, связанное с поручением, которое мы для вас выполняем. В Москве кто-то начал охоту за свидетелем, который может сыграть важную роль при разоблачении мошенничества, жертвой которого стал ваш сын.

— Охоту?

— Да, именно охоту. Мы сорвали эти попытки, привезли свидетеля в Нью-Йорк, при этом нам удалось добыть доказательства, уличающие Кирьята в преступных действиях.

— Я мог бы увидеть этого свидетеля?

— Да, конечно. Вообще, этих свидетелей, а точнее, свидетельниц двое. С вашего позволения, я позвоню Джону, чтобы он их привез.

— Звоните, конечно. А я пока попрошу Шейлу записать их.

Набрав номер Джона, Павел обронил лишь одно слово: «Подъезжайте»; пока он это делал, Луксман сказал по селектору:

— Шейла, запишите фамилии двух женщин, которые пройдут вместе с мистером Лейтнером ко мне. Пол, как зовут ваших свидетельниц?

— Линн Вендерс и Лариса Князева.

— Шейла, запишите: Линн Вендерс и Лариса Князева. После этого Луксман достал скляночку с таблетками, открыл ее, осторожно положил на блюдечко две таблетки и взял бутылку с минеральной водой. Налив воду в стакан, проглотил таблетки, запил их и поставил стакан на стол. Делал он все это так, будто от этого процесса зависело очень многое, что не помешало ему после того, как стакан побыл на столе несколько секунд, внезапно посмотреть на Павла.

— Подождите… Вы сказали — Лариса Князева?

— Да, Лариса Князева.

— Черт… Пол… — Луксман вперил в него испепеляющий взгляд. — В Москве есть Лариса Князева, которую я хорошо знаю. Неужели… Нет, этого не может быть.

— Чего не может быть?

— Пол… — Луксман приставил ладонь к глазам, будто загораживаясь от яркого света. — Пол, я правильно понял — это та самая Лариса Князева?

— Да, это та самая Лариса Князева, бабушка вашей дочери Полины Князевой.

В кабинете наступила тишина, которую Павел решил не нарушать. Фред Луксман сидел не шевелясь, что для человека его возраста было, наверное, не так легко. Наконец приставил кончики пальцев к краю стола, будто проверяя, не провалится ли он.

— Черт… Нет, этого не может быть. А что, Полечка… Может, вы слышали что-то о Полечке?

— Если вы имеете в виду свою дочь — да, слышал.

— Слышали? Пол, не шутите со мной так. Вы слышали что-то о моей дочери Полине Князевой?

— Да, слышал.

— О господи… Полечка, о которой я все время думаю… Моя дочь… Что, она… Она жива?

— Жива и здорова, и недалеко отсюда. Но, мистер Луксман, у меня есть встречный вопрос. Как получилось, что вы поручили поиски вашей дочери Кирьяту?

— О мой бог, Пол… Да очень просто получилось. Поиски дочери я начал двадцать три года тому назад, я по очереди поручал вести их нескольким агентствам, но все они терпели неудачу. Наконец, четыре года назад, когда я уже отчаялся, я получил солидный пакет из агентства «Хьюмэн инвестигейшн». В этом пакете содержалось предложение взяться за поиски моей дочери, причем бумаги, которые были вложены в пакет, говорили о том, что агентство имеет все шансы ее найти. Кроме того, встретившись с Кирьятом, я узнал, что он уроженец Москвы, что окончательно убедило меня поручить поиски именно ему. Вот, собственно, вся история.

— Понятно. Кирьят до сих пор утверждает, что он вашу дочь не нашел?

— Да, по его словам, пока его агентство не может напасть на след.

— Ложь. На самом же деле он ее давно нашел. Но скрыл это от вас, чтобы провернуть гигантскую аферу с миллиардом вашего сына Кеннета.

— О мой бог… — Луксман откинулся в кресле. Сказал еле слышно: — Он что, что-то сделал с моей дочерью?

— Пытался сделать, но не смог. Сейчас ваша дочь жива и здорова и находится в относительной безопасности.

— Но где она?

— Близко. Но прежде, чем вы ее увидите, мы должны с вами серьезно поговорить. Если Кирьят узнает, что вы нашли свою дочь, он может пойти на какой-то экстраординарный шаг.

— На какой, например?

— Он может просто исчезнуть, и с ним вместе исчезнут деньги вашего сына, принадлежащие де-факто «Алюминиум глоуб». Проворачивать такие операции Кирьят и его люди умеют. Поэтому очень прошу вас: кроме меня, Джона и вас, никто пока не должен знать, что вы нашли свою дочь. Даже Шейла. Это очень серьезно, мистер Луксман. Потом, когда придет время, мы эту тайну откроем, но пока об этом никто не должен знать. Иначе — плакали ваши денежки.

— Конечно, конечно… — Луксман поправил платок в верхнем кармашке пиджака, после чего прошептал: — О мой бог… Я не верю, что я нашел дочь… Неужели это случилось?