— Позвонить туда надо обязательно, но позвонишь ты, я засвечен.

— Хорошо.

Взяв телефон, Павел набрал номер, услышав женский голос, сказал:

— Добрый день, это сержант Батчер из отдела по расследованию убийств. Простите, с кем я говорю?

— Я Флоренс Санчес, портье.

— Добрый день, мэм. Скажите, соседа мисс Гжибовски, которая живет в вашем доме, зовут мистер Кейес?

— Да, мистер Ал Кейес. Но мистер Кейес уже не живет в нашем доме, он съехал.

— Съехал? — Павел посмотрел на Джона, и тот ответил ему понимающей гримасой. — И давно?

— Сэр, он съехал неделю назад.

— А когда он въехал в эту квартиру?

— В начале января.

— Что-то мало он пожил.

— Да, немного. Но, сэр, это не наше дело.

— Все правильно. Он, случайно, не сказал, почему уехал?

— Он сказал, ему не очень приятно жить рядом с квартирой, в которой произошло убийство.

— Что ж, причина вполне уважительная. Он оставил новый адрес?

— Оставил. Он попросил пересылать по этому адресу всю корреспонденцию, если почта не перешлет.

— Вы можете продиктовать адрес?

— Конечно, только подождите секундочку, я достану журнал… Адрес такой: Майами, Ки-Бискейн, поместье Грин-Линкс-Эстейт. Тут указано, что там же теперь будет находиться и фирма мистера Кейеса, «Фурнитура Кейес и сыновья».

— Большое спасибо, миссис Санчес. Последний вопрос: квартира, в которой жил мистер Кейес, уже сдана?

— Сэр, нет, конечно.

— Почему «конечно»?

— Сэр, такой уж у нас дом, в нем так быстро квартиры не сдаются.

— Понятно. Хорошо, миссис Санчес, спасибо, всего доброго. — Отключил связь. — Ты все понял? Или пересказать детали?

— Я понял, что Кейес съехал, но и только. Так что послушать детали не откажусь.

— Неделю тому назад мистер Ал Кейес, сосед Лины, оставил свою квартиру и уехал. Объяснил он это тем, что не хочет жить рядом с местом, где произошло убийство. А свою квартиру он снял в начале января. Все как по расписанию; человек снимает квартиру незадолго до убийства Кеннета Луксмана и сразу после убийства уезжает.

Видите ли, он не может жить рядом с квартирой, в которой произошло убийство.

— Да, но согласись, если Кейес честный человек — причина вполне уважительная.

— В общем, да, уважительная, но я сильно сомневаюсь, что он честный человек.

— Представь, я тоже. Он сообщил, куда переехал?

— Сообщил. Он переехал в Майами, на Ки-Бискейн, у него там своя фирма «Фурнитура Кейес и сыновья».

— Даже своя фирма. Подожди, Ки-Бискейн?

— Да, Ки-Бискейн.

— Место, которое упомянул в разговоре Косой?

— Вот именно. Мне кажется, мы должны срочно заняться Ки-Бискейном.

План встречи с Кейесом сложился не сразу, они занялись им всерьез; дело дошло до того, что они взяли стопку чистой бумаги, чтобы начертить несколько схем. Кроме того, в процессе обсуждения им пришлось звонить по самым разным адресам, в том числе в Майами Бэнксу, чтобы обговорить детали.

Покончив с планом, они решили, что должны обязательно побывать в квартирах Лины и Кейеса, причем не одни, а вместе с адвокатом Гленном Шапиро.

Когда они вошли в кабинет, у стола Луксмана сидел, а точнее, вольготно расположился в кресле человек лет пятидесяти, с короткой черной бородой и в очках. Павлу показалось, что человек смотрит на них с иронией, но уже через несколько секунд он понял: чувства здесь ни при чем. Просто лицо этого человека скроено так, что на нем постоянно присутствует ироническое выражение.

— Джентльмены, присаживайтесь и знакомьтесь, — сказал Луксман. — Гленн Шапиро, адвокат, который теперь будет защищать интересы моей дочери Лины, Джон Лейтнер, Пол Молчанов.

Посмотрев на детективов, усевшихся в соседние кресла, Шапиро дружески улыбнулся:

— Я думаю, мы можем называть друг друга по имени, так ведь?

— Конечно, — сказал Павел.

— Безусловно, — добавил Джон.

— Молодые люди, у вас как будто есть что-то новое? — спросил Луксман.

— Есть, — сказал Павел. — Мистер Луксман, насколько вы в курсе дел дома между Восточной Восемьдесят четвертой улицей и Мэдисон-авеню, в котором живет Лина?

— Я совсем не в курсе дел этого дома. Всем, что связано с этим домом, занимался Кеннет.

— Но вы хотя бы знаете, кому принадлежит дом?

— Конечно. Дом принадлежит Питеру Танненбауму, он мой приятель. — Луксман мрачно уставился на стоящий перед ним перекидной календарь. — Когда это случилось… с Кеннетом… Пит специально позвонил мне, чтобы выразить соболезнование. Он был страшно расстроен, что такое случилось в его доме. Так что с этим домом?

— Мы выяснили, что с этим домом связано одно не совсем обычное обстоятельство.

— Какое обстоятельство?

— В январе этого года квартира, примыкающая к квартире Лины, была снята человеком, которого зовут Ал Кейес. Именно этот человек немедленно после убийства Кеннета позвонил портье и сообщил, что слышал в квартире Лины звуки выстрелов. Затем, в марте, сразу после убийства, Ал Кейес сдал свою квартиру и уехал во Флориду.

— И что в этом особенного?

— Такого уж особенного ничего. Да и вообще, сначала мы заинтересовались не самим Кейесом, а тем, как ему удалось услышать выстрелы из пистолета «байонн».

— Что, их трудно услышать? — спросил Шапиро.

— В общем, да, «байонн», дамский пистолет, стреляет в принципе очень негромко. А если выстрел произведен через несколько комнат от вас, да еще в таком доме, вы просто не услышите звука.

— Но этот человек мог находиться в таком месте, откуда выстрелы слышны.

— Мог, это-то нас и насторожило, — заметил Павел. — Кейес отреагировал на выстрелы слишком уж оперативно, так, будто специально хотел их услышать.

— Так выясните у него самого, как он услышал эти выстрелы, — вступил в разговор Луксман. — Он ведь оставил адрес?

— Оставил, он сейчас обитает в Майами, на Ки-Бискейне. Естественно, мы с Полом поедем в Майами, чтобы взглянуть на этого Кейеса. Но сначала мы хотели предложить Гленну съездить вместе с нами в этот дом. Вообще, Гленн, вам самому не кажется все это подозрительным?

Сняв очки, Шапиро посмотрел на них так, будто увидел на окулярах нечто очень интересное. Надев очки снова, сказал:

— Кажется. Вы говорите, он снял квартиру в январе?

— Да. В начале января, как и полагается в таких случаях.