Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обе машины остановились у театра. Из полицейского фургона вышли несколько человек и направились к подъезду. Лионелла, Кирилл и Митрошников пошли за ними.
В вестибюле их встретила Валентина Ивановна:
– Прошу вас, поаккуратнее…
– Я уже говорил вам по телефону: по мере возможности, – ответил Митрошников. – Надеюсь, вы его не спугнули?
– Нет-нет! Что вы! – испуганно замахала руками директриса. – Он в мастерской.
Вся группа, к которой также присоединилась Валентина Ивановна, проследовала в механическую мастерскую, которая располагалась в цокольном этаже здания. В мастерской они застали механика сцены и Рудольфа Белякова.
Митрошников подошел к личным рабочим шкафчикам и приказал:
– Откройте свой шкаф.
– Что? – не расслышал Рудик.
– Шкаф свой открой! – крикнул механик сцены ему в ухо.
Рудик достал из кармана спецовки ключ и трясущимися руками открыл узкую металлическую дверцу. Оперативник сдвинул его в сторону и стал перебирать коробки с инструментами и крепежом. Наконец он добрался до детского ведерка, в котором лежали металлические детали, и выставил его на верстак.
– Понятые! Подойдите ближе!
Сотрудница, снимавшая действия сотрудника на видео, сначала приблизилась к ведерку, потом направила объектив на Рудольфа.
– Эти предметы ваши?! – громко спросил Митрошников.
Рудик молча кивнул.
– Не слышу!
– Мои…
– Где вы их взяли?!
– Скрутил…
– Откуда?!
– С гроба…
– Зачем?!
Рудольф Беляков опасливо огляделся и проронил:
– Меня попросили.
– Кто?!
– Тамара.
– Назовите ее полное имя!
– Тамара Колесниченко.
– Она объяснила зачем?!
– Просто попросила.
Митрошников взял в руки ведерко и подозвал механика сцены:
– Идентифицируйте детали.
Тот глянул внутрь:
– А что тут идентифицировать… Те самые, что скрутили. – Он посмотрел на Рудика и зло проронил: – Хозяйственный, сволочь. Не выбросил.
Митрошников прокричал Белякову:
– Кабель выдрать тоже попросила Тамара?!
Рудик опустил голову:
– Тоже она.
Митрошников обернулся к сотруднику в форме младшего лейтенанта юстиции:
– Оформляй протокол изъятия. А вы, – он посмотрел на двух других, – приведите сюда Колесниченко. Валентина Ивановна покажет, где костюмерный цех.
Оперативники ушли, однако не прошло и пяти минут, как они и директриса вернулись без Колесниченко.
Увидев их, Митрошников спросил:
– В чем дело?
– Ее нигде нет.
– Везде искали?
За всех ответила директриса:
– Везде смотрели, всех опросили. Швеи сказали, что двадцать минут назад Колесниченко ушла с работы.
Митрошников распорядился:
– Быстро! Двое – к Колесниченко домой! Двое – к сестре! По результату мне позвонить!
* * *
Протокол изъятия Лионелла и Кирилл подписывали в кабинете директора.
После подписания Ольшанский сразу ушел в декораторскую, а Лионелла спустя какое-то время покинула кабинет вместе с Митрошниковым. Понаблюдав за ним, она спросила:
– Вас можно поздравить?
– С чем?! – осведомился следователь с заметным «наездом» в голосе.
– У вас есть все, чтобы посадить Колесниченко.
– Как сильно вы ошибаетесь.
– Бросьте притворяться, я же все вижу.
– Рудольф Беляков состоит на учете в психоневрологическом диспансере: его показания ничего не стоят, – сказал Митрошников.
– На что же вы рассчитывали, когда приказали задержать костюмершу?
– Теперь это не имеет значения.
– Надеюсь, ее все же найдут, – проронила Лионелла.
– Я тоже надеюсь. – Митрошников обернулся к ней: – И кстати, когда вы в последний раз ее видели?
– Вчера после репетиции.
– Где это было?
– В костюмерной. Тамара делала мне примерку.
– О чем вы с ней говорили? – спросил он.
– О разном, – ответила Лионелла.
Митрошников остановился и с подозрением вгляделся в ее лицо:
– Точнее.
– Про Снегину говорили. Про то, что они были подругами.
– Еще о чем?
– Я спросила Тамару, для чего она соврала, сказав, что Кропоткиной звонила Вера Петровна.
– Та-а-ак… – По тому, как многообещающе Митрошников это сказал, было ясно: еще немного, и он взорвется.
Понимая, что ее ждет, Лионелла опустила голову и тихо договорила:
– Я сказала, что Костюковой тоже звонили и, что характерно, с того же самого телефона. Еще я сказала, что следствию известно, кто ей звонил.
– Вы ополоумели! – воскликнул Митрошников. – Вы хоть понимаете, что наделали?! Да вы же преступница!
Собрав в кулак все свое мужество, Лионелла вздернула подбородок и высокомерно заметила:
– Прошу не забываться.
– К черту все ваши просьбы! К черту вас самое! – Митрошников схватился за телефон и позвонил: – Васильев! Срочно гони к Костюковой! Не знаешь адреса? Ну так найди его и не задавай глупых вопросов! Как только найдешь, сразу вези сюда! – Отдав приказ, он взглянул на Лионеллу и устало сказал: – Молите бога, чтобы Костюкова была жива.
– Не смейте меня пугать!
– Костюкова знает, что ей звонила Колесниченко. Она единственный свидетель. Неужели вы этого еще не поняли?
– Это безосновательно… – начала Лионелла, но Митрошников на нее прикрикнул:
– С «левого телефона» могли звонить только двое: Колесниченко или ее сестра. В последней распечатке не было телефона Сироткиной. Отсюда вывод: сестры не было под рукой, и Колесниченко позвонила Костюковой сама. Она рассчитывала, что та будет молчать. Но вы любезно предоставили ей информацию о том, что она проболталась. Теперь Костюковой грозит опасность.
– Думаете, Тамара может ее убить? – спросила Лионелла.
– Она слишком далеко зашла, – сказал Митрошников и добавил: – Ей терять нечего.
Они вошли в вестибюль, где, беседуя, кружком стояли Петрушанская, Строков, Мезенцев и супруги Магиты.
Увидев следователя, все пятеро замолчали.