отставного офицера – чревато непредсказуемыми последствиями; роль чекиста – то же самое; на солдат и рабочих мы с Эдвардом явно не походили, поэтому оставалась только одна роль: роль инженера – интеллигента. Значит, следовало из имеющегося гардероба подобрать соответствующую одежду, заготовить документы и продукты. Не теряя времени, я приступил к подготовительным работам. Все, что более менее, подходило под нашу новую роль, было вытащено из шкафа и разложено на кровати. Окончательно проснувшийся Эдвард был изумлен представшим его взору ворохом одежды. Он вопросительно посмотрел на меня.

–Не будете ли вы так любезны, сэр, примерить что-нибудь из этого, чтобы определить, в чем вы поедете в дальнее путешествие, – прокомментировал я увиденное.

–А кем я должен теперь быть? – спросил он.

–Тем, кем и был раньше – инженером путей и сообщений, который пробирается к своей семье, оставленной в Екатеринбурге – разъяснил я ему.

–Тогда все понятно, – и Эдвард стал примерять одежду.

Где-то через час, мы отобрали нужные нам вещи и сложили в два небольших фибровых чемодана, которые необходимо было иметь инженеру. Затем так же тщательно мы подошли и к отбору продуктов, так как нам нужно было ехать не один день. Из оружия взяли только ножи, привезенные из Англии, и трость, которая выручала меня не раз. В случае надобности оружие мы можем добыть на месте, а так оно только будет мешать, вызывая всякие подозрения у различных чиновников, которые на том или ином участке управляли железной дорогой. В документы мы вложили фотографии наших мнимых семей, к которым пробирались на воссоединение. В принципе, приготовления были закончены в первой половине дня. Вторую я решил использовать для того, чтобы разведать обстановку в городе и на железной дороге, чтобы знать, с кем придется встретиться и как себя вести. Перед выходом я созвонился с Андреем и назначил ему встречу. Эдвард тоже подключился к этому процессу и ушел в город на разведку.

Встреча с моим помощником была на редкость продуктивной. Он в общем объеме владел информацией о положении дел на железной дороге и в Екатеринбурге. Город был окружен армией генерала Деникина и вот-вот мог быть взят. Что касается железной дороги, то здесь ситуация была сложнее. Сама железнодорожная линия никого не интересовала. Борьба шла в основном за железнодорожные станции и те грузы, которые там имелись. Кроме основных сил, разделенных на белых и красных, кусок пожирнее пытались отхватить всякие мелкие банды. Именно они останавливали и грабили поезда, издеваясь над пассажирами. И не было никаких сил положить конец этому беспределу. Невзирая на такие сложности люди все равно пускались в этот опасный путь с надеждой на благополучный исход. И нас судьба направляла сюда, чтобы пройти те испытания, которые будут уготованы на этом пути. Расспросив Андрея об обстановке в городе и на фронте, я отправился домой.

Забыть вас просто я не в силах

Проходя мимо Марииского театра, я увидел свет в гримерной Верочки, и мне почему-то сразу стало очень тоскливо на душе при воспоминании об этом чудесном создании, которое остается здесь и так нуждается в защите. Несмотря на поздний час, я решил нанести ей визит. Когда мы еще увидимся? Ведь время так быстротечно. И обстоятельства не всегда нас встречают с распростёртыми объятиями. Пришлось долго стучать в дверь, пока заспанный дежурный-инвалид не подошел к двери.

–Чаво надо? – прокричал он в приоткрытое оконце в двери.

–Послушай, братец,– начал я на понятном ему языке, – мне бы свидеться с одной из артисток, а то я завтра рано утром уезжаю. Так что, будь добр, подсоби! – и одновременно сунул ему в окно пять рублей, которые моментально исчезли в его руке.

–Ну, так бы сразу и сказал, что надо повидаться,– ответил бывший солдат и загремел ключами, отпирая дверь.

Он приоткрыл ее чуть-чуть, настолько, чтобы я смог еле пролезть сквозь образовавшуюся щель, и сразу закрыл дверь.

–Второй этаж налево, – произнес он, зевая, – уходить будешь, покричи, я дверь-то и открою.

–Спасибо, – ответил я и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Побродив по темным переходам при помощи спичек, я, наконец, отыскал гримерную. За дверью было тихо.

–Может быть, спит, – подумал я, но все равно решил постучать. Не уходить же, не попробовав сделать что-нибудь!

На мой стук не последовало никакого ответа. Я тогда стал стучать погромче и, наконец, услышал долгожданное «Кто там?».

Представившись, я попросил Верочку принять меня. Она засмущалась и попросила дать ей время, чтобы привести себя в порядок. Минут через двадцать дверь открылась, и на пороге появилась принаряженная артистка, держа в руке керосиновый фонарь.

–Прошу, Владимир, – пригласила она меня вовнутрь.

Я, неловко, порой касаясь ее тела, проскользнул в гримерную, и остановился посередине комнаты.

–Прошу вас сюда, – и она указала на диван, стоящий возле гримерного столика.

Я присел, а она опустилась на другую сторону и, внимательно посмотрев на меня, ласково спросила:

–Что вас привело сюда в столь поздний час?

–Да, право не знаю, как и сказать, – начал я, смущаясь. Затем, набравшись храбрости, выпалил:

– Пришел попрощаться с вами, завтра мы уезжаем очень далеко, и я не знаю, увидимся ли с вами еще когда-нибудь!

–Печальная новость, ответила она, – право, не знаю, как реагировать на ваше известие. Со столькими близкими людьми уже пришлось расстаться, и вот теперь вы, ваша очередь, печально.

Она покрутила своей прелестной головкой и, нахмурив брови, отвернулась от меня. Посидев так немного, она затем снова встряхнула головой и, повернувшись ко мне, предложила:

–Знаете что, раз такое дело, давайте пить шампанское. У меня еще со старых времен сохранилась бутылка.

–Право, не знаю, – ответил я.– Пришел к даме с пустыми руками.

–Полноте вам. Сейчас время такое непонятное, поэтому все мы живем только одним днем. Прожили – и слава Богу.

С этими словами она подошла к гримерному столику и достала оттуда бутылку шампанского. Затем, словно ниоткуда, в ее руках появились фужеры, а на столе уютно разместилось зеленое пахучее яблоко.

–Ну, надеюсь, вы не забыли, как открывать шампанское? – и она придвинула бутылку ко мне поближе.

Я взял ее за горлышко, наклонил и стал снимать серебряную фольгу. Потом очередь дошла до пробки, закрученной железной проволокой. Наконец раздался хлопок, и пенящийся напиток наполнил наши фужеры. Она взяла один из них и, глубоко вздохнув, произнесла:

–Давайте выпьем за нас с вами, чтобы мы могли все это пережить и встретиться после всего как можно быстрее. Дай Бог нам здоровья и надежды,