– Диспозиция следующая, – сказал Снерг. – Денис,ты утром вылетаешь на Таймыр. Если понадобится, ты поговоришь с каждым жителемполуострова, побываешь на каждом квадратном километре. Делай что угодно, новыясни, где дядя Мозес был в ту ночь. Теперь Рамон…

Он рассказал о «Картахене» и исчезнувших психологах-двойниках,о картинах с Эльдорадо и разговоре с Сергачевым. Этим он не нарушал взятых насебя обязательств – с него не брали слова навеки замкнуть уста подобнобрадобрею царя Мидаса, он всего лишь должен был постараться, чтобы тайна невышла пока за пределы узкого круга доверенных лиц. А в этом отношении в своихребятах он был уверен.

– Ты займешься Эльдорадо, Рамон, – сказалон. – Лететь туда пока нет необходимости. Пусть Ипатов подступится кЭльдорадо с программами того же типа, что разрабатывает для материаловЛатышева. Кстати, посиди и ты над этими материалами, прокачай ключевые вопросыи главные направления.

– А я? – спросила Катеринка. – Вдругпонадобится кого-нибудь очаровать?

– Не старайся стать второй Банишевской, хватит с нас иодной… – проворчал Снерг. – Тебя я тоже не обижу. Займешься«Картахеной». Свяжешься с медиками Звездного Флота и поищешь аналогичные случаи– не происходило ли с пассажирами других лайнеров чего-нибудь… этакого. Обаяниеразрешаю пускать в ход в разумных дозах. Вопросов нет? Все свободны. – Онвдруг улыбнулся. – Ребята, мы ведь в лучшем по сравнению с прапрапрадедамиположении – инквизиция нам не грозит, ни в чем не смогут помешать, право… Ну,до завтра. Завтра в полдень – общая связь, доложим друг другу, кто чтоуспел.

Потом он спустился в буфет-автомат, перебросился там паройслов о пустяках со знакомыми из отдела искусств, только что прилетевшими сКольского полуострова, на вопрос о дальнейших творческих планах ответилнеопределенным пожатием плеч, попрощался с научным обозревателем, через часулетавшим на другой конец Ойкумены, взял термос с кофе и поднялся к себе вкабинет.

Кабинет, как это обычно бывает после долгого отсутствия,казался чуточку незнакомым, слегка чужим. Снерг сел, откинулся на спинку инекоторое время ни о чем не думал. Встал, проверил свой личный информаторий,куда за время его отсутствия стекались новости, способные заинтересовать егопрограмму, потом «копилку» – аналогичное устройство, собиравшее известия онаиболее примечательных событиях, происшедших в Ойкумене, – в зависимостиот важности и значимости они были помечены одной, двумя и тремя звездочками.

В «копилке» не обнаружилось ничего интересного – откликиспециалистов на три его последних фильма, сообщения об археологических находкахи научных работах, подтверждавших или опровергавших те или иные егомикрооткрытия.

Снерг взял стопку непросмотренных еще невесомых карточек,провел большим пальцем по краю. Мелькали по одной, гораздо реже по две звездочки,и вдруг взгляд зацепил три – четких, восьмилучевых, в левом верхнем углу.

– По три звезды, как на лучшем коньяке… –промурлыкал Снерг строчку из старинной песенки, разворошил стопку и извлекнужную карточку.

«Сегодня Мировой Совет освободил от занимаемой должностиначальника службы „Динго“ Д. Н. Сергачева. Основание – личная просьба.Начальником службы „Динго“ назначен В. П. Кадомцев».

Предсказания дядюшки Мозеса продолжали сбываться. Снерггорстью смел карточки в ящик стола и развернул кресло к пульту Глобинфа.Владимир Петрович Кадомцев, родился в 2070 году в Челябинске. УрГУ, факультетэнциклистики, стажировался в Москве и Праге, магистерская диссертация,последние четыре года руководил лабораторией при НИИ эвристики.

– Логично… – пробормотал вслух Снерг, подумав,набрал номер, по которому еще неделю назад звонил Сергачеву. Было за полночь,но «Динго» тоже принадлежала к организациям, плохо обращавшим внимание начасовые пояса – особенно сейчас, после новостей с Эльдорадо…

Экран вспыхнул после второго сигнала вызова. Снергаиспытующе разглядывал человек со спокойным и надежным лицом молодого капитанакаравеллы.

«Серьезный мужик», – подумал Снерг.

– Здравствуйте, – сказал он. – Я – СтаниславСнерг.

– Ну, как же, – сказал Кадомцев. –Разумеется, я вас знаю. Кроме того, Сергачев рассказывал мне о беседе с вами.

– В это время он уже знал, что уйдет?

Кадомцев стегнул его цепким взглядом, опустил ресницы, безнужды передвинул что-то у себя на столе:

– Станислав, не будем чересчур суровы к старику. Знал,не знал… Решил, но не хотел признаться в этом самому себе, я думаю. Упрекнутьего не в чем – разве что в том, что он не умел предсказывать будущее с тойточностью, какой, по слухам, славились Бероэс, Мерлин и Нострадамус… Высогласны?

– Пожалуй, – сказал Снерг.

– И не их в этом вина, стариков. Если задуматься,участь им выпала незавидная – всю жизнь ожидать неизвестно чего… И еще.Нам, только что назначенному руководству «Динго», нельзя ни в чем упрекатьнаших предшественников еще и потому, что сами мы ровным счетом ничего не успелисделать. – Он убрал с лица раздумье, как гасят свет. – Вы собираетесьлететь на Эльдорадо?

– Пока нет. Туда улетел Шеронин.

– И правильно, что не летите, – сказалКадомцев. – Операции в духе «плаща и кинжала» здесь совершенно неуместны.Завтра в десять часов утра состоится экстренное заседание Мирового совета.Представитель Эльдорадо приглашен для того, чтобы он объяснил кое-какиенесообразности и странности, имевшие место в последнее время. Я хотел бы видетьвас там. Это как раз по вашей части.

– Обязательно буду, – сказал Снерг.

– Я слышал, вы занимаетесь формулами Латышева?

– Занимаюсь, – сказал Снерг. – Многим язанимаюсь, но понятия не имею, как увязать одно с другим. Подскажите, вы жеэнциклист.

– Это еще не означает, что я знаю ответы на всевопросы.

– Я просто пошутил, – сказал Снерг. – Акакого вы мнения о работе Драгомирова и Латышева? Я вижу, вы в курсе дела.

– Откровенно говоря, я не придаю этому большогозначения, – сказал Кадомцев. – Всевозможные закономерности – это ещене доказательство чего бы то ни было. Они ведь не в состоянии делать прогнозов– они подставляют в формулу уже происшедшие события.

– Между прочим, случай с «Картахеной» в формулуукладывается.

– Ну и что? – спросил Кадомцев. – Любоймало-мальски дельный математик на основе теории вероятности в два счетадокажет, что возможны и более невероятные цепочки совпадений. В особенности,когда речь идет о малоизученных свойствах гиперпространства и прямо-такиничтожном количестве примеров, которыми оперируют богоискатели. Еще Марк Твенговорил: «Обладая пустяковыми запасами фактов, с помощью науки можно выдвинутьневероятное количество догадок и предположений». Эти слова смело можнопоставить эпиграфом к работе Латышева. Кстати, если это вас интересует –подобным совпадениям посвящен по меньшей мере десяток солидных трудов.Ознакомьтесь как-нибудь на досуге.