Вим Йонк в этом смысле идеальный пример. Он открыт ко всему, но требует, чтобы дело делалось как следует. Нельзя просто сказать ему: «Я не согласен с тобой, не мешай». Не получится, потому что он лучший, а значит, должен стоять во главе процесса. Конечно, он будет допускать ошибки, но потом, при их разборе, он захочет узнать мнение других людей, чтобы понять, что они могут привнести. Проблемы появляются, когда кого-то, кто знает больше, списывает со счетов человек, обладающий куда меньшими познаниями. Очень многие директора и президенты считают, что должны контролировать тех, кто работает под их началом, хотя на самом деле всё должно быть как раз наоборот. Они должны позволять тем, кто знает больше их, вести и направлять себя. Их раздутые эго требуют, чтобы они установили закон, когда на деле им попросту не хватает знаний для этого.

Можно мгновенно распознать таких людей, задав им вопрос на любую тему. Либо ты получишь ответ от человека, способного поставить себя на твоё место, либо услышишь ответ от того, кто попытается убедить тебя в собственной правоте и в том, что его решение – единственно верное. Когда я задаю вопрос, я просто хочу узнать то, что мне нужно знать, потому что в конечном счёте информация важнее интеллекта. Мне не нужна полная выкладка с приведением источников; до тех пор, пока я получаю нужные ответы от нужных людей, я буду на шаг впереди того, кто может иметь лучшее понимание происходящего, но меньше информации. Вот почему как тренер я собирал максимально большую команду, чтобы раздать ответственность за все аспекты процесса тренировки и подготовки игроков. Дело не в желании быть боссом и раздавать указания, а в стремлении облегчить работу людей, разбирающихся в чём-то лучше меня. Я должен был создавать ситуацию, при которой они могли бы заниматься своим делом, а мне не приходилось бы говорить им, что делать. Специалисты, которых я набирал, не были моими ассистентами, они стояли во главе конкретной сферы деятельности, так же как я нёс ответственность за технику и тактику.

К сожалению, очень мало директоров имеют в достаточной степени широкий кругозор, чтобы работать в таком формате. Зачастую в них видно стремление выйти в эпицентр всеобщего внимания, а всю работу переложить на других, и, несмотря на все годы своей работы в футболе, я так и не научился понимать такой подход. Как я всегда говорил, нужно дать экспертам в своём деле заниматься своей работой. В конце концов, когда у нас начинают болеть зубы, мы отправляемся к дантисту, потому что он разбирается в лечении зубов. Если вдруг начинает подводить зрение, мы идём к окулисту, потому что этот парень разбирается в глазах. В футболе всё должно быть точно так же. Если всплывает проблема А, ты обращаешься к тому человеку в клубе, кто понимает, что вызвало возникновение проблемы А, и кто может решить её. Если ты, будучи тренером или боссом, не разделяешь такого отношения к делу, то у тебя постоянно будет очень много дел.

То же касается и медицинских вопросов. В «Аяксе» были врачи, но по-настоящему клуб нуждался в человеке с обширными контактами в сфере медицины. В ком-то, кто мгновенно находил бы решение конкретной проблемы, но не за счёт собственных методов лечения, а за счёт поиска того, кто имеет для этого необходимую квалификацию. Такой человек отправляет футболиста на лечение, а потом тщательно следит за процессом. Ему не нужно уметь самому проводить операцию. Его сильное качество в том, что он знает, кто лучше всех подходит для решения проблемы, и организует приём игрока у того, кто точно найдёт наилучшее решение проблемы. Но кто из комиссаров, председателей, или как они там называются, проверяет работу врачей? Кто из них стремится удостовериться, что доктор компетентен по части здоровья игроков? Такие принципы должны касаться не только медперсонала клуба.

В этом отношении Дэви Классен, один из главных звёздных игроков нынешнего «Аякса», и я попытались подать хороший пример. Он был травмирован какое-то время и не мог играть, но никто не мог сказать, что с ним не так. Тогда я подключил своего знакомого из Барселоны, чтобы он осмотрел Дэви и попытался понять, в чём проблема. Он тут же обзвонил самых разных специалистов, даже тех, кто специализировался на зрении и зубах. В итоге он нашёл человека, который сказал: «Эй, это же моя сфера, я понимаю причины проблемы». Внезапно Классен пошёл на поправку и вскоре смог опять начать играть. Вот о чём я говорю, так всё и должно быть. Но так можно работать, только если ты готов проглотить свою гордость и признать, что в этом деле есть люди, разбирающиеся лучше тебя, и в твоей записной книжке должны быть их номера.

Такое же отношение применимо и к Франку де Буру. Он не получал помощи, поддержки или советов от кого-либо и посему так упорно следовал видению игры, которое оставалось непонятным мне и многим болельщикам «Аякса». Но в организации, не способной по максимуму раскрыть сильные стороны людей, тяжело придётся даже тренеру. Для меня сегодня образец для подражания в плане игры – это «Барселона» и «Бавария», а в «Аяксе» подобного почти нет, что само по себе иронично, ведь эти два клуба больше всех остальных вдохновлялись «Аяксом», и посмотрите, насколько они сегодня успешны. Но если твой родной клуб больше не имеет желания следовать тем же путём и не видит своего будущего в нём, то тебе нужно поступить честно и просто отойти в сторону.

Я прихожу к выводу, что принял верное решение, порвав с клубом. Не в последнюю очередь из-за того, как «Аякс» обошёлся с Вимом Йонком и Тче Ла Лингом, двумя людьми, которыми я очень сильно горжусь. Стоя во главе тренировочного процесса, Вим проделал блестящую работу, а потом его уволили. Он был единственным, кто следовал принципам, озвученным в «Плане Кройффа»; он хотел говорить о футболе, но был вынужден уйти, потому что не смог войти в администрацию клуба. Линг пытался помочь превратить «Аякс» в большей степени в футбольный клуб, чем в бизнес-предприятие, но когда я увидел, как люди восприняли его доклад – начав засыпать его самыми странными инсинуациями, – мне многое стало ясно.

В конечном итоге обязательно наступит такое время, когда клуб осознает, что что-то пора менять. Если они разберутся с этим, они обязательно найдут людей, которые претворят в жизнь перемены, как хотят того действительно преданные клубу его члены и болельщики, и когда это случится, я буду частью этого процесса, потому что всегда готов прийти на помощь «Аяксу». Если понадобится решить проблему, то я всегда буду готов помочь, если позволит здоровье и если все поддержат меня. Потому что теперь я стараюсь смотреть на всё позитивно: я заключил, что всё в итоге сложится хорошо и что революция, которую мы начали столько лет назад с Михелсом, чего-то стоила. Что нам придется набить несколько шишек, чтобы прийти в себя. Может, на это уйдёт год, десять лет, кто знает? Как бы то ни было, это произойдёт тогда, когда в клубе начнут прислушиваться к правильным людям. Людям, искренне любящим клуб и понимающим, что олицетворяет «Аякс». Если это произойдёт, наша борьба не будет напрасной.