— Прошу прощения, Повелитель, — поспешил вклиниться Хэл, пока Оаленн не начала говорить. Рот эльфийка открыть уже успела. — Это не подношение Вам. Она мой провожатый и гостья в нашем городе.

— Эохелий, как смеешь ты отказывать своему Повелителю? Уже во второй раз! Теперь уж точно речь шла обо мне.

— Вы знаете, зачем мы здесь, Повелитель. В Катарис должны были привезти двоих… пленных. Людей. Мионир кивнул.

— Верно. Подношение вампирам от будущего Короля, дабы продлить мирный договор на прежних условиях.

— Мы бы хотели… забрать их… — сухо произнес наш друг. Лорд расхохотался.

— Значит, ты хочешь забрать их? Хорошо. Но взамен ты отдашь мне их, — длинный тонкий палец взметнулся в воздух. Я видела, как трясет подругу от сдерживаемых эмоций. Но даже эльфийка чувствовала, что не время пока показывать свой характер.

— Простите, Лорд Мионир, — я решилась вставить слово, надеясь как-то разрядить обстановку. — А не проходил ли здесь случаем ваш бывший маг? Ну, Лаодис который.

— Ты смеешь обращаться ко мне? — вампир сощурился и двинулся с места. Медленно, шаг за шагом он шел в мою сторону. Остановившись на расстоянии полушага, Лорд протянул руку, нетерпеливо шевельнув пальцами. Ногти у вампира были удлиненными и острыми, но на вид прочными как камень. — Я бы выпил тебя без остатка. Вампир приблизился к моему лицу. Даже дыхание его было холодным.

— Но все же не стану. Пока. Гордись, что тебя хочет сам Повелитель вампиров.

— Б-буду гордиться, — клятвенно пообещала я, видя, как вампир отстраняется. — Но что на счет Лаодиса?

— Он гостит у нас. Если угодно, вас проводят к нему.

— Было бы замечательно! — выдохнув, обрадовалась я. На этом встреча окончилась. Вампир вышел, не соизволив попрощаться, а нас тут же позвали идти на встречу с магом.

— И как ты поживаешь, друг наш? — Оаленн была сама вежливость.

Хотя пусти ее к молодому магу, придушила бы собственными руками. Лаодис промолчал, угрюмо уставившись в каменный пол. Мы сидели в темнице. Лаодис описывал ее верно — каменный пол и стены, и больше ничего. Кстати мальчика содержали здесь же, но в отдельной камере.

— Что ты им сделал, экспериментатор? — я не нашлась как можно удобнее усесться на холодном камне, поэтому в который раз мерила шагами уготованную нам гостевую комнату. Чем порядком раздражала своих сокамерников.

— Возможно, перегнул палку в убеждениях отпустить сестру, — смутился маг, подавая голос. — Но они тоже хороши, ведь я предлагал оставить принца здесь!

— А как же стражники и прочая свита?

— Элея, поверь, тебе лучше не знать, что с ними стало. Но будь уверена, что здесь они не присутствуют, — ввернул свое Хэл, растягиваясь на полу. Ему-то воспаление легких никак не грозило. Никто не хотел говорить, что будет с нами. Но сидели мы еще до следующего утра. Причем спать не пришлось никому. С восходом солнца я выла пуще раненой газели, умоляя выпустить меня или хотя бы перевести в другую камеру. И лучше, если она окажется в другом конце города. Только так я могла спастись от разборок, что устроили между собой эльфийка, маг и вампир. Я не встревала, оставаясь нейтральной стороной. Но наслушалась вдоволь.

Несправедливые и частично правдивые оскорбления летели направо и налево. Вампиры тоже люди, если будет правильно так сказать, поэтому, когда я пригрозила поджечь все к чертовой бабушке, минуя тот факт, что гореть в каменном сооружении будут разве что сами пленники да не успевшая убежать стража, они забеспокоились. Отойдя в сторонку и переговорив на насущные темы, один вызвался-таки пойти посовещаться с более знающими. Второму же пришлось остаться. Но он с такой надеждой и преданностью глядел вслед ушедшему товарищу, что не оставалось сомнений, что скоро что-то произойдет. Когда появился сам Лорд Мионир, решетка камеры Лаодиса была покрыта льдом и только и ждала, пока ее не пнут заклинанием, превратив в ледяную крошку. Оаленн только и могла, что тянуться к оружию, которое отобрали вампиры, да бросаться в мага очередным обвинением. Хэл подустал и старался принять чью-то сторону, но получал по очереди от обоих. Я же устало подкидывала на ладони огненный шар, выбирая кого из друзей поджечь первым.

— Какова ваша цена за свободу? — резко спросил Повелитель вампиров. Огонек в руке потух. Друзья еще раз ругнулись, прежде чем заметили появление нового персонажа на сцене.

— Золото и серебро, думаю, не идет в ход? — робко уточнила я, готовая скормить вампиру любого выбранного им заключенного, лишь бы выбраться отсюда. Лорд ожидаемо покачал головой. — Тогда думаю, это вы должны назвать свою цену, Лорд.

— Девчонка, что привели мне, довольно интересна. Но боюсь, вы не захотите пожертвовать ею. Как и любым из здесь присутствующих. Я отпущу вас, если ваши маги окажут моему городу некоторые услуги.

Какие, и в каких количествах — я решу сам.

— А если не согласимся? — Лаодис подошел к решетке.

— Значит, останетесь здесь. Кто-то гнить, — Мионир кинул взгляд на Хэла. — А кому-то уготована иная судьба. Так или иначе, через три недели на трон взойдет новый Король и, как видите, он просто жаждет активно поддерживать мирные отношения.

— Вы не позволите забрать Диолу? И принца, как его там…

Первого… — я запнулась, понимая, что изобилие королевских сыновей в этой стране никак не укладывается в памяти.

— Именно. Это было подношением мне. И вы не вправе отбирать у меня его.

— Мы согласны, — кивнула эльфийка, повергая всех в ужас. — Но имейте в виду, Мионир, что мы отыщем способ уговорить вас вернуть этих людей. Поэтому будьте так любезны, пока оставить их в живых. Лорд холодно рассмеялся и велел освободить пленников.

Школа так и не предоставила Катарису нового мага, но то, что заставил нас делать Повелитель, вряд ли можно назвать чистым колдовством. По распоряжению Мионира, каждый вампир от мала и до велика мог прийти к нам с любой просьбой, которую мы обязаны были выполнить, не смотря ни на что. Выгнать крыс из амбара, подвала, погреба или чердака — сделано.

Кошек в городе не водилось, как и собак, но вот пушистые серые твари с удовольствием селились у каждого третьего. А после разъяснений Лаодиса, избавляться от крысиной братии стало проще некуда. За кой-то выжечь поле не уродившейся пшеницы — странное дело, но раз уж приказано (тем более разжечь костер помасштабнее было мне только в радость). Сбежать от взбесившегося вампира, чье поле сожгли по просьбе, как оказалось, завистливого соседа — тоже почти успешно. Полить десятки клумб и огородов, размеры которых не позволяют наносить воды и за десять раз; попробовать вылечить козу, а ежели не получится умертвить, чтоб не мучилась; создать каток для заскучавших детишек; прополоть грядки; собрать колорадских жуков; спасти дом от нашествия тараканов; вычистить стойла во всех конюшнях; избавить от диареи; понянчится с детишками;… В какой-то момент мы осознали, что магическими манипуляциями здесь не обойдешься. Все чаще мы с молодым магом отправлялись в лес пополнять запасы лечебных трав, из которых вскоре нам предстояло делать настои и сборы. Терпение висело на тонком волоске. Вампиры бессовестно вили из нас веревки. Но жаловались лишь мы с Лаодисом. Эльфийку приютила пожилая пара вампиров, откармливая румяными пирожками и балуя как родную. Оаленн чувствовала себя на заслуженном отдыхе, не напоминая о своем существовании слишком часто, просто наслаждаясь природой в те моменты, когда не требовалось общаться с нашим «пленителем». Лорд Мионир оказывал девушке слишком ярое внимание, от чего вынужден был находиться под постоянным присмотром Эохелия, не отходившего от подруги ни на шаг. Нам же помогать никто не собирался, тогда как просьбы мирного населения становились все абсурдней.