женщину матерью всё ещё было непривычно. — Мне не нужны подруги.

— Ты солгала Виллемине, — в голосе Адриана послышались нотки разочарования.

— Все лгут, — уверенно ответила Ника.

— Что ты хотела мне отдать? — пресёк мужчина бесполезный разговор.

Она протянула бумаги:

— Плата твоей жены за… — запнулась.

«За подделку?» — признаться в том, чего не делала, у Ники не хватило сил.

— За оказанную услугу, — сказала тихо. — Нашли в бумагах Якубуса после его смерти.

— Подержи, — Кэптен передал соседке трость.

Зажав между зубами длинную тонкую изящную глиняную трубку*, Адриан повернулся к яркому лунному свету. Щурясь, пристально вчитывался в текст первого документа.

Судорожно вздохнув, просмотрел два других. Сжал их настолько сильно, что потухшая во рту трубка не выдержала — хрустнула и обломилась.

Ван дер Меер выплюнул обломок, вытер рот рукавом кафтана, сжал губы и поднял голову. Тихо и яростно выругался.

Ника увидела изменившееся выражение его лица: глаза сузились, под кожей щёк заходили желваки, дёрнулся кадык. Пальцы смяли края листов.

С удивлением Ника поняла, что до сих пор Ван дер Меер не верил словам Якубуса. То, что сейчас он держал в руках, было прямым доказательством вины Анники.

— Когда уезжаешь в Арнем? — спросила она, чтобы разрядить обстановку.

— Завтра, — глухо ответил Адриан. — Ты разговаривала со стариком-банкиром. Он даёт тебе кредит?

Ника толкнула в его руку трость.

— Я похожа на слабоумную? — ответила с вызовом.

Адриан чуть отступил от её неожиданного напора.

Ника вскинула голову:

— Чем я стану отдавать долг банкиру, причём с процентами? Деньги отдам тебе и через месяц попаду в долговую кабалу? К тому же свои потерянные деньги ты найдёшь у жены. Пусть не все, но это лучше, чем ничего. Ты же не повесишь на меня остаток долга Анники?

— Разделю его между вами, — усмехнулся Ван дер Меер, убирая векселя во внутренний карман кафтана.

— Ты её простишь? — ахнула Ника.

Не верила! Такое можно простить? Её же он не простил!

— Не простишь, — кивнула уверенно. — Ты уже ищешь ей замену.

По сердцу полоснула режущая боль. Ника подавила стон. Ей бы замолчать, уйти, но язык молол без остановки:

— Виллемина красивая, богатая. Якубус ей шикарное кольцо купил. Показать? Там не одно. Он серьёзно готовился к перемене в своей жизни, — ухмыльнулась едко.

Нравилось злить Ван дер Меера.

И он злился. Смотрел хмуро, исподлобья; глаза налились тьмой.

— Открой калитку. Пройду здесь, — оборвал её, направляясь в глубину двора. — Руз, если бы я не знал тебя, то подумал бы, что ты одна из подавальщиц в таверне, что в тупике. Грубая, дерзкая, языкастая. Что с тобой стало?

— Воспитывать меня собрался? — шла за ним по пятам. — Отложи выплату долга. Он душит меня, перекрыл дыхание, — она потёрла шею у основания.

— Когда подпись мою ставила — не душил? — зло бросил Адриан через плечо.

— Я тебе объяснила, почему так поступила, — отзеркалила тон его голоса.

Ван дер Меер остановился, развернулся и пристально всмотрелся в соседку.

— Так старик даёт тебе кредит или нет? — трость яростно стукнула по камню дорожки.

— Делай со мной что угодно, но брать его я не стану. Заяви на меня! Только знай, я тебя не выдам ни при каких обстоятельствах. Якубус сам утонул. Если что, вали всё на меня.

Ника обошла Кэптена и распахнула калитку. Уже тише сказала:

— Мать меня замуж выдаёт. Хочет успеть до приезда кузена Питера, пока по городу слухи о нашем банкротстве не поползли. На днях придёт сваха. Госпожа… как же её… Шрай… сникерс.

— Шрайнемакерс, — поправил Адриан.

Ника собралась закрыть калитку за Ван дер Меером, но он поставил трость, не позволив створке закрыться. Спросил без тени участия:

— Всё так плохо?

— Всё прекрасно, как никогда, — Ника вздёрнула подбородок и криво усмехнулась. — Я получу богатого мужа, он — наш титул, чёрт бы его побрал, а ты — свои деньги. Надеюсь, после твоей встречи с женой, он станет подъёмным. Как ни крути, для всех взаимовыгодный обмен, — махнула рукой и опустила глаза на ноги соседа. — Как твоя рана? Не воспалилась?

Он промолчал, глядя на её шею. Траурный шарф съехал с головы, открыв взору пятна синяков.

— Почему молчишь? — настаивала на ответе Ника. — Воспалилась? Ты бледный. Жара нет? — вскинула руку, чтобы коснуться его лба, но Адриан отклонился, отступил.

Не отвечал, но и не уходил.

Ника сдалась, обмякла. Натянула шарф:

— Не сердись на меня. Я устала, себя не слышу. Не знаю, что делать.

— О Якобе и Виллемине правду сказала?

Ника хмыкнула:

— Думаешь, откуда у нас взялись деньги на погребение? Нашли сбережения Якубуса. Он собирался уйти со службы, купить пивоварню и вступить в гильдию. В его планы входила женитьба на Виллемине.

— Она знала о его намерении?

— Если бы ко мне открыто ходил парень, дарил дорогие подарки, оказывал другие знаки внимания, я бы знала, почему он так поступает.

У Ван дер Меера дрогнула верхняя губа:

— Ты не ответила мне, Руз.

— Спроси у неё, — буркнула Ника, опуская глаза. — Она честная, не солжёт. Ангел во плоти, — снова злилась.

Кэптен укоризненно качнул головой. Уходил.

Ника крикнула в его спину:

— Каждый верит в то, во что хочет верить!

Закрыла калитку и прикусила нижнюю губу: насильно мил не будешь. Как ни старалась сдержать слёзы, но они горячими каплями скатывались по холодным щекам.

Жалости к себе не испытывала. Она заслужила такое отношение. Могла сдержаться, сыграть роль убитой горем сестры погибшего брата, который был влюблён в красивую девушку и собирался на ней жениться.

Могла быть приветливой и дружелюбной, но охотно поддалась ревности Руз, граничащей с паранойей и даже испытала удовольствие, сыграв ведущую роль в разыгравшемся спектакле. Оболгала ни в чём неповинную… мелкую заразу.

Ника стёрла слёзы: пора делать выводы и умнеть. То есть пора становиться хитрой, изворотливой, лицемерной, лживой, какой никогда не была и вряд ли сможет стать.

Она немного постояла у открытой двери в дом, полной грудью вдыхая влажный воздух позднего весеннего вечера, и вернулась в дом.

Всё так же светила яркая луна; сместились тени, сгустившись в углах двора. Ничто не нарушало лёгкой весенней ночной тишины.

За высокой оградой соседнего дома недвижимо стоял Ван дер Меер. Сквозь щель в заборе наблюдал за повзрослевшей, дерзкой соседкой, изменившейся до неузнаваемости. Не мог её понять.

За три года изменилась не только она. Изменился и он.

Глава 29

За время отсутствия Ники почти все соболезнующие разошлись. Остались господин губернатор и банкир. Они сидели у стола в обществе хозяйки дома и о чём-то тихо беседовали.

Ника