Все делается для тебя.

Терсит: Перестань повторяться. Ты, старый хрен. Твои небеса прохудились. [Он смотрит на землю.] Пародия лучше каламбура.

Зевс: Я не понимаю твой язык.

[Они оба замолкают на миг, и потом занавес падает.]

* * *Средоточие песниИх не касается. Их спины возлежат,Но не вполне присутствуя там.И здесь и там в болотах и селах.Как глупый крокодилРазвлекает Музу* * *И небесный марш плотиТа пограничная линия, где нет плотиХрани нас, господь, от боли и увечийИ даруй мне мою смерть.И воздух и вода громыхают здесьИ грязь и пламяХрани нас, господь, от удела саванаИ даруй мне мою смерть.Перелетная птица летит к блестящим краямНа поле брани урон. От деревьев – половинаИх ветви срублены. Храни нас, господь,От волос и грязи и плоти.* * *Если он умрет на этой дороге брось дикую ежевику в призрак его тениА если нет, а он не умрет, надейся на искупленьеНадейся на искупленьеИ смысл ЧТО встречает Зачем на краю обрываКак перевернутый образ ужаса кроваКаждого ужаса кроваИ если вскричит, погаси его сердце козьим фонаремКак говорят все пути ведут к оплате долгаЧто еще освещен долго.1960 Ян Пробштейн

Плач по умельцам

Ни до кого нет дела кроме древесины, плавающей на волнахЭто чурбаны, колоды древесины.Звуки там, вдали от берега, слабые и отрывистыеОни стучат или созвучно бьются друг о друга – лесосплав напролет всю ночь плывет там, чуть повыше этой бухты. Они ухают или бьются друг о друга. Звук лесосплава – этот звук и не звук вовсе.Вовсе.Все ониБрошеныВ призрак лунного света, льющегося на них.1961 Ян Пробштейн

Красная тележка

Передохни и взгляни на эту чертову тележку. Чем быОна ни была. Собаки и крокодилы, соллюксы. НеИз-за их значения.Из-за их значительности. Из-за того, что ты человек,Знак не дается тебе. Ты, кто не слишком блестящ,Сигнал для них. Нет,Я имею в виду собак и крокодилов, соллюксы. НеИх значение.1962 Ян Пробштейн

Книга Галахада

1Задворки и амбарыЕсли б только он остановился на минутку поговорить, он мог быпонять прерии американскогоУитмена, я имею в виду не Галахада, оба они родилисьс какой-то вестью в глоткахСозерцать Америку из Лонг-Айлендского пролива или Граальиз чистоты глупо, не в плохом смысле, а глупо-вато, словнослова или поэзия могут спасти.Индейцы, все еще шагавшие по Равнинам, были мертвы иискатели Грааля были мертвы, и никто из них об этом не знал.Невинный на ветру звук голоса настоящей птицыИз-обретен.2Галахада изобрели американские шпионы. Нет причинысчитать, что он существовал.Есть в мире агенты, для которых истина и ложьсмехотворны. Галахад смеялся,Когда родился, потому что утроба его матери былаПотешна. Пока он смеялся, плоть с него слезлаИ Грааль явился перед ним, как вспышка фонарика.Что бы не привиделосьС испода.3«Мы отбываем узреть Волшебника, чудесного Волшебника из страны Оз»,Чертовы австралийцы маршируют в Грецию по дурацкому поручению.Чаша сказала: «Испей меня», и мы выпили,Сокращаясь или разрастаясь, в зависимости от того, как попадали в нас пули,У Галахада было зрение яснее. Был офицер СС в той войне илинервный офицер (албанец, скажем), который пытался увидеть эту чашусквозь очки.Грааль живет и воспаряет,Как пчелыВокруг лагеря и их возлюбленные, их трупы. ПчеловодыЧертовы австралийцы маршируют в Грецию по дурости.4Выпить этот крепкий напиток из холодной чаши горечи.Я расскажу тебе эту историю. Галахад, незаконнорожденный сын Элейн,Был единственным, кому разрешили найти его. Найти его так,чтобы мертвецы оставались мертвецами, пустыня пустыней.Не было побегов из вереска или вязов.Я научу тебя любить приказ рейнджераДержать шестизарядник и не убегать никогдаВереск и вяз, поскольку не люди они, выдержатДолгую прогулку по чьему-то полусну. Ужасно.5Преображение тогда. Стать не дураком грааля, какдругие, но стрелой, земным туманом, который поднималсяи опускался на болотах, теряя душу, каковая могла затеряться в теняхСлез плюща. Вся потерянная земля вышла встречать этогосолдата.Одинокого соль дата в земле тех, кто должен выжить,МорокаМонстр,Случайно, беспризрачноПокинул рассказ,И земля была та жеРассказ тот жеНи одна рукаНе выползала из тени.6Грааль был просто котлом каннибала,Из которого кому досталось, а кому не досталось.Думает сей Галахад.Грааль был в целом воздухом эмпирейГде мужчины не трахались, а женщины отводили взглядДумает сей Галахад.Грааль был живым, как скворец на зареСотрясающий землю шумной песней своейДумает сей Галахад.Но Грааль есть. Точно красный аэростатУнося его ввысь мимо луныБедный думает Галахад.Кровь на звездах а на земле пищаЕдинственная связь, которую сыщешьВот что думает богач Галахад.7Грааль обычен, как водоросли в море или крысы,Не потерян, а запропастился.Ищешь, как письмо, которое точно в доме,И находишь, наконец, что не лучший выход для письма.Страна грааля сейчас влажна от проливных дождейИ выращивает тыквы и артишоки или капусту или все, что угодно,что они выращивали, пока не стали тревожиться из‐запогоды. ЧеловекуВ конце концов некуда больше идти, кроме как вверх: Евангелие отГалахада.Конец «Книги Галахада»1962 Ян Пробштейн

Язык вещей

Это море, унизительное в своих личинахКрепче всего.Никто (не) слушает поэзию. МореНе имеет в виду, что его надо слушать. КапляИли же крах воды. ОноНичто(Не) имеет в виду.ОноХлеб с масломПерец с солью. СмертьКакой (не) чают юноши. БесцельноГрохает оно в берег. Белы и бесцельны сигналы. НиКто (не) слушает поэзию.1965 Иван Соколов

Спортивная жизнь

Беда в сравнении поэта с радио в том, что радионе образует рубцовую ткань. Лампы перегорают илитранзисторы, каковыми являются большинство душ, батареи питанияили схемы, заменяемые либо нет, но это не похоже на то, какдерется пьянчуга-боец в баре. ПоэтПринимает слишком много сообщений. Правый в ухо, уложивший егона пол в Нью-Джерси. Справедливости ради надо сказать, что он выстоялшесть раундов в бою с чемпионом.Потом они продают пиво или идут в спортивные комитеты, или, еслирубцы слишком грубые, выступают в баре, гденезримые чемпионы не смогли бы побить его. Их слишкоммного.Поэт – это радио. Поэт – лжец. Поэт – этоконтратакующее радио.И эти сообщения (Бог проклял бы их) даже не знают,что они чемпионы.1965 Ян Пробштейн

«Я слышу, как барабанят в дверь в ночи…»

Я слышу, как барабанят в дверь в ночиБум, бум, бум, бум, бум, бумЕсли откроешь дверь, впустит ли света лучи?Бум, бум, бум, бум, бум, бум.Если день является, как желтый батискафМяу, мяу, мяу, мяу-у,Его несет на голове желтый жирафМяу, мяу, мяу, мяу, мяу, мяу. Мяу, мяуЕсли дверь поддастся, когда наползет мракСтучит и стучит; стук, стук, стукЧто различит свет того, кто внутри размяк?Стучит и стучит; стук, стук, стукИли свет и тьма пляшут в твоих глазахТени падают друг за дружкойСвиньи, ужи, и разверзшиеся небесаТанцоры падают друг за дружкойТанцоры вопят друг за дружкой.1965 Ян Пробштейн

Робин Блейзер (1925–2009)

Голод звука

1Я попросил человека обратиться к поэзии.Я сказалНачни с этого образа:Головка ребенка склоняется в свете,скользя, как звезда, сквозь сознанье мужчины.Ребенок и его хранитель-кот тянутся к слову.Среди звезд человек становится гигантом.Возьми такой образ:Лицо ребенка, ненасытного к свету,в маске.Слово найдено,голос ребенка –этот голод чаек,ловящих рыбу на краю проруби среди крошева льдин.Ребенок говорит: «Нарисуй меня»,и моя рука дрожит, как дерево,впервые пересаженное в хаос.Прислушайся к словам, озвучившим радость ребенка.Что искоренено:Послушай, как воет ветер на мир точных пропорций.Контур, подобный ему.Послушай, как ветер поселяется в разуме,звенит колоколом в саду.Слова бьются о хаос.Как