Для чего? Ради чего? Что за безумно ценный секрет он знал? Секрет, стоящий его жизни…

Мой судорожный вздох прозвучал оглушительно, Элор оглянулся на меня, капитан и охранники бросились к безвольному телу.

– Он себя уничтожил, – прошептала я и дёрнула воротник мундира. Золотая пуговица отскочила на пол и залетела под стол.

Нет, конечно, это надо было проверить, но… я была абсолютно уверена, что Малри только что стёр свою личность.

Вдруг стало шумно: Элор перечитывал записанные капитаном показания Малри, выспрашивал подробности допроса, один охранник потащил тело на кушетку возле стены, и перстень Малри царапал пол, а второй побежал за Санаду.

Я отступила в угол. Вроде ничего страшного больше не происходило, но рядом с Малри было почти невыносимо тошно. Возможно, это какой-то остаточный эффект использованного им заклинания…

Санаду появился через минуту. Бледный, как и все вампиры, сейчас он выглядел ещё и болезненно. Остановился на пороге и уставился на Малри.

– Да, – в голосе Санаду было сожаление пополам с каким-то отторжением. – Он выжег своё сознание. Теперь это просто оболочка. – Он пронзительно взглянул на Элора.

– Я ничего ему не делал, – отмахнулся тот. – Идите, ждите своей очереди на допрос.

Санаду приподнял брови, вроде хотел что-то сказать, но покосился на Малри и вышел из кабинета.

Я едва сдерживалась, чтобы не обхватить себя руками.

Происходящее казалось нереальным: и этот скромный кабинет, и лежащее в свете магических сфер тело.

Я приложила руку к смерти менталиста.

«Нет, это всё вина Культа», – одёрнула себя и почти успокоилась.

Нужно было со всем этим заканчивать. Хотя бы на уровне Академии драконов.

– Надо поговорить, – сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь, и вышла из кабинета.

В коридоре было всего восемь человек охраны, все они с любопытством посматривали на наш кабинет.

Распахнув соседнюю дверь, я молча глянула на сидящего там лейтенанта и допрашиваемого им магистра Игнасиуса. Этот старый эльф, завидев меня, вскинулся:

– Простите, этот допрос – крайнее неуважение к моим научным заслугам и возрасту, я требую…

Дверь я закрыла и отошла к следующей, уже ощущая на себе взгляд вышедшего в коридор Элора. Он последовал за мной в пустой кабинет. Магические сферы под потолком не знали нас и потому не загорелись, но нам хватало лившегося в окно света фонарей.

Элор закрыл створку и остался на месте, а у меня всё заломило от резкой, почти невыносимой потребности к нему прижаться, хоть к кому-то прижаться, согреться.

– Элор… – я подошла к нему вплотную, вдохнула аромат корицы, раскалённого металла и чего-то опасно-чуждого, но сейчас почти неуловимого. Коснулась его груди, зацепилась пальцами за золочёные горизонтальные петли мундира. – Знаю, ты терпеть не можешь менталистов и Санаду в частности, но… – Я всем телом ощущала его раздражение, страх, протест, напряжение. – Я не предлагаю копаться в мозгах, я предлагаю поверхностно считать эмоции. Санаду – декан менталистики, он и так работает с сознаниями некоторых студентов, ты можешь снизить академическую защиту у всех. Мы просто будем вызывать студентов и говорить о Малри, а Санаду по их чувствам поймёт, связаны они с ним или нет. Иначе мы можем потратить недели и ничего не добиться, пропустить фатальный удар.

– Халэнн… – Элор сжал мои плечи. Вдруг обнял меня и тяжело вздохнул. – Если бы ты знал, как мне трудно тебе отказывать.

Запрокинув голову, я посмотрела в его лицо, в прикрытые тенью глаза с огромными расширившимися зрачками и ответила:

– Ты можешь не отказывать.

Мы смотрели друг другу в глаза. Элор меня не отпускал, я слышала, как часто билось его сердце.

Дверь ударила его в спину, Элор пошатнулся, что значило – войти пытался дракон.

– Элор! – рыкнул с той стороны принц Арендар, и я мигом оказалась у окна, а Элор отступил от двери. Принц Арендар заглянул. – Попроси Изрель обратить подругу Леры в вампира.

Мне показалось, что я ослышалась: нельзя такое говорить таким обыденным тоном.

После секундного молчания Элор недоуменно переспросил:

– Что?

Закатив глаза и вздохнув, принц Арендар быстро отчитался:

– Никалаэду, подругу Леры, поразило проклятье, его не снять, но Лин считает, что оно не рассчитано на вампиров, поэтому, если девушку обратить, она выживет. Вопрос с квотой я кое-как урегулировал, а Санаду считает, что не справится самостоятельно, ему нужна помощь ещё одного архивампира. Попроси Изрель, ты же с ней в хороших отношениях.

Последнее принц Арендар сказал таким тоном, что стало ясно: он точно знает, насколько близкие отношения у Элора с единственной женщиной-архивампиром.

– Она не согласиться, – уверенно ответил Элор. – Сейчас я её не уговорю.

Похоже, не хотел показывать ей свою слабость, а в момент близости это станет понятно почти наверняка. Да и лезть к архивампирше в ослабленном виде… неразумно.

– Элор, я очень прошу, – принц Арендар был поразительно искренен в своей просьбе.

– Я правда не могу, мы немного поссорились в последний раз. Если попробую заступиться, Изрель, скорее, наоборот попытается помешать обращению.

Принц Арендар внезапно повернулся ко мне, хотя до этого вроде не замечал:

– Халэнн, пожалуйста, попроси Танарэса помочь. Я буду тебе должен.

– Арен! – воскликнул Элор с притворным недоумением. – Это невероятно: ты, оказывается, тоже видишь Халэнна! И даже можешь с ним нормально разговаривать! Давай этот радостный день в календаре отметим!

– Отмечай, Элоран, – недовольно разрешил принц Арендар, глянул на меня и, не дождавшись утвердительного ответа, шагнул назад и закрыл дверь.

Элор задумчиво посмотрел на створку.

– А ведь я такой же невыносимый, – вздохнул он. – И ты такой же невыносимый. Как же с нами, драконами, тяжело. Удивительно, что мы до сих пор не вымерли… Ладно, идея с участием менталиста имеет некоторый практический смысл, коль скоро до отбора Арена осталось немного, и нужно срочно обеспечить его безопасность.

Я выдохнула: обошлось без долгих уговоров.

Ранение смягчило Элора… или он просто не хотел тратить время на споры.

Следом за ним я вышла в ярко освещённый коридор.

Санаду сидел в кабинете через три двери от этого. Допрашивавший Санаду старший лейтенант был красным до кончиков ушей, а на скулах недвусмысленно проступали контуры чешуек. Того гляди обратится, бедный.

– С вампирами, впрочем, тоже тяжело, так что некоторый природный баланс наблюдается, – глубокомысленно выдал Элор. – Профессор, вы нужны нам для считывания во время допроса эмоций студентов.