укрепления собственной власти? Я хоть и смертная, но не дура, знаю, как политические интриги делаются…

– Для всех важна любовь, – пропела рядом со мной словно появившаяся из воздуха Бриэль. – Благодаря ей наши бессмертные сердца продолжают биться. – Принцесса подмигнула брату и поманила его рукой. – Идем, гости ждут твоих поздравлений.

– И неплохо бы какую-нибудь помпезную речь толкнуть, а, Ваше Величество? – вмешался в разговор Габриэль с изрядно раскрасневшимися от выпивки щеками. Он похлопал Эллина по плечу. – У вас с Аги-Маги вся ночь впереди, – икнув, он обвел глазами прозрачный потолок, за которым клубилась тьма, подсвечиваемая лишь лучиками яркой Зимней Луны. – А заставлять ждать подданных нехорошо.

Эллин раздраженно стряхнул ладонь друга со своего плеча, беззвучно проворчав что-то очень похожее на человеческое «иди ты».

Бриэль захихикала. Взгляд Габриэля тут же метнулся к приоткрытым губам принцессы, а потом скользнул на полупрозрачный лиф ее платья.

Принцесса состроила Габу гримасу и, щелкнув пальцами, вернула его морской взор на свое лицо.

Эллин чуть отошел от меня и, как бы ненароком, встал между ними. Меня раздирало саднящее чувство досады, теперь, когда я знала правду о разбитом сердце генерала.

– Наслаждайся праздником, Агнес. Скоро увидимся. – Перед тем как уйти, Эллин нежно коснулся губами моего запястья, вызвав мурашки у меня на спине.

Троица двинулась к королевскому подиуму, о чем-то весело переговариваясь и подначивая друг друга. Бриэль приобняла брата за талию и, подпрыгнув, поцеловала его в щеку. Эллин потрепал сестру по макушке, сдвинув ее ледяную корону набок.

Придворные дамы и высшие лорды, сгруппировавшиеся возле высокого подиума, низко кланялись и расступались, освобождая дорогу королевской свите.

Среди них я вдруг заметила синие локоны и блеск серебра. Ирма стояла рядом с высоким лордом, чья рука по-свойски обвивала ее хрупкую талию, аккуратно обходя крылья девушки. Увидев это, я едва не вскрикнула от восторга.

Расправив несуществующие складки на своем камзоле, Эллин уселся на трон. Бриэль села рядом с ним на ледяной подлокотник, вальяжно закинула руку брату на плечо и слегка его сжала. Зал заполнили ликующие крики и громкие аплодисменты.

Король остановил их жестом руки. По очереди свита поздравила собравшихся гостей с новым циклом Зимней Луны, высоко подняв бокалы.

Гости замка воодушевленно ликовали, они обменивались теплыми объятиями и поздравляли друг друга. Неблагая верхушка зазвенела бокалами, Эллин встал и подошел к своим приближенным, облокотившись на спинку трона. Они поочередно его обнимали и расцеловывали ему щеки, самые длительные и крепкие объятия, конечно же, подарила Саманта.

Мне стало как никогда одиноко. Фейри демонстративно обходили меня стороной, а Эллина с его друзьями полностью поглотила светская беседа, в которой для меня не было места.

Обхватив себя за плечи, я прошелестела платьем к выходу. Мне здесь больше делать нечего. По дороге я окликнула одну из официанток с большими пурпурными глазами, попросив ее найти мою накидку, которую, я уверена, специально забрали из-под моих ног, как только я ее сняла.

Мне необходимо было проветрить голову и просто побыть наедине с собой. Ускользнув из Тронного Зала, я направилась в розарий, который так отчаянно манил меня своей заснеженной красотой из окон покоев.

На пути мне встретилось всего несколько караульных, флиртовавших с зимней фейкой в откровенном наряде. Никто из них не препятствовал моему бегству из цитадели. Склонив голову в поклоне, они лишь провожали меня задумчивым взглядом.

Громко стуча каблуками по мрамору, я спокойно вышла на морозный воздух улицы. От ледяного замка к розарию вела брусчатая тропа, вдоль которой тянулись высокие, со снеговыми шапками хвойные кустарники. Я нарочно шла очень медленно, подставляя лицо морозу, чтобы он прогнал мои тягостные мысли и остудил разгоряченную прикосновениями Эллина кожу.

Яркие отблески света Зимней Луны наполняли петляющую дорожку, разгоняя ночную тьму, так что я без труда нашла вход в дивный сад.

Похрустев снегом под ногами, я остановилась возле круглой ледяной арки. Она вспыхивала и гасла синими огоньками, которые, точно змейки, перемещались по ее арочному своду.

Заинтересованно склонив голову набок, я внимательно вгляделась в тоненькую, переливающуюся надпись на самом верху. Серебряные символы и странные буквы складывалась в слова, а затем в предложения, смысл которых мне был непонятен. Скорее всего, это был древний язык прародителей фейри, который, в отличие от нынешнего, неподвластен уму полукровок.

Поежившись от холода и странного, давящего чувства в висках, я сунула руки в карманы накидки и двинулась вглубь. Подол красного платья тянулся за мной по снегу, создавая впечатление разлившейся у моих ног лужи алой крови.

Прогулявшись по прекрасному саду с заснеженными кустами роз и шиповника, я нашла для себя уютную, высеченную из синего льда скамью. Она стояла под ветвями массивного дуба, в самом центре розария. Присев на край скамьи, я вытащила несколько колющих голову шпилек из наспех собранной прически. Мои волосы заструились сначала по плечам, а потом по лопаткам, спадая до самой талии. Я облегченно выдохнула, почесав затылок, словно освободилась от железных оков, сжимавших мою голову.

Неподалеку от меня стоял небольшой фонтанчик с фигурой прекрасной фейки и младенца, которого она заботливо баюкала на руках. В чаше фонтана спокойно покачивалась вода, отражая в зеркальной глади черное небо и полную луну.

Уперев взгляд в отраженное водной рябью небо, я скрестила руки на груди, унимая озноб от мороза и желание распасться на куски.

«Интересно, находясь в стране волшебного народа среди пугающих, но одновременно обворожительных созданий, чувствовала ли мама себя так же одиноко?»

Когда-то она обмолвилась, что несмотря на то, что отец силой забрал ее в этот бессмертный мир, полный магии, чудес и монстров, со временем она все же полюбила его.

«Тогда что заставило ее сбежать?»

Мои мысли заполнили вопросы, которые уже никогда не найдут ответа. Все это мама унесла с собой в могилу, стараясь уберечь меня от постигшей ее участи заложницы древнего и опасного мира, в который я умудрилась нырнуть с головой.

От злости на саму себя, охватившей меня яростной вспышкой, я, не сдержавшись, пнула носком сапога сугроб у себя под ногами и громко выругалась.

Внезапно морозный воздух сада заполнил тоненький аромат корицы. Я зарделась, когда рядом со мной на скамью молча опустился Эллин, вытянув длинные ноги. Его немигающий, ледяной взгляд был устремлен к статуе прекрасной незнакомки. Он пару раз заметно сглотнул и осторожно повернулся ко мне.

– Больше, чем жизнь, – нарушил тишину сада своим легким баритоном Эллин. Его голос был пропитан нежностью и теплотой. Он сцепил руки в замок, обхватив ими свое колено.

– Что? – непонимающе переспросила я, тоже слегка