и она его отвергнет. Что в конечном итоге и произошло. – Король печально опустил взгляд на наши сцепленные руки. – Агнес, это сложно. То, что испытывает Габ к моей сестре… Как бы тебе объяснить… Это не просто любовь по вашим человеческим меркам, это другое. Те чувства древние, порожденные самой магией прародителей, это намного сильнее любых искренних эмоций, подвластных сердцу человека.

– Ох! – Я шумно сглотнула застрявший ком в горле. – Так, значит, Бриэль – его родственная душа? Та, что раз и навсегда западает в ваши бессмертные сердца?

Эллин кивнул. Ледяная корона слегка съехала набок, жестом руки он быстро вернул ее на место. Его глаза смотрели вдаль, сквозь толпу, словно он пытался проникнуть в какие-то древние тайны.

– Поэтому он себя так ведет? Все эти пьянки и беспорядочные связи, о которых говорила Бри?

– Да, именно. Худшей участи, чем быть непризнанным своей второй половиной, просто не существует для фейца. Вечные страдания, жгучая боль и досада… Все это постепенно убивает тебя, разрушает твое сердце и душу. – На лице Эллина застыла глубокая печаль и нескрываемая боль. – Рано или поздно это разорвет его на куски…

Я вздрогнула, Эллин почувствовал мою напряженность и сильнее прижал к себе, так что я уткнулась щекой ему в грудь.

– Поэтому ты настаиваешь на том, чтобы Бриэль сопровождал Итон? – вскинув голову, я посмотрела на него из-под ресниц.

У Эллина дрогнул кадык.

– Да. Они оба свободны и ничего к друг другу не чувствуют. Их прикосновения, их флирт ничего не значат. Для Габриэля это же было бы как глоток свежего воздуха, как всплеск надежды, тревожащий его старые раны, которые, к сожалению, останутся с ним навсегда. Я даже предлагал ему должность на границе вместо Арчибальда, чтобы избавить от постоянных встреч с Бриэль…

– Но он отказался, – тоже поникнув, догадалась я.

Король ускорил темп, я еле успевала перебирать ногами в такт новой, более веселой музыки.

– Отказался, – мрачно ответил мне король. – Сказал, что со временем научился жить с болью. Нет, она не притупилась, просто он к ней привык. А расставание с Бриэль еще сильнее ударит по нему. Он живет тем, что Бри счастлива и в безопасности, ему достаточно просто быть рядом, дышать воздухом, который выдыхает она.

– Какой ужас! Бедный Габриэль, – посочувствовала я генералу, мельком взглянув в ту сторону, где он вовсю отплясывал с Самантой.

– Да, только смотри ему это не скажи. Габ – воин, генерал моей армии, ему не нужна жалость, – аккуратно предостерег меня Эллин.

Я кивнула, понимая, что жалеть и лить слезы по тяжелой судьбе такого сильного и храброго мужчины – глупо.

– Но почему, почему твоя сестра ему отказала? – Из меня так и лезло любопытство, которое было трудно сдержать.

Эллин сжался, словно от нестерпимой боли. Его взгляд снова обратился в никуда, будто он видел то, что долго старался забыть.

– Это тебе лучше пусть расскажет Бриэль. Я не вправе выкладывать ее чувства и секреты. Единственное, что могу сказать, – это что Бри любит его, но по-своему… Скорее, как меня, как старшего брата.

– Что ж, насильно мил не будешь, – подытожила я наш непростой разговор о чувствах его друзей.

– Это точно, – сухо ответил король и на мгновение прикрыл глаза. Его длинные ресницы затрепетали, а когда он снова их распахнул, зрачки вспыхнули синим, подсвеченные ледяным пламенем, лившимся от настенных канделябров.

У меня перехватило дыхание.

«Боги, как же он невероятно красив!»

Я поспешно отвела взгляд от лица Эллина, старясь не замечать жар, вспыхнувший внутри меня.

Мы оба молчали, погруженные в собственные мысли. Рядом с нами шумели гости, задорно танцуя вокруг заколдованной арфы, но к нам они не приближались, держась на почтенном от короля расстоянии.

Я прильнула к его груди, вслушиваясь в стук ледяного сердца. Эллин положил щеку мне на макушку, зарывшись носом в мои волосы. Мне не хотелось встречаться с ним взглядом, когда я не выдержала и задала еле слышимый вопрос:

– А что у вас с Самантой?

– Ммм? – вопросительно протянул король, нехотя отстраняясь от меня.

– Ваши отношения с Самантой. Ведь в них есть что-то большее, чем просто дружба или статусное подчинение? – Собственный вопрос остался горечью на моем языке.

– Было, – поправил меня Эллин. Протянув руку, он коснулся указательным пальцем моего подбородка, чтобы я подняла на него взгляд. – Мы с Сэм – старые друзья. Она всегда поддерживала меня, еще до того, как я стал королем. Ее отец был неблагим лордом и по совместительству одним из приближенных моего отца. После их внезапной кончины нам обоим на голову свалились новые обязанности и титулы, мы находили забвение друг в друге.

Нервно пропустив воздух через нос, я попыталась сбросить его руку с лица, но Эллин лишь ухмыльнулся и, наклонившись, прошептал мне на ухо:

– И все-таки ты меня ревнуешь, Агнес.

– Ага. Фантазия – не грех… – Я хмыкнула и специально наступила ему каблуком на ногу.

Эллин зашипел. В его глазах загорелся игривый огонек, и он крепко сжал меня в объятиях, не давая возможности пошевелиться.

– Вот откусить бы твой острый язычок, Агнес. Но, боюсь, ты на меня обидишься, а мне потом бегай за тобой, извиняйся…

– Так, значит, вы – любовники? – перебила я короля. Извернувшись, я все-таки умудрилась отойти от него на несколько шагов, но тут же вернулась к нему «под крыло», когда на меня чуть не налетел изрядно выпивший феец.

Эллин смерил его уничтожающим взглядом и зарычал. Его пальцы обступил снежный вихрь, готовясь обрушиться на моего несостоявшегося обидчика.

Пьяный феец даже пикнуть не успел, как к нам подлетели караульные и, низко поклонившись Эллину, уволокли развязного гостя вон.

Эллин положил руку мне на плечо и развернул к себе, пройдясь холодными пальцами по выступающим крыльям лопаток.

– Агнес, если тебя интересует, были ли у нас с Самантой интимные отношения, то да, были. – Эллин говорил грубо, чеканя каждое слово. Может, ему самому была неприятна эта тема, а может, в нем еще не остыл гнев на пьяного незнакомца, чуть не сбившего меня с ног. – Но, как видишь, это ни к чему не привело. Я так и не смог полюбить ее по-настоящему, хотя пытался. Все, что было между нами, скорее можно назвать обоюдной страстью и утешением, не более…

Сейчас, смотря на меня исподлобья, со мной говорил не Эллин, а Неблагой Король – властный, с маской безразличия на лице.

Ощетинившись, я скрестила руки на груди и высоко задрала подбородок.

– А разве для короля важна любовь? Как же браки по расчету для